Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I - Дэн Абнетт

— Угрожаете мне? — воскликнул Антиох. — Прекрасно. Достойный метод добиться помощи.

Атхарва взял миниатюрного хирургеона за плечо и отвел туда, где лежали Кай и Джития.

— Что с ними случилось? — спросил Антиох, едва на них взглянув.

— Я думал, это ты хирургеон, — бросил ему Кирон. — Разве сам не можешь сказать?

Антиох вздохнул.

— Послушайте, передайте Бабу Дхакалу, если он будет продолжать пичкать своих людей гормонами роста и мудрить с их генокодом, пусть не рассчитывает, что я буду и дальше ставить их на ноги. Он зашел слишком далеко.

— Бабу Дхакал? — переспросил Атхарва. — Я такого не знаю.

Антиох фыркнул и пристально посмотрел на него, словно видел впервые. Слезящиеся глаза из-под кустистых бровей внимательно изучили лицо Атхарвы и его спутников.

— Так вы не от Бабу?

— Нет, — подтвердил Атхарва. — Мы не от него.

Антиох подошел ближе, задрал голову, и только тогда рассеялся наркотический туман, окутавший его мозг. Грязным рукавом он протер глаза, а потом яростно заморгал, словно пытаясь стряхнуть пыль.

— Вы легионеры Астартес… — выдохнул он, переводя взгляд с одного воина на другого.

— Да, — ответил Атхарва и подвел Антиоха к Каю. — А ему нужна твоя помощь.

— Помогите сначала Джитии, — сказал Кирон.

— Нет, — заявил Атхарва. — Джития может подождать, а Кай — нет.

— Джития легионер, — возразил Кирон. — Неужели ты предпочтешь ему смертного?

— Я предпочту его всем нам, — ответил Атхарва и повернулся к Антиоху. — Теперь займись его лечением.

Антиох кивнул, и Атхарва почти пожалел этого человека, вырванного среди ночи из наркотического сна разъяренными гигантами, требующими спасти две жизни, висящие на тончайших волосках.

Надо отдать ему должное, хирургеон быстро собрался и взял поднос с инструментами, бактерий на которых было ничуть не меньше, чем в биогенном лабораторном комплекте, стоявшем на соседнем столе. Нагнувшись над Каем, он принялся обследовать его окровавленные глазницы.

— Аугментические рубцы. Имплантаты удалены, кровоподтеки вокруг глазных впадин, — забормотал Антиох, стирая со щек пациента загустевшую кровь рукавом своей ночной рубашки.

Затем он достал из шкафа запечатанный флакон и сорвал стерильную крышку, чтобы достать содержимое. Не поднимая головы, Антиох разложил на груди Кая небольшие тампоны и с точностью и осторожностью, каких Атхарва никак не мог ожидать, ввел в глазницы антисептический гель, а затем накрыл их тампонами, от которых пахло физиологическим раствором, смешанным с нефтью.

— Как это произошло? — спросил Антиох. — Это не хирургическая операция, но сделано очень аккуратно.

— Я вырвал ему глаза, — ответил Ашубха.

Антиох поднял голову, пытаясь понять, не шутка ли это. Затем покачал головой и вздохнул.

— Не буду спрашивать, зачем это сделано, — сказал он. — Уверен, что ответ мне не слишком понравится.

— Люди, которые нас преследуют, использовали их, чтобы шпионить за нами, — сказал Шубха.

Антиох помедлил, покусывая нижнюю губу.

— И кто же может преследовать семерых легионеров Астартес? — Не дожидаясь ответа Шубхи, он поднял руку. — Кстати, это был риторический вопрос, я совсем не хочу услышать ответ. А теперь, если вам важно, чтобы этот человек выжил, заткнитесь все.

Он открыл набор для шитья и стал ловко орудовать иглой, быстро и методично зашивая обе глазницы Кая. На лбу Антиоха крупными каплями выступил пот, стало ясно, каких усилий стоит ему сохранять сосредоточенность и точность. Как только швы были наложены, Антиох наложил на глазницы повязку, на которой каким-то чудом не оказалось ни единого пятнышка.

— Как человек с твоим опытом докатился до такой жизни? — спросил Атхарва, когда Антиох, завязав последний узелок на повязке, облегченно вздохнул.

— Это не ваше дело, — последовал немногословный ответ. — Ну, вы собираетесь говорить, что еще с ним не так, или я должен догадываться?

— Он подвергался действию наркотиков и последовательному психическому воздействию дознавателей.

— Да уж, конечно, — снова вздохнул Антиох, вытирая руки подолом рубашки. — И я полагаю, что помощь вам делает меня вашим сообщником, в чем бы вы ни были замешаны, верно?

— Возможно, — уклончиво ответил Атхарва. — Сохрани их жизни, и мы уйдем. Никто никогда не узнает, что мы здесь были.

Антиох отрывисто и горько рассмеялся.

— Половина жителей уже знает о том, что вы у меня, а вторая половина узнает об этом к утру. Или вы думаете, что семь таких громил могут пройти по городу, не привлекая внимания? Может, вы и супервоины, но для тайных вылазок недостаточно искусны.

— Он прав, — согласился Тагоре. — Не стоит здесь задерживаться.

— Мы не уйдем, пока он не поможет Джитии, — заявил Кирон.

— Я этого и не предлагал, — огрызнулся Тагоре. — Не выдумывай.

Антиох не обращал внимания на их перебранку. Он пошарил по шкафам и составил смесь из нескольких химикатов, набирая их из флаконов без этикеток. Получив желаемое снадобье, он набрал его в треснувший шприц и ввел иглу в обнаженную руку Кая. Прежде чем нажать на поршень, старый хирургеон оглянулся на Атхарву.

— Ты сын шлюхи, тебе это известно? — сказал он.

Атхарва усмехнулся.

— Мне приходилось воевать вместе с Влка Фенрика, — сообщил он, — и тебе придется здорово постараться, чтобы меня оскорбить.

— Я это учту, — ответил Антиох и опустошил шприц.

Кай со свистом вдохнул воздух, а затем его спина выгнулась так, что затрещали все позвонки. Все мышцы у него свело судорогой, а изо рта хлынул поток зловонной жидкости. Кай извивался, словно казненный на виселице, пятки выбивали дробь по деревянной скамье, а токсины из его тела выделялись уже через все отверстия.

— На вашем месте я бы повернул его на бок, — сказал Антиох, пятясь от содрогающегося астропата. — В задней комнате есть относительно чистая одежда, она пригодится, когда чистка закончится.

Тагоре схватил Антиоха за руку.

— Астропат выживет, да?

От хватки Пожирателя Миров лицо хирургеона болезненно сморщилось.

— Это слабительное очистит его организм, но он сильно истощен, чудо, что он вообще до сих пор жив.

— Этого достаточно, — буркнул Тагоре и потащил Антиоха к Джитии.

— А теперь займись нашим братом.

Джития едва дышал, его тело, сберегая остатки энергии для восстановления, отключило все второстепенные функции организма. Атхарва знал, что космодесантники выживали и после более страшных ранений, но подозревал, что без аппаратуры апотекариев Джитию вылечить не удастся.

Антиох нагнулся над Астартес Гвардии Смерти и теми же инструментами, какими работал с Каем, стал обследовать кровавые дыры на бледной плоти Джитии. По выражению его лица Атхарва понял, что его худшие опасения подтвердились.

— Этот человек давно должен был умереть, — наконец произнес Антиох. — Для начала, рана свидетельствует о повреждении сердца, и, как я думаю, отключились оба легких. Поврежден еще один орган, которого я даже не знаю. Он поражен силовым оружием, а кроме того, в нем столько пуль, что хватило бы на целый отряд пехоты.

— Ты хочешь сказать, что не в состоянии его спасти? — спросил Кирон.

— Я хочу сказать, что не в состоянии даже предположить, что скрыто под этой кожей, — ответил Антиох. — Я не в силах ему помочь. И никто другой, как я думаю. Но мне кажется, вы и сами об этом знаете.

— Будь ты проклят! — закричал Кирон, прижав хирургеона к стене его собственного дома. — Ты должен что-то сделать. Ты понимаешь, кто это? Это Джития из Четырнадцатого легиона. Он был первым Носителем Светоча, один из первой Семерки! Этот воин спас мне жизнь, когда мы спускались с экваториального хребта на Япете. Он нес Императорский штандарт и вонзил древко в черное сердце властителя Кассини, когда пал Сатурн. Тебе понятно?

Атхарва и Ашубха разжали пальцы Кирона, пока его ярость и горе не одержали верх над разумом.

— Кирон, пойдем, — сказал Атхарва. — Его смерть не поможет Джитии.

— Он должен его спасти!

— Джитии уже ничто не поможет, — возразил Атхарва. — Он уже вступил на Багряную Тропу.

Кирон отошел от Антиоха, но его кулаки еще были яростно сжаты, а в серых глазах бушевал неукротимый гнев. Он не сводил глаз со съежившегося хирургеона, но горе не успело толкнуть его на убийство, поскольку в этот момент раздался голос Севериана, остававшегося у двери для наблюдения за окрестностями.

— Приберегите свою ярость, братья, — сказал он. — К нам приближается достойная ее цель.

— Наши преследователи? — спросил Тагоре. — Кто там, Имперские Кулаки или Легио Кустодес?

Лунный Волк тряхнул головой.