Все красотки - по ранжиру - Френсис Поллини

Она будет рыдать. Он знал. Через минуту.

Он кивнул, внимательно глядя на нее своим обычным дружеским взглядом. Он думал, как лучше поступить в этих обстоятельствах. Возможно, нужно применить подход издалека. Он остановился на нем.

— Вы действительно выглядите не очень хорошо, — сказал он.

— Я чувствую себя ужасно.

— Все вам кажется очень плохим.

— Ужасным.

Тигр подумал о европейском футболе. Он всегда имел весьма туманные представления об этой игре. Он с сожалением наблюдал за тем, как коммерческие структуры США любыми способами пытались внедрить эту игру в их страну. Возможно, они и преуспеют в этом. Некоторые признаки этого он уже отмечал. Но это будет печальный день, когда они преуспеют и внедрят европейский футбол в стране. Он ненавидел эту игру. А что последует за ней? Крикет? Джейн Креймайр продолжала молча сидеть.

— Это действительно испортило вам настроение, — сказал Тигр. — Сверх всякой меры.

— О, Боже, это так, это действительно так, — ответила она.

Вскоре она разрыдается. Тигр решил слегка изменить подход. Как всегда, почувствовал необходимость этого чисто интуитивно.

— Что больше всего вас расстроило? — мягко спросил он.

К его удивлению, она прямо сказала:

— Секс. О, Боже! Отвратительно!

И она разразилась потоком слез.

Тигр продолжал спокойно сидеть напротив ее, глядя, как она рыдает, освобождая, как он надеялся, свое сердце от отчаяния, Это было облегчение, проникающее ей глубоко в душу, очищающее ее, и в этом он ничуть не сомневался. Он наблюдал за ней.

Немного погодя, она сказала:

— Я больше не смогу работать здесь.

Он кивнул. Конечно, он с ней согласен. Но он хотел большего. Он хотел помочь ей. Он сознавал свои ограниченные возможности, но желание помочь ей у него большое. Для этого он предпринял фронтальную атаку. Он сделает все, что сможет, и даже сверх того. Проффер будет ему очень благодарен. Он сознавал, как многое она для него значила. Как никто другой. Он даже готов был из-за нее перейти на работу в свой телевизионный магазин.

— Вам кажется, что вы будете жертвой? — спросил Тигр, когда ее рыдания немного поутихли.

Она поднялась на него глаза. Она действительно выглядела жалкой.

— Возможно! — воскликнула она. — Я постоянно думаю об этом!

— По-моему, эта мысль преследует вас, — предположил он.

— Это вполне вероятно… мистер Мак-Дрю… правда ведь?

Тигр искал ответа на ее вопрос, и он сразу не приходил ему в голову.

— Правда ведь? — требовательно вопрошала она.

— Видите ли, — сказал он в конце концов, тщательно подбирая слова, как обычно делал в затруднительных случаях. — Вы и я, мы оба хорошо знаем, каков мир, в котором мы живем… — Он остановился, ожидая, пока нужное слово самопроизвольно возникнет в его мозгу. — Все возможно, не так ли… Джейн?

Он немного переждал. Это был процесс постепенного приближения к истине. Это был вызов, сердце и жизнь, волнение было в этом процессе. Он это хорошо знал.

— Но я не хочу так умереть! — воскликнула она.

Он ее не осуждал. Он ей целиком симпатизировал. Он внимательно наблюдал за ней. Эти зеленые глаза просто прекрасны.

Он это знал. Он подумал о Рошелл.

— Как бы вы хотели умереть? — мягко спросил он.

— Почему я должна умирать? — она с трудом произнесла эту фразу.

— Многие ли из нас выбирают способ своей смерти? — спросил он.

— Что вы имеете в виду?

— А что же, по-вашему, я имею в виду? Как вы полагаете?

— Зачем… — Она задохнулась от волнения. — Зачем я пришла сюда?

— Я бы тоже хотел это знать.

Она откинулась в кресле, как будто решала, эту проблему. Тигр наблюдал за ней. Ее глаза неотрывно смотрели на него, в них был ужас. Он сочувствовал ей.

— Секс у вас в голове всегда ассоциировался со смертью, не так ли? — сказал он мягко. — Секс для вас значит смерть, в ваших мыслях. Я прав?

— Да, — едва вымолвила она.

Как будто она говорила последние слова перед смертью. Она неподвижно застыла в кресле, Она казалась парализованной. Он думал, что она сейчас закричит.

— Вы когда-нибудь занимались сексом? — спросил он.

— Нет, — ответила она.

— Вы занимаетесь онанизмом?

— Что?

— Вы играете с…?

Между ними повисло неловкое молчание. Она готова была расплакаться.

Ее рука прижалась к груди. Она не могла сдержаться. Она начала молча рыдать.

— Как вы играете с ней? — настала его очередь спросить у нее.

— Я… — едва вымолвила она сквозь рыдания.

— По ночам? На постели? В одиночестве? В темноте?

— Я… играю с ней…

— Как?

— Я… глажу се рукой… — едва услышал он.

— Всю ее?

— Это так приятно…

— Вы разговариваете с ней?

— Я глажу очень долго. Мне становится жарко. Я потею. Мистер Мак-Дрю… Я становлюсь вся мокрая… — Она говорила с трудом, едва слышно.

— Подымаете ноги кверху?

— Да мои ноги подняты вверх…

— Вы их раздвигаете?

— Очень широко.

— И подняты кверху?

— Я лежу на боку. Мои колени… подняты вверх…

— Высоко?

— Да.

— А рука тоже потеет?

— Да.

— А что вы еще делаете?

— Я…

— Вы всовываете туда что-нибудь?

— Да.

— Как глубоко?

— Я…

— А о чем вы думаете в это время?

— Обо всем… я…

— Вам это нравится?

— О… я…

— Как часто вы этим занимаетесь?

— Я…

— О чем вы думаете?

— Иногда…

— Как высоко..?

— Я… очень высоко…

— Вы играете с ними? — Он показал на ее груди.

— Я… их ласкаю…

— Верхушки?

— Я… глажу соски…

— Каким образом?

— Снизу вверх…

— А о ком вы в это время думаете?

— Я…

— О Хэрри?

— Что?

— О Хэрри Проффере?

— Я…

— Вы думаете о нем?

— Я… думаю о нем…

— А что потом делаете?

— Я играю… играю…

— А потом?

— После очень долгой игры…

— Да;

— Я достигаю…

— Да…

— Это так прекрасно. На какое-то мгновение. Мгновение… — Она сделала паузу.

Она что-то неслышно прошептала. А затем призналась:

— Я становлюсь мокрой…

Еще одна пауза.

— Я испытываю потрясение… Я корчусь… в спазмах…

Она помолчала и добавила:

— Потом мне становится плохо.

— Это смерть.

— Плохо, плохо…

— Вы умираете.

Она сидела, низко опустив голову.

— Вы любите Гарри Проффера, — сказал он спокойно.

Как ни странно, это была правда. Он знал это. Как хорошо ему это знакомо. Он вздохнул горестно, удивляясь этим запутанным переулкам, подземным дорогам, многочисленным пересечениям их в человеческой жизни. Этот потрясающий процесс. Какой процесс!