Записки русского интеллигента - Владимир Зёрнов

Студентов во всякое время года отрывали от занятий и посылали на самые разнообразные заводы на практику, которая зачастую вовсе не соответствовала их специализации. Чего только ни делала Танюша на такой «практике»: на металлургическом заводе она была, конфеты, печенье и пряники она делала, и пиво она варила. Всё это, по крайней мере, было в Москве или под Москвой. Но вот, когда она училась на старшем «терме»[69], среди зимы в самые холода её отправляют в Черниговскую губернию в местечко Шостку на фотоплёночный завод, теперь хоть по специальности.

Мы, конечно, с некоторым страхом отпускали Танюшу в неизвестную Шостку. Эта практика была довольно длительная, пришлось взять порядочно вещей: с Танюшей была большая «фибра» с бельём, платьями и другими необходимыми вещами. В дороге спутники-студенты ей всячески помогали и опекали её, но когда приехали, то оказалось, что завод никаких практикантов не ожидал – администрация института посылку практикантов ни с кем не согласовывала. Никакого общежития приготовлено не было, так что молодым людям предложили устраиваться самим. Провертевшись на стульях три ночи и страшно устав, на четвёртый день Танюша на завод не пошла, а собрала свои вещи и «бежала» с «трудового фронта».

Танюша до того была утомлена, что как только села в вагон, крепко заснула. А когда проснулась, то обнаружила, что все её вещи украдены. Танюша появилась дома, обливаясь потоками слёз. В этот же день я отправился к директору института и заявил ему крайнюю мою претензию и потребовал направить Танюшу в такое место, куда я сам могу добраться, чтобы помочь ей устроиться. Я знал, что такие места у института имеются. Директор был любезен и обещал исполнить моё требование. Снова виноватыми оказались какие-то студенческие организации, на этот раз, кажется, профком, который распределял студентов на практику. Когда я опять пришёл к директору, то его настроение под влиянием «студенческих организаций» изменилось. Оказалось, что для искупления своего «преступления» Танюша должна возвратиться в Шостку. Я категорически заявил, что тогда я прошу отчислить Таню из числа студентов. Директор стал уговаривать меня: «Ведь она уже на старшем терме! Но она всё же должна понести наказание за оставление «трудового фронта»». Я твёрдо настаивал на своём. И директор предложил в качестве «кары» перевести Таню в экстернат, который освобождал студентов от обязательной практики. Я согласился.

Вскоре институт был превращён в Военно-химическую академию, и экстернат был ликвидирован, а директор, как я слышал, «выведен в расход». Что уж там было, не знаю. Таня не поохотилась поступать в другой вуз, а поступила сначала на завод фотопластинок[70], потом работала довольно долго лаборанткой в Карповском институте{704}. Однако настоящего вкуса к химии она не имела, поэтому стала ещё заниматься английским языком на вечерних курсах. Конечно, ей было очень трудно. Я посоветовал ей поступить в институт иностранных языков{705}. Танюша так и сделала. И как-то незаметно перед самой войной окончила курс английского факультета. Сначала она получила работу в Информбюро{706} по приёму английского радио, но вскоре, в связи с войной, всех начинающих работников уволили. Танюша отправилась в эвакуацию вместе с нами.

Мурочка училась как-то более радостно и благодаря своему характеру приобрела много друзей. В Москве она, как Митюня и Танюша, продолжила учёбу в бывшей гимназии Н. П. Щепотьевой. Классом руководила Мария Устиновна Шмелёва, замечательный педагог, которая умела создать исключительно хорошую атмосферу. По окончании четырёх классов Мурочка была принята в школу в Хлебном переулке, весьма заурядную. После семилетки она училась в школе с химическим уклоном, помещавшейся в здании бывшего второго реального училища{707}. Эта школа, напротив, оставила самые прекрасные воспоминания, и опять благодаря тому, что химию возглавлял замечательный педагог Михаил Павлович Даев. Он был и хороший музыкант (скрипач), организовал при школе музыкальные классы. Мура в это время брала уроки игры на скрипке у Карпова и сделала довольно заметные успехи. В химической школе Даев организовал также ученический оркестр{708}, в котором и Мурочка участвовала, и я помогал немного. И ученье было хорошо поставлено, а музыка украшала школу и привязывала маленьких музыкантов и к учебному заведению, и к милому Михаилу Павловичу. С Даевым мы, кстати, и дома играли квартет.

По окончании девяти классов Мурочка осталась там же, в жировом техникуме. Школу с химическим уклоном к этому моменту ликвидировали и на её месте открыли техникум. Но от этой передряги Мурочка не пострадала: девятилетку она успела кончить.

Тогда существовало правило: окончившему непосредственно техникум поступить в высшее учебное заведение было нельзя – необходимо было отработать по специальности не менее трёх лет. Поэтому техникум она не закончила и поступила на первый курс Технологического института, где училась и Танюша. После же преобразования института в Военно-химическую академию она была направлена для дальнейшего обучения в университет, о чём я уже писал. В университете Мурочка, окружённая друзьями, училась очень охотно. Университет она кончила дипломной работой по физической химии, которую защитила с отличием. Ещё до окончания курса она начала работать в лаборатории физической химии у профессора Попова, потом перешла в Академию наук в лабораторию академика Ильинского. По итогам своей работы в лаборатории она делала доклад на академической конференции молодых учёных.

Работала она восемь часов, да ещё час обеденного перерыва – итого девять, да громадное расстояние до Калужской улицы. Каждый день она выходила из дома в 8 часов утра и возвращалась не раньше 7 часов вечера. Помимо прочего, в лаборатории, находившейся в подвальном помещении, не работало вентиляционное устройство. Мурочка очень уставала и в конце концов захворала, долго лежала и должна была перейти на инвалидность. Тут грянула война, затем эвакуация. Так Мурочка в Академию и не вернулась.

В Новосибирске она взяла педагогическую работу на кафедре химии МИИТа, на ней и осталась. Педагогом она показала себя прекрасным. Этого рода деятельность даёт больше свободы, а ей ведь приходится опекать по хозяйству и своих старых родителей.

Танюша за время студенчества нашла себе по сердцу друга{709}, и 3 января 1939 года появился на свет наш милый внучек Алёшенька, для которого я и начал писать эти воспоминания.

Указатель имён