Осколки разбитой короны - Раймонд Фейст

— Куда? — спросила Миранда. — Обратно на остров?

— Нет, — сказал Накор. — Надо сообщить принцу, что вожаки противника мертвы.

— Тогда в Крондор, — решил Паг.

— Да, еще кое что, — заметила Миранда.

— Что? — спросил Накор.

— Ты как-то сказал, что демон Якан сменил мою мать во главе армии, но ты так и не объяснил, что случилось с ней.

— Твоя мать мертва, — скупо сообщил Накор.

— Ты уверен? — спросила Миранда.

— Вполне, — кивнул чародей-исалани.

Паг встал, все еще нетвердо держась на ногах.

— Райана отнесет меня обратно в Эльвандар, — сказал Томас.

Паг обнял старого друга.

— Мы снова прощаемся.

— Но мы еще встретимся, — ответил Томас.

— Доброй дороги, старый друг.

— И вам троим тоже, — сказал Томас.

Он взобрался на спину дракону. Два удара крыльев, и вот Райана уже свернула к западу, по направлению к Эльвандару.

— Ты сумеешь доставить нас всех в Крондор? — спросил Паг.

— Я справлюсь, — кивнула Миранда. Взяв их за руки, она закрыла глаза, и реальность вокруг них поплыла.

Они появились в тронном зале крондорского дворца как раз тогда, когда сигнал трубы призвал резервные отряды к главным воротам.

— Если не получается проскользнуть в ворота и отпереть их… — начал Густав.

— … то их надо снести, — закончил Дэш.

Они услышали грохот: это по дороге к главным воротам катили таран. Дорога в город с востока представляла собой длинный пологий склон холма, а таран был огромный — его соорудили из пяти деревьев, соединив их прочными веревками. По обеим его сторонам ехали всадники с веревками для управления, но когда они достигли последнего участка дороги перед воротами, то отпустили веревки и свернули в сторону.

Таран набрал скорость и загрохотал еще громче. Он уже был в пятидесяти ярдах от ворот. Следя за его приближением, Дэш машинально схватился покрепче за каменную стену, готовясь к толчку.

Вдруг кто-то протолкнулся между Густавом и Дэшем и простер руку над стеной. От его руки потянулась полоса света, и Дэш, обернувшись, увидел, что рядом стоит его прадед.

— Довольно! — гневно крикнул Паг, и таран рассыпался на тысячу пылающих щепок.

Чего бы кешианцы ни ждали, но явно не этой демонстрации магии. Их атака, намеченная на тот момент, когда таран пробьет ворота, была скомкана — вместо открытых ворот всадников встретила очень высокая стена с лучниками наверху.

Они остановились в смятении, а со стены защитники города выпустили в них ураган стрел.

— Нет! — крикнул Паг и, взмахнув руками, послал волну жара, которая превратила стрелы в пылающие головешки, не долетавшие до цели. Повернувшись к Дэшу, он сказал: — Я не вижу здесь других офицеров. Ты тут главный?

— Пока да, — ответил Дэш.

— Тогда прикажи своим людям, чтобы перестали стрелять.

Дэш так и сделал, и кешианцы отступили невредимыми.

— Пошли герольда к кешианскому командующему, — скомандовал Паг. — Скажи ему, что я хочу встретиться с ним во дворце принца через час.

— Во дворце? — переспросил Дэш.

— Да, когда он прибудет, откройте ворота и впустите его.

— А если он не придет?

Паг повернулся, жестом позвал за собой Миранду и Накора, стоявших за сторожевой башней, и спокойно ответил:

— Он придет, или я уничтожу его армию.

— Но что мне ему сказать? — спросил Дэш.

— Скажи ему, что война окончена.

Бледный и выглядящий слабым Патрик стоял перед своим троном, когда генерал Ашам ибн Альтук вошел в зал в сопровождении стражника и слуги. Генерал слегка поклонился.

— Я здесь, ваше высочество.

— Я не звал вас, — заявил Патрик.

Паг шагнул вперед.

— Это я звал.

— А ваше имя? — поинтересовался генерал.

— Меня зовут Паг.

Генерал приподнял бровь — это имя было ему знакомо.

— Волшебник из Звездной Пристани!

— Он самый.

— Зачем вы меня вызвали?

— Чтобы предложить вам повернуть армию и отправиться домой.

— Если вы думаете, что этот спектакль у ворот меня отвлечет… — начал генерал.

Вбежал стражник и сообщил:

— Ваше высочество, там схватка!

— Я под флагом перемирия! — объявил генерал.

— Где бой? — спросил Патрик стражника.

— За стеной! Похоже, кешианцев атакует кавалерия и с севера, и с юга.

— Генерал, — сказал Патрик, — эти подразделения сейчас не под моей командой. Они явно спешат на помощь Крондору и не знают о перемирии. Вы вольны вернуться к своим людям.

Генерал поклонился и собрался уходить, но Паг вдруг произнес:

— Нет!

— Что? — одновременно отозвались принц и генерал.

— Это закончится сейчас! — заявил Паг и исчез. Накор, стоявший рядом с Мирандой в углу, усмехнулся.

— Для усталого человека он неплохо держит темп.

— Верно, — согласилась Миранда со слабой улыбкой.

Паг появился над центром поля боя и увидел, что обозные телеги в тылу кешианской позиции горят, а с прибрежной дороги с севера атакует кавалерийский отряд, зажав кешианцев между двумя атакующими колоннами.

Паг повис в воздухе сотней футов выше поля битвы и хлопнул в ладоши; людей внизу оглушил раскат грома. Некоторые в испуге попадали с седел. Люди поднимали головы и видели в воздухе человека, вокруг которого вдруг вспыхнул яркий свет, золотое сияние, более ослепительное, чем солнце. Его голос донесся до каждого солдата, будто он стоял рядом с ними.

— Пора с этим кончать.

Взмахнув рукой, он послал по воздуху энергию, создававшую видимую рябь. Волна эта ударила по всадникам и сбила тех, кто еще оставался верхом.

Люди повернулись и побежали.

Джимми удалось удержаться на лошади, которая дрожала и взбрыкивала и наконец пустилась вскачь. Джимми позволил ей пробежаться, потом развернул ее и остановил. Он увидел, как другие кони разбегаются во все стороны, а кешианцы спешат к своему горящему обозу. Посмотрев наверх, туда, где висел в воздухе Паг, он снова услышал его голос.

— Пора кончать.

Потом Паг исчез.

— Ну что ж, — произнес Накор, — по крайней мере ненадолго ты добился того, что они перестали сражаться.

Принц удалился, а кешианский генерал вернулся к своей армии, а они втроем сидели в одной из заброшенных комнат дворца.

— Я остановлю их навсегда, — решительно сказал Паг.

— Каким образом? — поинтересовалась Миранда.

— Я устал от убийств, — заявил Паг. — Я устал от разрушений. Но больше всего я устал от бессмысленной глупости вокруг меня. — Он подумал о людях, которых потерял на войне, от друга детства Роланда и лорда Боуррика до Оуэна Грейлока, которого он не очень хорошо знал, но успел почувствовать к нему симпатию после зимовки в Даркмуре. — Слишком много хороших людей и слишком много невинных. Это не может продолжаться. Если придется, я… не знаю, поставлю стену между двумя армиями. Я так и сделаю.