Дочь – повелительница Зари - Юрий Иванович

Что тут началось! Виктория радостно завизжала и стала подпрыгивать так, что чуть не вывихнула Хазре руку. Молодой король захлопал в ладоши. А Загребной потряс своим неизменным копьем и издал несколько воинственных криков индейцев, от которых кровь в жилах стыла. Даже Люссия завопила что-то радостное в своем демоническом мире.

Наверняка весь порт от таких звуков замер, а те, кто был поблизости, вздрогнули. И то это было бы мягко сказано. А потом еще долго все стояли, завороженно глядя вслед высокопоставленным лицам королевства, которые наперегонки оседлали лошадей и с веселым гиканьем помчались в сторону королевского дворца. Только пыль за ними поднялась…

Прибывшие из Жармарини оказались шестью рыцарями, которых возглавлял не кто иной, как хорошо всем знакомый Рональд, барон Страйский, имевший многочисленные титулы… И хоть не терпелось отцу и его дочери быстрее прочитать послание от Виктора, пришлось выдержать церемонию вручения верительной грамоты, потом официальную передачу подарков от великих баронов, потом неофициальную от Виктора, и только потом присутствующие уселись за столы и приступили к позднему ужину в более непринужденной обстановке.

Трое из прибывших рыцарей оставались здесь в составе дипломатической миссии, а Рональд должен был возвращаться назад уже завтрашним утром. Поэтому именно из него в первую очередь пытались вытянуть как можно больше информации. Да он и сам был не в меру словоохотлив.

– Ваш сын – просто великий боец, – заявил он Семену. – Он сразу же преодолел Третий круг начального рыцарства, в котором отсеиваются более слабые соперники, и потом стал одним из лучших во Втором. Если он в ближайший месяц добьется нескольких важных побед, то сможет начать свой рост уже и в Первом. Такого быстрого продвижения в нашем государственном объединении не припомнят даже историки. Мало того, Виктор теперь носит звание полноправного барона, а в его собственности находятся сразу два весьма немалых владения, которые он завоевал в честных поединках. Земли, конечно, ему достались жутко бедные и давно заброшенные, но их новый владелец не унывает. Вместе со Стивом, Бергом и Готтэ они там затеяли такие великие преобразования, что грозятся в скором времени превратить как новые, так и свои баронаты в самые доходные хозяйства. Я, правда, не совсем в курсе всех этих преобразований, но, по заверениям Готтэ, – дело стоящее.

– Но какими судьбами лично вы здесь оказались? – спросила Виктория.

– Ах, ваше величество! – с умилением воскликнул рыцарь. – Разве я мог еще совсем недавно подумать о том, что вы станете королевой такого древнего и славного королевства! Разве я мог предположить, что такой одухотворенный и великий поэт на самом деле не кто иной, как будущий повелитель Салламбаюра! Когда новости из ваших земель докатились до Жармарини, мы стали мечтать о том дне, когда сможем снова увидеться. К тому же Совет великих баронов решил вновь открыть посольство в Граале и выбрал для этого трех наших представителей. К сожалению, сам Виктор прибыть не смог из-за насыщенного турнирного календаря, но я не упустил возможность лично засвидетельствовать свое почтение молодой королевской чете. Узнав о вашей невероятной победе в Граальской битве, мы буквально через несколько часов вышли в море.

– И как прошло плавание?

– Кошмарно! Попали в жуткий шторм возле самой южной оконечности бароната Южная Шпора. Корабль отнесло в открытый океан, и поэтому мы потеряли уйму времени.

Дальше рассказ Рональда перескакивал то на турнирные поединки, то на политические распри с соседями, то на описание огромного количества друзей и доброжелателей, которых Виктору и его единомышленникам удалось сплотить идеями о централизации альянса. А иномирцам больше всего хотелось уединиться и почитать письмо от родного человека. И они очень надеялись, что там только хорошие новости.

Ну а пока они слушали непрекращающийся рассказ барона Страйского и с умилением наблюдали за возней маленького пушистого клубочка, который топтался и осваивался на коленях у Виктории. Молодого тумблона по всем правилам привезли в изолированной клетке, торжественно вручили в таком же «запечатанном» виде королеве, и только потом она своими руками взяла животное. Иначе мог нарушиться весь процесс приручения. С первого прикосновения живое средство связи должно было привыкать, а впоследствии и слушаться только своего хозяина. Иного практически и не случалось. Повторно они не приручались. В большинстве случаев после смерти своего единственного человека-покровителя тумблоны тоже умирали, потому что брали пищу только из рук хозяина.

Выглядели эти животные экзотично. Пожалуй, они походили на мохнатых щенков, но с более коротким туловищем и лапами. Ну и мордочки их поражали своей асимметричностью и нереальностью. В голову Семену приходило лишь сравнение с рыбой-молотом. Только у тумблона все было покрыто длинным и густым мехом. Словно на лохматое бревнышко поставили лохматую чурочку. В нижней части этой лохматой чурочки виднелась подковообразная пасть с весьма острыми зубками, а в средней части два больших глаза. Вместо носа прятались под шерстью над пастью две черные дырочки. Но самое главное и примечательное – это два оттопыренных уха. Именно с помощью этих ушей и можно было передавать прямую речь на очень большие расстояния.

Виктор первым из сыновей подал о себе весточку. Другие сыновья пока молчали.

– Мармуляда, – обратился Семен к дочери, – мы тут в этой кутерьме совершенно забыли про такие средства связи, как почта. Надо сегодня же написать письма не только Виктору, но и Алексею с Федором.

– Ой, папуля! Я и сама об этом подумала и мысленно уже почти все письма написала. Осталось только до бумаги добраться.

– Правильно. Но вначале письмо от Виктора почитаем.

– А Теодоро разрешим присутствовать?

Загребной усмехнулся:

– Короля обижать нельзя. Как и нашу любимую Хазру. Правильно?

– Конечно! Но тогда давай уже и Люссию на чтение пригласим. Мне кажется, она тоже имеет полное право знать наши семейные тайны. И с Виктором она лично знакома. Да и вообще…

– Что ты имеешь в виду? – строго спросил королеву отец, но тут Рональд вновь вовлек его в беседу.

Однако после слов дочери Семен нет-нет да посматривал на Люссию, которая сидела возле барона Шенре и дублировала тому в демонический мир все, что слышала сама. Посматривал и невольно любовался прекрасной демонессой. И вспоминал тот спектакль, в котором узнал о понятии «демоническая притягательность».

Рыцари отправились спать далеко за полночь. Никто из оставшихся в постель не торопился. Барон Шенре отбыл проверять поступление воды в столицу – он делал это каждые четыре часа. Слишком многое сейчас зависело от бесперебойной работы водопровода.