Гарри Поттер и темный блеск - alexz105

Тьфу, ты, блин! Казалось бы, все уже думано–передумано. Ну, хватит уже метаться. Так нет, каждые пять минут вспоминается этот Мафой. Противный! Хоть в мысли мои не лезь! Впрочем, дальше будет видно. Пока муж воюет — времени будет много. Да и после войны. Пристроить его в какой–нибудь Визенгамот и пусть там сидит, визенгамотит хоть каждый день. А мне учиться надо. Повышать свой культурный уровень. В общем, мистер Драко, мы с вами еще что–нибудь придумаем. Сейчас надо бежать к главному залу. Попасть на глаза Гарольду. По улыбаться нежно и томно. Пусть разогреется в мыслях. Его еще очень цепляет, когда она язычком губы облизывает. Надо не забыть. И глаза подправить. Вот туалет для девочек. Кстати.

Гарольд проснулся под утро. Под боком слегка прикрытая одеялом лежала Джинни. Рыжие волосы девушки безмятежно разметались по подушке, а дыхание было ровным и спокойным. Обнаженные груди светились ровным молочным светом. И вообще, юноше сейчас казалось, что она вся светится изнутри, вся такая трогательная и нежная. Мягкий полумрак, царящий в комнате, смыл с кожи девушки веснушки и родинки. Не в силах отвести от нее взгляд, Гарольд окунулся в сумбурные воспоминания вечера и ночи вчерашнего дня.

Разговор со Снейпом и Люпином оставил неприятный осадок. Гарольд тогда спрашивал себя в сотый раз, правильно ли он сделал? Прожевывая все эти мысли, он простился со Снейпом, который изъявил желание посетить Малфой–мэнор — Люциус приглашал Северуса покопаться в библиотеке. Правда, Гарольд думал, что это предлог — Люциус хотел попробовать восстановить с зельеваром прежние дружеские отношения.

По дороге на ужин в большой зал Гарольд столкнулся нос к носу с Джинни, которая как раз спускалась из библиотеки. Плечом к плечу они прошли по коридору до первого попавшегося класса. Там было, разумеется, пусто. Дверь жалобно затрещала, когда юный маг небрежно вскрыл ее неизвестно каким заклинанием. Они забежали в класс, и Гарольд впился поцелуем в губы девушки. Распахнутая дверь, повинуясь его жесту, с грохотом впечаталась в проем.

Что было дальше, Гарольд помнил фрагментами. Непрерывная лента памяти рвалась в голове, как бумажное полотенце. Вот он тихонько проверяет коридор. Уже темно, горит каждый пятый факел. Значит, все ученики уже спят. Он с Джинни пробираются к его спальне. Губы его припухли, в голове звенящая пустота и только чей–то идиотский голос безостановочно спрашивает: «Неужели? Неужели? Неужели?».

Вот он закрывает дверь спальни изнутри и накладывает заклинание. Теперь проще попасть сюда через стену, чем через дверной проем. Вот он видит перед собой Джинни, которая стоит у кровати, опустив руки и ласково смотрит на него. Вот они торопливо раздевают друг друга. Он подносит к глазам какую–то невесомую розовую тряпочку и, рассмотрев, роняет ее на пол. Это кружевной лифчик Джинни. Все перепуталось. Руки, ноги, губы. Сладкий пьянящий аромат ее кожи. Нежное податливое тело под его грудью. Ласковое поглаживание рук на обнаженной спине. И острое пульсирующее наслаждение внизу живота…

Все это пронеслось в сознании Гарольда за считанные мгновения. Распаленное воображение на фоне звенящей пустоты в голове вновь подтолкнуло юношу к действиям. Он коснулся рукой груди девушки и припал к ней губами. Джинни проснулась, потянулась, не слишком беспокоясь о своей наготе, резко откинулась на подушку и пробормотала:

— Это ты? Шалун! Еще ночь, или уже утро?

— Светает. Иди ко мне…

— Мне надо бежать. Скоро девчонки проснутся, а меня нет.

— Ну, пожалуйста! Останься, ну их всех!

— Нельзя, сладкий мой! Нельзя! — Джинни, проворно придавая себе более респектабельный вид, мазнула Гарольда поцелуем по губам. — Понимаешь нельзя, у меня еще болит… там. Я пошла. Выпусти меня. Мы скоро встретимся.

Гарольд встал с кровати, глянул на себя и, охнув, схватил с пола халат, чтобы прикрыться. Джинни, не обращая на него внимания, нетерпеливо приплясывала у дверей. Поттер снял запирающее заклинание, и девушка проворно выскользнула из комнаты.

Сразу стало одиноко. Гарольд подошел к кровати, поправил одеяло, чтобы лечь, и замер. На простыне недвусмысленно темнело пятно.

— Дементор пушистый! Домовики заметят! Как его, это… блин… Эванеско! Тьфу, совсем память отбило. Мда, круто получилось. И еще неизвестно, как оно дальше будет. Не получилось бы, что память Джинни отбила, а потом пришел Билл и все остальное отбил!

Гарольд рухнул в кровать и забылся беспокойным сном с яркими цветными сновидениями.

Глава 89

Поттер уже крепко спал, когда дверь его спальни тихо отворилась. Волшебник в темной мантии беззвучно подошел к его постели. Рука в перчатке достала из складок мантии розовый чехол и извлекла из него волшебную палочку. Взмах палочки — и в воздухе возникла достоверная иллюзия обнаженной девушки с длинными рыжими волосами. Еще взмах — и иллюзия рассыпалась по кровати розовыми искрами. Волшебник попятился, вышел из спальни и осторожно закрыл за собой дверь.

А за десять минут до этого Джинни, бегом возвращаясь в спальню факультета, завернула за угол и …

— «Силенцио»! «Инкарцеро»!

Сильные жесткие руки схватили девушку. Веревки опутали с головы до ног. Розовый чехол с палочкой девушки покатился по камням подземелья. Две фигуры в черных балахонах и масках действовали быстро, слаженно и толково.

— Заворачивай! — просипел один из них, и грубая жесткая дерюга опустилась на голову девушки. На этом ее текущие впечатления закончились. Начались ощущения. Ее, связанную и завернутую в вонючую тряпку, грубо подняли и потащили, как бревно. Шаркающие шаги похитителей вскоре превратились в хлюпающие. Потянуло холодом и сыростью. Затем заскрипела ржавыми петлями дверь, и неподалеку раздался плеск воды. Джинни медленно приходила в себя. Это нападение — и нападение серьезное. Какая же она дура, что полезла к Поттеру! Драко надо было держаться, Драко! Ее похитили. Ее тащат к Воландеморту. Она будет приманкой в ловушке для этого героя–идиота, а когда его, наконец, прикончат, то за ее жизнь не дадут и ломанного кната. Отдадут Упиванцам поразвлечься, а потом убьют. Девушка начала неистово вырываться. Как результат — ее уронили. Смачно выругались, потом тяжелой ладонью врезали пару раз по заднице и вновь потащили. Падать еще раз не захотелось. Она и так здорово приложилась боком. Да и шлепки были чувствительные. Это тебе не ладошка Гарольда на груди. Она затихла, пытаясь понять, куда держат путь ее похитители.

— Справились? Она не пострадала? — холодный надменный голос был ужасающе знаком. Кто же это?

— Грузите. Прикройте ее со всех сторон покрывалом, — второй голос и тоже страшно знакомый, — отправляйтесь, сэр. А я запру ваших верных сквайров и сразу присоединюсь к вам. Ее родители уже прибыли?

Джинни положили на что–то неудобное с выступами и ребрами.

— Да. Они ждут. Плохо, что эта дурочка, похоже, успела накуролесить. Жду вас поскорее.

— Ничего, дело поправимое. Идемте, — произнес второй голос. Шаги двух или трех людей отдалились и стихли. Где–то вновь заскрипела дверь.

Поверхность, на котором лежала Джинни, вдруг сдвинулась, проскрежетала по камням, и вновь раздался плеск. Джинни стало покачивать. Да она в лодке! Что за бред? Тихий плеск сменился шипящим звуком разрезаемой воды. Лодка двигалась быстро. Ее похититель молчал, и лишь постукивание пальцев по борту лодки указывало на его присутствие. Наконец, лодка замедлила свой ход и несильно ткнулась носом в берег. Девушку подняли и понесли. Сквозь хруст гальки она расслышала удаляющийся шелест. Лодка явно возвращалась к замку.

— Мобиликорпус! — ее мягко приподняло вверх, и вдруг какой–то крюк подцепил ее и потащил через тесноту в непонятную даль. Джинни сразу поняла, что это сработал портключ.

Через несколько мгновений она ощутила под собой что–то мягкое. Веревки, опутывающие ее тело, ослабли и исчезли. Девушка проворно сдернула с головы тряпку. Свет ослепил ее на мгновение, а когда зрение восстановилось, Джинни онемела от ужаса. Она лежала на роскошном ковре посередине огромного кабинета. Ее мантия, надетая второпях на голое тело, завернулась до подмышек. Вокруг нее в креслах сидели мать, отец и лорд Люциус Малфой!

Молли поднялась, подбежала к дочери и залепила ей звонкую пощечину.

— Сучка! Так ты отблагодарила родителей за все, что мы для тебя делали!

— Миссис Амолленция! Умоляю вас, прекратите! Я понимаю, что дочь разочаровала вас, но никакие видимые следы наказания нам не нужны. Не забывайте об этом, — Люциус был мрачен, но вежлив. Он внимательно разглядывал полуобнаженную девушку.

Молли нехотя отошла от сжавшейся в комок девушки.

— Прикройся, мерзавка! Ни стыда, ни совести! — мать сотворила накидку и швырнула ее Джинни. Та, спохватившись, завернулась в ткань и спрятала лицо в складках.