Дюк Эллингтон - Джеймс Коллиер

Мне уже приходилось писать о том, что в искусстве одна из самых сложных проблем — это соответствие формы содержанию. Скромная идея может засверкать в скромной форме, и свидетельство тому — очаровательная пьеса «Pretty and the Wolf» Эллингтона. Когда содержание не вмещается в форму — скажем, гибель царей подается на манер детской считалочки («Король почил», — / Он сообщил), то результат вызовет улыбку, недоумение или раздражение. Если же форма слишком величественна для содержания, то произведение покажется банальным или пустым. Когда огромный хор в сопровождении оркестра скандирует: «Свободу нужно нам добыть / Свободным куда веселее жить», — то содержание безнадежно отстает от формы. С теми текстами, которые Эллингтон сочинил для Второго концерта, концерт не мог иметь и не имел успеха.

В Третьем духовном концерте либретто еще слабее, зато музыка лучше, и поэтому его исполнение по крайней мере отчасти увенчалось успехом. Концерт был организован под эгидой ООН и состоялся в Вестминстерском аббатстве в Лондоне 24 октября 1973 года, в день, посвященный Организации Объединенных Наций. Дюк был в восторге от возможности выступить в Вестминстерском аббатстве, во всемирно известном храме, однако организация концерта постоянно сталкивалась с затруднениями. В это время оркестр Эллингтона работал в Чикаго в клубе «Мистер Келлиз», и репетировать концерт приходилось после вечерних выступлений. В Лондон оркестр прибыл рано утром в день концерта и, несмотря на усталость, должен был сразу же начать работу с солистами. Эллингтон, уже смертельно больной раком легких, держался только на уколах. В довершение всего с Полом Гонсалвесом под действием наркотиков (Мерсер подозревал ЛСД) случился эпилептический припадок, и его увезли в больницу. Словом, не одно, так другое, и Дюк сказал Мерсеру: «Я никогда еще не был до такой степени не готов к выступлению, как в этот раз». В подобных обстоятельствах можно считать просто счастьем, что из концерта вообще что-то получилось.

Для Третьего концерта Дюк выбрал свободную тему — любовь, и у нескольких номеров это слово присутствует в названии. В концерте есть несколько хороших номеров и фрагментов. В середине «Every Man Prays in His Own Language» Элис Бэбс ведет интересную мелодию с интригующе ренессансным звучанием, а затем весьма кстати следует соло Арта Бартона a cappella на рекордере, после чего Бэбс подхватывает простенькую тему. Номер несколько подпорчен под конец тяжеловесными стихами Эллингтона в его собственном исполнении, однако декламация длится недолго. На мой взгляд, этот номер, в особенности необычная и трогательная мелодия в исполнении Элис Бэбс, безусловно, лучший во всем Концерте. У Бэбс чистый теплый голос, она великолепно интонирует, и слушать ее одно удовольствие, что бы она ни пела.

В остальном же Концерт вполне ординарен, и его музыка была бы совершенно обычной для ночного клуба, не рядись она в духовные одежды. Здесь опять-таки форма слишком просторна для содержания.

Быть может, кто-то придерживается более высокого мнения о трех Духовных концертах. Но, хотя первые два исполнялись много раз во многих аудиториях, они, как и сюиты, не стали бестселлерами. Мне кажется, что Дюка приглашали исполнить их в церквах и соборах больше для рекламы, чем из-за их музыкальных достоинств. Опять же, одно дело, если бы я был одинок в своем мнении, — но, увы, это не так. У поклонников Дюка и у лояльной джазовой прессы всегда находились для Духовных концертов хорошие слова. Стэнли Данс, к примеру, считает Второй концерт лучшим из трех и утверждает, что на Элис Бэбс — певицу с хорошим образованием — текст к «Supreme Being» произвел огромное впечатление.

Профессиональные музыкальные критики не разделяли эту точку зрения. По большей части они просто игнорировали Духовные концерты, равно как и сюиты. Да и в концертах и на танцах поклонники Эллингтона не горели желанием услышать духовные сочинения Эллингтона. Он-то знал, чего от него хотят, и играл «Mood Indigo», «Cotton Tail», «Don't Get Around Much Anymore». Ему не приходило в голову предложить слушателям попурри из «It's Freedom», «TGTT», «In the Beginning God».

Глава 23

Весной 1972 года, когда оркестр находился в Хьюстоне, Кути Уильямс заболел. У него оказались нелады с легкими, и врачи решили обследовать весь оркестр, чтобы убедиться, что никто не заразился от Кути. По словам Мерсера, у большинства музыкантов результат первичного анализа на эмфизему оказался положительным — ведь большую часть жизни они провели в прокуренных ночных клубах, — и им посоветовали со временем сделать повторные анализы. Двоих, однако, предупредили, что у них может быть что-то посерьезнее и что им следует по возвращении домой обратиться к врачам. Этими двоими оказались Гарри Карни и Дюк Эллингтон.

Врачи поставили диагноз: рак. Как сообщает Мерсер, «опухоль возникла в лимфатическом протоке, раковые клетки попадали в кровь, а кровь разносила их по всему телу». Дюк сделал все, чтобы никто не подозревал о тяжести его состояния. Артуру Логану, конечно, стало известно все; узнала вскоре и Рут, но Мерсер оставался в неведении, на что он впоследствии сильно обижался. Дюку всегда импонировало держаться в образе сильного и понимающего отца, способного справиться с любой проблемой, и он не хотел подавать виду, что начинает сдавать. Но ко времени поездки в Лондон в октябре 1973 года (для исполнения Третьего духовного концерта) уже было ясно, что Дюк тяжело болен.

Дюк, однако, не собирался умирать. Ему удастся, думал он, обмануть болезнь, как удавалось справиться со всеми возникавшими на его пути проблемами. Поэтому он не прекращал подготовки к исполнению Третьего концерта и гастрольному турне.

Дюк был за границей, когда в Нью-Йорке в воскресенье 25 ноября Артур Логан разбился насмерть, упав с эстакады на Генри-Гудзон-Паркуэй в Гарлеме. До сего дня никто не знает, как это произошло. Логан только что получил от городских властей разрешение на снос автобусного парка, что позволило бы ему расширить его больницу «Никербокер»; ходили слухи, будто он был убит теми, на чьи интересы он посягнул. Когда полиция обнаружила его тело, машина Логана стояла припаркованной за съездом с эстакады на южном направлении, и это наводило на мысль, что он поднялся на эстакаду по своей воле. Поэтому полиция предположила самоубийство. Однако позднее, явно под давлением влиятельных друзей Логана, причину смерти официально признали неустановленной.

Дюк отказывался верить в самоубийство Логана. Эдмунд Андерсон сказал: «У меня нет ни малейшего представления об истинной причине смерти Логана. Но я склонен думать, что в 1973 году он уже знал, что Дюк не доживет до своего семидесятипятилетия. И что-то умерло в душе Артура». (В действительности Дюк прожил после своего юбилея буквально несколько дней.)