Канонир Кейд - Сирил Джадд

Репортер протянул подростку пару страничек на папиросной бумаге.

— Пресс-код Филипса, — сказал он извиняющимся тоном. — Справишься, как думаешь?

— Постараюсь, — с сомнением проговорил Кемпбелл. — Нам приказано выполнять все ваши желания, сэр. — Он снова глянул на испещренные шифром листочки и не удержался от детского вопроса: — Не понимаю, для чего вы вообще их кодируете?

— Во-первых, это сберегает место и сокращает время в эфире. Приблизительно раз в пять. То есть каждое слово в закодированном виде заменяет пять слов обычного текста. Взять, к примеру, слово "лужайка". На самом деле оно обозначает целую фразу: "Возбужденная толпа окружила место разворачивающихся событий". И так далее. А во-вторых, на кой черт я изучал этот код, как не для того, чтобы им пользоваться?

Последние слова сопровождались улыбкой, как бы показывающей, что они были сказаны в шутку. Тед шутку не поддержал и задумчиво кивнул.

— Я так и думал, сэр.

Он записал в журнал время начала передачи и вызвал Питко-3:

— Сан-Лейк-Сити — Питко-3. Примите закодированное сообщение. Сан-Лейк-Сити — Марсопорту. Через Питко-3. "ЛУЖАЙКА. ПРОГРЭХЭМ. САНЛЕЙК. СТОП. ПОСТ-2. МАРСЕКТОР. СВЕТЛЯК. СПОРНИКАБЕЛЬ. НАРКОБОРТ. ЧУБИВАТЬ…"

И еще почти две страницы такой же абракадабры.

Грэхэм дождался, пока Тед закончит, и, глядя через его плечо, убедился, что сообщение должным образом зарегистрировано в журнале.

— Отличная работа, приятель, — похвалил он мальчишку и рассеянно потрепал по голове. — Большое спасибо.

Выйдя из радиорубки, он поежился от холода, сразу вцепившегося коготками в его щеки и нос. Грэхэму было немного не по себе — слишком уж грязный трюк сыграл он с ничего не подозревающим парнем. Когда все откроется, они устроют ему преисподнюю и будут правы. Но журналисту необходимо было отправить эту радиограмму до смены Стиллмена, который немного знал пресс-код Филипса и мог начать задавать нежелательные вопросы.

Чтобы согреться, Грэхэм основательно глотнул из карманной фляжки и зашагал вниз по улице. Для его расшатавшихся нервов этот глоток виски и прогулка на свежем воздухе были целительным бальзамом. Он все время говорил себе, что действует сейчас для общего блага — подобно хирургу, которому тоже не всегда нравится вскрывать скальпелем гнойники и опухоли. Пожалуй, доктор Хеллман смог бы понять его мотивы — если бы сумел отойти в сторону и взглянуть на случившееся под иным углом зрения. Но Тони, судя по всему, искренне верил в нелепую историю миссис Кендро о том, что кто-то подсыпал ей в бобы маркаиновой пыли.

Репортер саркастически усмехнулся. Что за сборище проходимцев собралось на этом проклятом Марсе, если даже так называемые "идеалисты" настолько порочны и лживы?! Сначала крадут центнер маркаина, и следы приводят к колонии. Потом молодая мамаша оказывается маркаинисткой. А Хеллман, который был чем-то симпатичен Грэхэму, теперь наверняка возненавидит его и будет считать двуличным мерзавцем. Ну и пусть! Это его работа, часть выбранной им профессии. Его дело — столкнуть первый снежный ком, а сколько народу погибнет потом под лавиной и кого в этом обвинят, его уже не касается.

И этим снежным комом должна была стать его блестящая, профессионально безупречная статьи о колонии и колонистах Сан-Лейк-Сити. Большинство парней из отделов по связям с общественностью крупных марсианских компаний сами были когда-то журналистами и разбирались в пресс-коде. А сплетни на Марсе разносятся столь же молниеносно, как на Земле. Очень скоро все заговорят о том, что новая книга Грэхэма не станет очередным милым сборником путевых зарисовок, как предыдущие два или три издания. Они поймут, что на этот раз он вышел на охоту за крупной дичью. Грэхэм не сомневался, что еще до вечера его закодированное сообщение станет предметом обсуждения во всех административных офисах планеты. Все будут думать и гадать, не обрушится ли праведный гнев репортера и на их головы? Хотя в Советах директоров сидят умные ребята, и они не смогут не заметить, что все негативные факты так или иначе привязаны только к Сан-Лейк-Сити. Даже об убийстве пытавшейся сделать аборт проститутки сообщалось в таком подтексте, что невозможно было понять, где это произошло.

Так и быть, завтра утром он милостиво позволит кому-нибудь из здешних тузов прислать за ним самолет. Последние двое суток он трудился как вол хватит, пора и отдохнуть! Он нацепит свою привычную маску "своего в доску", развеселого парня и, посмеиваясь в душе, станет наблюдать, как они будут по очереди выливать друг на друга ушаты грязи. Надо будет непременно посетить Бреннера. Независимые бизнесмены его ранга, занимающиеся полулегальной деятельностью, всегда держат ухо востро и отлично знают, кто из соседей в чем замешан. И Белла не мешало бы потрясти как следует — наверняка тот по-прежнему запускает лапу в чужие карманы.

Грэхэм хорошо знал, что ему одному из всех ныне действующих журналистов под силу раскрутить весь этот маховик и вернуться с Марса с действительно сногсшибательным материалом, совсем не похожим на скучные и однообразные пресс-релизы ручных информационных агентств, состоящих на содержании акул марсианского бизнеса. При этом он искренне считал, что делает доброе дело, так как местное общество, по его мнению, насквозь прогнило и созрело для будущих потрясений.

Грэхэм подспудно ощушал невообразимую мощь и энергию, исходящие от миллиардов населяющих Землю живых существ. И он знал, как пробудить и направить эту мощь туда, куда ему было нужно. А когда 'знаешь, как это делается, можешь смело позволить себе обрушиться на кого угодно, будь это погрязший в коррупции партийный коррупционер, проворовавшийся банкир или даже целая марсианская колония.

Грэхэм споткнулся и сделал еще глоточек из фляжки.

Да кому, к дьяволу, нужна эта самая "четкая позиция"? Все эти философские бредни — типичное словоблудие! Что плохого в разоблачении жуликов и аферистов? Первая настоящая сенсация за всю историю освоения Марса! Ну и что с того, если пострадает колония Сан-Лейк-Сити? Не разбив яиц, не поджаришь яичницы. А добро не бывает без зла. Разве у хирурга есть выбор? А что до этой дамочки Кендро с ее ублюдком, так тут у Грэхэма сомнений вообще не было: детям и женщинам на Марсе делать нечего. Пусть возвращаются на Землю!

— Эй! — неуверенно позвал Грэхэм, озираясь по сторонам. Дома по обе стороны улицы куда-то запропастились вместе с домом доктора, где остались его вещи. Спиртное сыграло с журналистом злую шутку: в темноте он не заметил, как прошел насквозь через поселок, миновал взлетную полосу и отшагал по пустыне несколько километров в сторону Кольцевых Скал. Но репортер предпочел свалить ошибку на пониженную марсианскую гравитацию, от которой совершенно не устают ноги, и проклятую темень, не позволяющую толком ориентироваться.