The Intel: как Роберт Нойс, Гордон Мур и Энди Гроув создали самую влиятельную компанию в мире - Майкл Мэлоун

«Sematech может пострадать, если мы не найдем кого-нибудь», – говорит Роберт Нойс, вице-председатель корпорации Intel и член комитета из трех человек, занимающегося поиском генерального директора.

Неспособность индустрии найти лидера для столь расхваливаемого исследовательского консорциума разочаровывает Министерство обороны, которое ручается за половину расходов и предстоящее планирование проекта, как заявляют официальные представители правительства и индустрии».[260]

Крупные компании полупроводниковой индустрии поддержали идею индустриального консорциума, даже если это значило, что им нужно переспать с федеральным правительством. Поддержали, но при условии, что они получают конкурентное преимущество и не жертвуют ничем, кроме денег. Между тем ожидания Вашингтона были иными: это был крупный эксперимент в виде совместного с государством предприятия, и имидж правительства в глазах избирателей зависел от его успеха. Неудивительно, что правительство ожидало от полупроводниковой индустрии ставить на кон не меньше, чем поставило само правительство.

Пока напряжение возрастало, для всех было очевидно, кто должен управлять Sematech. Боб Нойс провел целую кампанию, чтобы воплотить данный консорциум в реальность, он был единственным (помимо Гордона Мура), кого все уважали в Вашингтоне, Кремниевой долине, Финиксе и Далласе, и, что наиболее важно, он, похоже, больше ничем и не занимался.

Такое давление поставило Боба в затруднительное положение. С одной стороны, он выстоял, хотя и противоречил своей давно устоявшейся позиции сторонника свободного рынка, поддерживая совместный с государством промышленный консорциум. Также хорошим аргументом было то, что он сделал более чем достаточно для индустрии и просто отстранился от надвигающейся катастрофы. Никто не мог его упрекнуть в том, что вся полупроводниковая промышленность не может найти ни одного руководителя, который вызвался бы этим заниматься. Он свою роль уже сыграл, и сыграл блистательно.

С другой стороны, его имя было синонимично Sematech. Он публично выступал по поводу ключевой роли гендиректора для консорциума. Если бы Sematech сейчас потерпела крах, карьера Нойса (которому сейчас было шестьдесят) завершилась бы провалом.

В конце концов, это все отошло на второй план, и все, о чем Нойс мог думать, свелось к чувству долга. Какие бы взгляды он ни разделял, в какую бы неразбериху ему ни пришлось бы окунуться, Боб поклялся, что Sematech добьется успеха. Если никто не хочет занять пост, он сделает это сам.

«Вся страна взяла на себя обязательство воплотить эту идею, – поделился Боб в своем интервью. – Я понимал, что, если останусь равнодушным в тот час, когда я больше всего нужен, я подведу американскую нацию».

Кремниевая долина была поражена таким заявлением. San Jose Mercury-News напечатала эту историю на передовице. Боб Нойс являл собой Кремниевую долину. И теперь он направлялся в Остин, чтобы руководить неблагодарным проектом под надзором правительства. Ну да, цель проекта – помощь компаниям—производителям микросхем, большинство из которых расположено за пределами Долины. Но для такого великого человека это казалось пустой тратой времени.

Разумеется, не вся страна разделяла такое мнение. Если бы Боб Нойс взялся за эту работу, тогда Sematech, несомненно, стала бы весомой. Ее ждал бы успех, потому что Боб Нойс не знал неудач. В самом деле, новость о том, что Нойс занял пост генерального директора, моментально оказала воздействие на сломленный дух работников Sematech. Газета New York Times писала: «Сотни инженеров, которые сначала отклонили затею, посчитав ее выходящей за рамки, теперь не хотели упускать шанс там работать».[261]

То, с чем встретился Нойс, прибыв в Остин, было куда хуже, чем он предполагал. «Хотя д-р Нойс и был связующим элементом, членов консорциума было сложно сплотить. Культурные различия иногда казались непреодолимыми среди 250 человек, которых направили работать в Sematech их компании (остальные 450 были постоянными сотрудниками Sematech). Работникам из I.B.M., «белым рубашкам», был неприятен стиль работы более неформальных калифорнийцев из AMD, A.T. & T., отличавшихся скрытностью и нежеланием делиться своими мыслями. Сотрудники Intel были слишком грубыми».[262]

Атмосфера разногласий была даже пострашнее той, что наблюдал Нойс в последние дни Fairchild. В отчаянии он обратился за помощью к своему старому знакомому из Марин-Каунти, Биллу Дэниелсу, специалисту по организации заседаний, который помогал ему с некоторыми из его начальных проектов. Со временем тандем Нойса и Дэниелса, с его групповыми учениями (напоминающими сотрудникам Sematech, что они все еще были в состоянии экономической войны с Японией), постепенно начал менять дело. Сотрудники стали работать сплоченнее и дали начало особой культуре Sematech. Командный дух и чувство долга усиливались благодаря новому внешнему виду предприятия, которое было выкрашено в красные, белые и синие тона – и которое Times сравнила с тренировочным лагерем олимпийской сборной США.

И вновь Нойс преуспел. В самом деле, Sematech жива по сей день. Она еще никогда не была настолько способной к преобразованиям, насколько это могли себе представить первые ее инициаторы, и уж ее никак не ждал провал, предсказывавшийся ее противниками.

Журнал Technology Review Массачусетского технологического института оценил Sematech в 2011 году следующим образом: «До появления Sematech требовалось на 30 % больше средств на исследования и разработку, чтобы добиться минимизации габаритов нового поколения микрочипов, заявляет Г. Дэн Хатчесон, генеральный директор VLSI Research. Эти цифры упали до 12,5 процента вскоре после пришествия Sematech, а с тех пор упали до одноразрядных значений. Также немаловажен тот факт, что Sematech в начале 90-х задалась целью сократить срок минимизации габаритов с трех лет до двух. Индустрия этим занималась с середины 90-х, ускоряя инновационные процессы в сфере электроники и тем самым увеличивая экономические обороты».[263]

Technology Review сделал вывод, что «Sematech стала эталоном того, как индустрия и правительство могут сотрудничать, чтобы восстановить производство – или дать толчок новым сферам промышленности».[264]

В то время, когда вышла в свет эта статья, крупнейшей из забот Sematech было улучшение производственных процессов в гелиотехнологиях. Парадокс в том, что в числе участников были те самые японские компании, ради победы над которыми Sematech была основана.

Это была великая (даже если и не признанная большинством) победа для Боба Нойса, но она досталась великой ценой. Он часто проводил будни в Остине и затем летел обратно в Лос-Альтос, чтобы заседать на разных мероприятиях и благотворительных вечерах в Долине. Теперь ему не хватало времени на его привычные вылазки на лыжах или на его полеты на самолетах, хотя он почти каждый день плавал у себя дома в Остине. К сожалению, из-за стрессового характера работы он вновь стал заядлым курильщиком.