Замок Луны (СИ) - Иванов Сергей "Logo42"

А вот третья неувязка…

Крысолюд, передавший мне устное послание от Шимиста так и остался валяться на земле возле нашего лагеря и меня. Хныкать он прекратил (чтобы лучше подслушивать мои приказы, видимо), а я со своими проблемы как-то и забыла про него. Поэтому, когда Т’рисстри с ревом рассерженной драконицы, обнажив мечи, рванула в моем направлении… В общем, моя реакция была вполне логичной: меч наружу, и в горизонтальный блок, благо противница атаковала примитивно, обеими руками сверху вниз… Блокировать этот детский выпад полуторным мечом было несложно, и мы застыли лицом к лицу. От дальнейших действий меня уберег взгляд паучихи — яростный, но при этом с невысказанной мольбою в мой адрес — и то, что она немедленно ослабила натиск. Чесслайдрил, в отличии от меня, лучше видела цель атаки Т'рисстри, и лишь намекающе положила лезвие своего меча паучихе на плечо. Та, впрочем, даже внимания не обратила.

— Пропусти, — зашипела она мне в лицо. — Я прикончу эту мразь!

Я даже не вдруг поняла, о ком она, и только тут вспомнила о крысолюде. Злость вспыхнула с новой силой, тем более что пришло понимание того факта, что эта помоечная дрянь подслушала все мои распоряжения и планы.

— Почему это ты, а не я? — прошипела я в ответ. — Представляешь, чего мне стоило сдержаться, и не прикончить Радана? И после этого я еще ни одной крысы не убила.

— Этот крыс мой! — неожиданно уперлась бестия. — Это Веркрагтер, начальник над рабскими ямами Радана! Большой любитель лично ломать упрямых рабынь!

Когда информация Т'рисстри добралась до моего слегка неадекватного от злости мозга, в нем тут же сложился эффектнейший паззл! Нет, менее злой я не стала, но отдавать такого крысолюда на расправу Т’рисстри уже точно не собиралась.

— Убери оружие, — жестко приказала я бестии. — Немедленно! Как только ты это сделаешь, мы отойдем и немного поговорим на эту тему воровства права на месть у Минайриль!

— Она бы все поняла, — слегка стушевалась Т’рисстри. Но оружие убрала. То же проделала и Чесслайдрил, буркнув в адрес паучихи: «Истеричка».

— Поставь воинов охранять этого типа, — бросила я Чесслайдрил проходя мимо. — Он нам может еще понадобиться.

— Если эта крыса останется в живых, то… — Т’рисстри все еще колотил мандраж, когда мы отошли в укромный уголок пещеры.

— Если ты еще раз себе позволишь такие вольности, то в живых не останешься. Безопасности окружающих ради.

Темных эльфов зря считают слишком импульсивными. Импульсивность, отсутствие самоконтроля и четкого контроля своего окружения — очевидная слабость. Такие в их обществе если и выживут, то только под прикрытием кого-то вышестоящего, а, став ненужными, будут быстро уничтожены. Т'рисстри это не могла не знать, так что постаралась взять себя в руки.

— Что тебе известно про этого Веркрагтера?

— Только то, что сказала Минайриль. А большего и не надо, там все ясно.

— Надо. Например, узнать, насколько он хорош в алхимии.

Т’рисстри от удивления слегка опешила, но потом, похоже, и сама сообразила к чему этот вопрос.

— Ты собираешься довериться этой крысе?!!

— Немного. Ты уже сама поняла причину этого. Так что слушай меня очень внимательно, Умраэва, — Т’рисстри вскинулась, но промолчала. — Только точное исполнение моих распоряжений поможет тебе исполнить свое желание. К сожалению, ты не сможешь лично реализовать его, но увидеть его реализацию — сможешь. Устраивает тебя такой вариант? Если да, то ты прямо сейчас дашь мне клятву, что не станешь причинять вреда Веркрагтеру лично, и только в этом случае сможешь увидеть, как зло будет наказано.

Т’рисстри рывком приблизилась ко мне.

— Бессмертную нельзя убить, — прошипела она. — Но есть вещи похуже смерти. И если Веркрагтер останется в живых, я очень постараюсь.

— А если ты не дашь мне сейчас клятву или после нарушишь ее, то я тоже очень постараюсь. Потому, что при этом разрушатся мои планы. В том числе и связанные с достойным наказанием этой мерзкой крысы. Umraeva, khal wun dossta belaern[1]!

— Да чтоб тебя черви сожрали, хитрая ты бестия! Я смогла довериться тебе из-за вашей идиотской догмы, но сейчас-то что помешает обмануть меня?

— L'alurl jor zhah elghinyrr jor. Olot dos, хun izil dos phuul quarthen, lueth dro, ilharess zhaunil alurl![2]

— Ты не моя матрона. И вообще не матрона!

— Неужели ты сама не чувствуешь, что моя ненависть к крысолюдам ничуть не уступает твоей. Но я мудрее, и думаю не только о ненависти, но и о выгоде.

Т’рисстри глубоко вздохнула, и, наконец, успокоилась. И даже усмехнулась.

— Грозить в мой адрес Тьмой было по меньшей мере неправильно[3]. Хорошо, я доверюсь тебе еще раз. Ненавидеть ты умеешь, с этим не поспоришь.

— Я клянусь Луной, что Веркрагтер не покинет моих земель живым. И что я оправдаю твое доверие настолько, что ты назовешь меня своей матроной, Умраэва!

Мечница секунд пять стояла без движения, сверля меня взглядом.

— Какую клятву ты хочешь от меня услышать? — наконец спросила она. — Не могу же я клясться тебе именем Ллос.

***

Визг ужаса, изданный крысолюдом, оборвался мгновенно, стоило только яду аранеи попасть в его кровь. Крупный паук добросовестно сделал из своей жертвы кокон, и уволок ее куда-то в темноту. «Искра, немедленно уничтожь всех чужих летучих мышей!» — мысленно отдала я команду своей питомице, которая до этого несколько поумерила свой пыл в охоте на соглядатаев крыс. Дело было сделано — они увидели то, что требовалось. А вот дальше им видеть что-либо не полагалось. Потому, что, утащив свою «жертву» в наш лагерь, аранея аккуратно принялась разматывать кокон, привычно поедая при этом ненужную уже паутину. Веркрагтер вывалился на землю, слабо шевеля конечностями — яд был ослабляющий, превративший его в мохнатый куль мяса и костей. Так что крыс — который все слышал и чувствовал — постепенно приходил в себя.

— Теперь Шимисту доложат, что ты сдох весьма гадкой смертью, — констатировала я.

Веркрагтер захихикал. Смеяться ему мешало действие яда, но с каждой секундой хохот становился громче. Потерпев с минуту его истерику — и яду надо пройти, да и нервы крысу успокоить стоит, ведь его ни о чем не предупреждали — я слегка кивнула Т'рисстри, и та от души пнула Веркрагтера ногой под ребра. Самой мараться было противно.

— Вси, вси, ни надо больши, — крыс с трудом, но поднялся с пола. Хихиканье его не прошло до конца, но мозги явно прояснились от яда. — Как же вы хитры, Лиди, — заискивающим пищащим тоном продолжил он. — Списибо, списибо, я очинь рад тому, что эта дряхлая мирзость считаит миня трупом. Типирь надо думать, как иго убить, вирно?

— За что ты его так ненавидишь? — уточнила я сперва.

— То, что я из начальника над ямами оказался в одной из них — этого мало? — заискивающий тон крысы никуда не делся, но теперь в нем сквозила ярость, а речь стала внятной и понятной. А он не дурак, все слышал, все понял, и даже не попытался юлить со своей должностью. А значит, понимает также и то, что крысу с его профессией другие расы оставлять в живых без особой надобности не будут.

— Мало. Ты же специалист, Веркрагтер. Элита крысиного роя. И тут тебя почему-то бросает Радан, а Шимист и вовсе отправляет на лютую смерть. За что?

— Радан тут ни при чем, — крыс поморщился. — Он торопился, а я пропал. Шимист, сволочь, в мой тайник свою ловушку добавил, так что я туда только сунулся, и больше ничего не помню. Очнулся уже в яме. Ненавидит он меня. Я специалист, это верно. И алхимик неплохой. Конкурент. Моя задача — производить для замка покорных рабов. Не бесполезных болванчиков, не трупы, а покорные и исполнительные экземпляры, которым нравится их новая жизнь. Рогатая Крыса в свидетельницы — я отлично справлялся со своей работой! Радан меня очень ценил. А Шимист с меня лучшие экземпляры требовал, девственных рабынь и самых лучших рабов! И всех портил так, что дальше некуда. Их же только на переработку после него было, бесполезные. У любого мастера сердце кровью будет обливаться, когда его работу кто-то регулярно станет ломать до непотребного состояния. Уж как я Радана упрашивал разделаться с этим транжиром, да только старый пердун был ему нужен. Шимист тоже не раз пытался меня отравить, но я осторожен был. Очень осторожен. Один раз всего и прокололся.