Вторая радуга - Ким Сатарин

— Был бы в этом уверен, так и сказал бы, — пожал плечами Лёня. — Я немного иначе теперь на них смотрю. Несчастные, закомплексованные и завистливые люди. Каково им было ощущать, что среди них растёт человек, самой природой предназначенный для иной жизни?

— Моцарт и Сальери, — пробубнил Лысый, как обычно, себе под нос.

— Мне и на похоронах, и потом, стольких приходилось придерживать, чтобы они драку без повода не устроили. Для них ведь это единственный способ доказать, что ты личность, а не шестёрка…

Лёшка летом отметился тем, что прошёл полный курс психомедицины и мог теперь заменить Ернигея. Он, как и супруги, занимался боевыми единоборствами, а также совершенствовался в мыслезащите и мыслепередаче. Он и задал вопрос, который остальные аккуратно обошли:

— А что это за объекты, которые обладают свойствами Края? Всеми ли свойствами? И как они их получили?

Юрий Константинович крякнул, зачем-то подёргал себя за усы и с интересом посмотрел в окно. Не обнаружив там ничего существенного, он перевёл взгляд на Константинова и нахмурился.

— У Ольги Аникутиной, несомненно, есть свой ответ на этот вопрос. Но, раз уж мне приходиться быть здесь директором, отвечу и я. Мне представляется, что можно основываться на аналогии Хромого Воеводы, которую вы знаете. Край в этой схеме — не только граница, разделяющая миры, это ещё и информационный канал. Кому дано, тот с рождения несёт в себе его отпечаток. Как вы четверо, к примеру. Но по этому каналу информация идёт не только из окружающего мира к нашим сознаниям, существует и обратный поток. Он, проходя через наши сознания, накладывает отпечаток Края на некоторые внешние объекты. Какие объекты? Зависит и от их свойств, и от нашего сознания. Для Ольги такими объектами могли стать фигурки духов, речные омуты, пещеры. Для нас, несколько более удалённых от природы, ими обычно становятся рукотворные объекты. Например, в школе это Верхний дом, и даже не весь дом, а входы в его башни. Школы Радуги не зря придерживаются классических канонов архитектуры, в этом заключён глубокий смысл. Таков ответ на первый вопрос. Идём далее. Эти объекты обладают отдельными свойствами Края. Границей они быть не могут, зато воротами или точками активации уже заложенных в человеке свойств — вполне. Третий вопрос — ответ на него очевидным образом вытекает из ответа на первый вопрос. Мы сами, своими усилиями наделяем объект этими свойствами. Мы, наши предки, любые другие существа, несущие в себе отпечаток Края.

— Звери, — тихо произнесла Аникутина.

— Со зверями и птицами вопрос спорный. Я лично полагаю, что отпечаток Края налагают на них мастера Радуги. Иногда он получается настолько сильным, что передаётся по наследству. Но передаётся только одному из выводка или помёта, наследственность здесь не генетическая. Я вижу, Ольга не возражает, — обрадовался Лысый молчанию лесной шаманки.

— Получается, мы сами поддерживаем Край в нашем мире? — сделал вывод напряжённо слушавший Кутков.

Лысый внёс поправку. В понятие "мы" в данном случае входили не только мастера Радуги. Свою лепту вносили все разумные существа, хоть в малой степени способные воспринимать влияние Края, и неразумные — тоже.

— Но если от Завитка идёт поток информации, который проходит через сознание мастеров Радуги, и те осознанно его опредмечивают, то наши миры своим обликом обязаны нам самим? — настаивал зять.

— Может, Завиток, или Материнский Мир, есть просто общая база данных для всех персонажей игры под названием "Край" — предположил Константинов, — а в физическом смысле его вообще не существует?

Кутков в лице не изменился, как будто услыхал невероятную глупость, но воспитание не позволяло отреагировать так, как хотелось. Ермолай с интересом взглянул на Лёшку, Ольга надула губы, а директор даже обрадовался. И с удовольствием объяснил, что три гипотезы являются принципиально неопровержимыми. Первая — то, что весь мир нам снится. Вторая — что весь мир создан промыслом Божьим и каждая тварь в нём для чего-то предназначена, только узнать это можно исключительно с дозволения Творца. А третья в том и заключается, что мнящие себя людьми создания суть персонажи компьютерной игры, где правила и задачи определены программистом, а персонажу они заведомо недоступны.

— Но из любой такой гипотезы можно сделать только один практический вывод — надо сложить лапки и смирно ждать конца. Ну, если кого такая жизнь устраивает…

Константинов возмущённо заявил, что имел в виду совсем другое. Что, если прямое чувствование и память о Материнском Мире всего лишь некая матрица, с помощью которой мастера Радуги и им подобные строят свои миры? Оттого и сходство между ними присутствует, что многие попросту копируют с незначительными изменениями кусочек матрицы. И тогда они обречены вечно бродить по мирам-копиям в надежде достичь Материнского Мира.

— Но и в таком случае какой-то мир всё равно должен быть исходным, — возразил Леонид. — И даже если он лежит за пределами миров Края, наверняка что-то копировалось с него.

Лысый поглядывал на них с терпением счастливого дедушки, наблюдающего за игрой внучат в песочнице. Ольге стало неинтересно, а молодой мастер тщетно искал неопровержимые доводы против концепции Лёшки. Ему интуитивно казалось, что Материнский Мир должен быть физическим, и физическим в куда большей степени, чем расщеп, но аргументов он не находил.

— Меня больше устраивает аналогия проекции, — сказал он, когда Лысый всё же заставил его высказаться. — Материнский Мир преломляется в сложном многомерном пространстве, где отдельные области обладают меньшей размерностью, и проецируемые миры вынуждены либо ограничивать размеры, чтобы более-менее уподобиться оригиналу, либо сильно искажать его облик. Край — это своего рода призма, и мы — отражения, что мечутся внутри…

— Или, наоборот, снаружи, — хмыкнул Селиванов, — продолжай, моё замечание несущественно.

— Или снаружи, — повторил Ермолай задумчиво, — как листья вокруг капустной кочерыжки. Тогда то, что мы считаем Завитком, и есть Материнский Мир!

Лысый приподнял брови, но промолчал. А супруга спросила, есть ли вообще смысл говорить об этом. Они, как ей кажется, собрались обговорить дела наступающего учебного года.

— Смысл есть, Оля. Огромный смысл, даже определяющий. Но вы пока к этому разговору не готовы. И ничего страшного, — утешил всех Селиванов, — время есть, до мая, мне кажется, вы сможете обдумывать своё отношение к миру не спеша. Только обдумывайте сами, ведь любой советчик непременно потянет вас на свою сторону. Чжань Тао вот и взятку всучил Харламову, да так изящно, что официально его и обвинить невозможно…