"Фантастика 2023-181". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) - Ахманов Михаил Сергеевич

Шенвэль слушал его, затаив дыхание. Боги людей редко разговаривали даже со своими подопечными. А до эльфов, насколько было известно Шенвэлю, вообще никогда не снисходили.

– И тогда я понял, что ошибался, – продолжал Лакгаэр. – Смысл бунта был не только в зависти расы, недолговечной, как мотыльки, к расе мудрой и древней, как я считал. Мы отказались вернуться в Валинор после падения Мелькора.

Шенвэль налил себе и Лакгаэру еще вина. Старый эльф благосклонно кивнул.

– Ты знаешь, я иногда думаю – что было бы, если бы Селебримор не раскусил Саурона и создал те кольца? – сказал Лакгаэр, берясь за бокал. Шенвэль был давно знаком с главой Нолдокора и знал, что старый эльф любит делать такие лирические отступления. Но торопиться им было некуда.

– Это принесло бы нам много несчастий, конечно, – продолжал Лакгаэр. – Но ведь тогда Аулэ остался бы жив. После Дня Наказания за Слепоту Разума, когда погиб Аулэ, исчезли все достижения научной мысли, лишь в летописях темных эльфов остались описания тех удивительных машин… Свет, горящий в домах сам по себе – разве это не прекрасно?

Шенвэль сделал большой глоток и поставил бокал на стол.

– Читал я те летописи, – сказал он. – Один мой знакомый даже пытался создать по описанию прототип механической повозки, ездившей на масле. Да, на улицах не было бы лошадиного навоза, но воняло бы еще хуже. Да и свет горел в домах не сам по себе. Ты никогда не слышал о месте, которое серые эльфы называют Ильмост, а темные – Квалмэнэн?

– Нет, – сказал Лакгаэр заинтригованно.

– Свет приходил в дома через стальную паутину, а вырабатывала его огромная машина, – сказал Шенвэль. – Нечто вроде железного барабана, который крутила вода. Для того, чтобы обеспечить необходимый напор, предки темных эльфов затопили долину размером с Кулу. Но постепенно крутящиеся детали износились, а новые достать было негде. Да и после гибели Аулэ некому было изготовить их. Пользоваться этой машиной стало опасно. Тогдашний король темных эльфов приходился родным братом главному смотрителю этой машины. Король уговорил брата остановить машину и спустить воду. И тогда на дне обнаружились постройки. Города и селения… Я бывал там. Темные эльфы сохранили мертвые города с помощью магии. Это жуткое зрелище, особенно храмы. Статуи неизвестных богов, изъеденные рыбами и облепленные ракушками. Очень поучительно.

– Хотелось бы все-таки узнать принцип действия той машины, – сказал Лакгаэр. В глазах старого эльфа вспыхнул тот огонек, который хорошо знаком всем родственникам естествоиспытателей. – Вода крутила стальной барабан, ты говоришь?

– А мне интересно, – сказал Шенвэль жестко. – Затопили ту местность вместе с жителями или все-таки без них… Если бы мы пошли по пути развития технологий, ничего не изменилось бы, поверь мне, Лакгаэр. И было бы даже хуже. Ты ведь знаешь, что если маг причиняет много Зла, власть над Чи постепенно уходит от него. А тот свет горел для всех и всегда. Достаточно было лишь повернуть ручку на стене…

– Мне не приходило в голову взглянуть на вопрос с этой точки зрения. Возможно, ты прав, – согласился старый эльф. – Так вот, теперь после смерти эльфы, как и люди, спускаются в палаты Ящера. Такова была плата за самостоятельность, которую мы предпочли бесконечной жизни в чертогах валаров. Но Ящер требовал последовательности в поступках. Хотя, что я тебе рассказываю, тебе, наверное, это все известно.

Шенвэль отрицательно покачал головой.

– Мать не любила рассказывать ни об идеологии Детей Волоса, ни о своем участии в бунте. Так что продолжай, мне очень интересно.

– Мы практически бессмертны, и это создало дисбаланс между силами Смерти и Жизни. Многие старые эльфы внутренне были давно уже мертвы. И Разрушители, убивавшие каждого эльфа старше пятисот лет, и всех эльфок, которые не могли уже рожать, в конечном итоге способствовали тому, что кровь в жилах нашего народа стала горячее и зажурчала быстрее. Воспитательные лагеря были одним из тестов на волю к жизни. А потом Ящер метнул меня через весь лес, сказав, что это будет последней проверкой моего желания жить. Меня нашла банда Чистильщиков. Они двигались к Пламенной. Но до станицы они уже не дошли. Чистильщики отвезли меня в Рабин. Я выжил. Три года после этого я не мог ходить. Пришлось заняться разработками в области телепортации.

– Вот это история, – сказал Шенвэль.

– Может быть, ты расскажешь мне свою? – спросил Лакгаэр. – Ты первый эльф, владеющий мертвой силой, но не последний, думается мне.

– Это вряд ли, – сказал Шенвэль. – Видишь ли, способность управлять Чи – это врожденная, генетическая способность организма. Что же касается мертвой силы, то способность привнесенная, искусственная. Дар Ящера избранным.

– Но тебе же она передалась по наследству! – возразил Лакгаэр. – Твоя мать…

Шенвэль покачал головой.

– Это очень долго объяснять. Коротко говоря, способность управлять мертвой силой может передаться по наследству только в том случае, если: один из родителей будет тем самым избранным; артефакт, при помощи которого избранный призывает мертвую силу, будет находиться на теле второго родителя в момент зачатия. Это весьма сложное условие. Я не говорю, что это невозможно, но вряд ли все необходимые события совпадут еще когда-нибудь. После войны все Разрушители вернули Пальцы Судьбы в то самое капище, которое ты не смог уничтожить.

– В этом мире повторяется все, – сказал Лакгаэр. – Но если ты не хочешь говорить – ладно.

Шенвэль вздохнул.

– Зови слугу, – сказал он. – Пусть принесут письменные принадлежности. Мне нечем расплатиться с тобой за гостеприимство и за все те неприятности, что я тебе причинил, кроме знания, которого ты так жаждешь…

Лакгаэр позвонил в серебряный колокольчик. Явились слуги, убрали со стола остатки трапезы, принесли письменные принадлежности и десерт – кувшин шербета, фруктовый салат для старого эльфа и чашу с мороженым для Шенвэля.

Удобную бухту на восточной стороне Круки завалило обломками камней, и Марфору пришлось пристать на западной части острова. Сегодня была его очередь дежурить в водном патруле. По правилам, патрульная лодка должна была постоянно находиться рядом с бакенами, делившими залив Рабина на эльфийскую и человеческую акваторию, но Марфор не утерпел. Эльфу очень хотелось увидеть своими глазами, что произошло с островом. Да и дежурство являлось чистой воды формальностью. Марфор работал в патруле все двенадцать лет, прошедшие после установления границ, и за это время ни одна лодка с человеческой стороны и близко не подошла к бакенам.

Эльфу с большим трудом удалось взобраться на верхушку Круки, где еще неделю назад весело шумел лес. Сейчас там не осталось даже земли, на которой стояли деревья. Удар обнажил скальные породы, из которых был сложен остров. Эльфу казалось, что он прогуливается по поверхности Ифиль, настолько странным и нереальным был окружающий его пейзаж. Черный, в прожилках, кварц соседствовал с серыми известняками. Марфор дошел до узкой полосы алого гранита, казавшегося языком в черной пасти оборотня, и остановился в задумчивости. Сочетание выглядело слишком красивым, чтобы быть естественного происхождения. У Марфора появилось подозрение, что Крука создана магами древности для каких-то своих целей. Эльф двинулся дальше, добрался до глубокой трещины, расколовшей остров почти ровно напополам, и остановился. Марфор толкнул ногой камешек, лежавший на краю пропасти, чтобы по звуку определить ее глубину. Ждать пришлось долго. Крука, похоже, был расколот почти до самого основания. Марфор в который раз порадовался, что на острове никто не жил.

Эльф рассеянно посмотрел на противоположный берег залива. Набережную Зеленого мыса, разгромленную волной в ночь разрушения замка, уже привели в порядок, и сейчас по ней гуляли празднично одетые люди. Сегодня мандречены отмечали день летнего солнцеворота, Купайлу, как они называли этот праздник. У эльфов сегодня вечером тоже должно было пройти торжество в честь Мидаёте.