Королевство Адальир. Возрождение (СИ) - Чайко Артемий Александрович

Великан кивнул и огромными шагами направился к дальнему краю равнины, где ещё виднелось какое-то шевеление среди почти полностью уничтоженной армии Сторна.

Воодушевлённые столь стремительной победой, рыцари Ормунда, возглавляемые Эллером, кинулись следом за Т'аосом. Вавилонцы присоединились к погоне и, добравшись до места, принялись крушить ещё уцелевших чудовищ. Т'аос ещё дважды применял световое оружие, прежде чем все экстриодроны обратились в металлолом.

Поняв, что сражение выиграно и противные армии разбиты, Силий убрал меч в ножны, привычным движением расправил бородёнку, протянув её непослушные волоски сквозь плотно сложенные пальцы, и огляделся. Вся западная часть равнины перед Ормундом была завалена дымящимися обломками чёрной стали и усыпана миллионами винтов, болтов, гаек и заклёпок. Особенно много порушенных экстриодронов скопилось у крепостной стены города, куда их уносили световые волны энергетических атак. Там сформировался настоящий защитный вал из тысяч воинов, чьи нагромождения местами образовывали кучи высотой метров в десять.

Над долиной гулял ветер, медленно разгоняющий белёсый туман, остававшийся после атак Т'аоса, то там, то здесь возникали и вновь растворялись в воздухе небольшие смерчи. А иногда слышался странный гул, переходящий в звон, кружащий в самом зените.

Силий изо всех сил пытался понять, что же здесь произошло. Он силился проникнуть в суть использованных энергий, дабы уяснить, откуда появился Т'аос, и что за оружие он применял, но в окружающем пространстве носилось такое бесчисленное количество энергетик самых разных векторов, что даже умудрённому Арбитру Стихий не удавалось ничего понять.

— Я не верю глазам своим, — произнёс Силий.

— Ты никогда не верил и в меня, — заметил Волербус. — Но лишь потому, что никогда до конца не верил самому себе. Ведь именно поэтому ты отказался от Электрического Рима. Опасался, что не совладаешь с собою, с собственными энергиями и станешь подобен Карлиулиусу?

Силий поморщился и неохотно кивнул:

— Я пришёл в Вавилон, уже будучи немолодым человеком, много хлама было в моём разуме, который я так до конца и не вычистил. Но я всегда наделся на тебя! — Силий улыбнулся. — Ещё в самом первом твоём путешествии, когда фара на мече горела и её не сожрали жучки, я понял, что у тебя большое будущее. Затем на циферблате, где некогда ткались адальиры, ты победил собственную тень, но она не отделилась, а подчинилась тебе, это тоже был очень добрый знак. Знаки и символы сопровождали тебя всё путешествие, помнишь, в Шадоурок ты встретил Филирд?

Волербус утвердительно кивнул.

— Так нарекли её в честь путеводной звезды, и Ариллия тоже названа в честь звезды, а каждый маг скажет тебе, что таких совпадений не бывает!

Волербус ничего на это не ответил, просто спустился с плеча великана наземь, а вавилонцы и рыцари Ормунда обступили его. Они глядели на рок-менестреля, как на героя с неподдельным восторгом.

— Это было великолепно! — наконец вымолвил Конструктор, вновь обретя прежний человеческий облик, и похлопал Волербуса по плечу. — Ты сотворил невозможное!

— Если ты в себя поверишь, то ты сможешь всё! — процитировал слова из собственной же песни Волербус. — Но только это не обо мне, а о моей лучшей половине.

Он обернулся к Т'аосу, сложил руки рупором и крикнул:

— Ариллия!

Забрало шлема каменного великана поднялось, и все увидели внутри головы гигантского воина нечто вроде кабины, где сидела Ариллия. Девушка довольно улыбнулась, расправила крылья и спикировала к Волербусу, встав рядом. На ней были надеты удивительной красоты доспехи и шлем, сотканные, словно из горного хрусталя, переплетённого с изумрудной зеленью, в которых все сразу же узнали древние адальиры.

— Теперь я вообще не понимаю, что произошло, — мотнул головой Плотник. — Получается, это не Т'аос?

— Что это было? — Силий пристально посмотрел в глаза Волербусу. — Самое время рассказать, как всё получилось.

— Пусть расскажет Ариллия, — сказал Волербус, — это её идея.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Рассказ Ариллии

— Всё очень просто, — начала Ариллия. — В глубинах Свиртенгралля мы нашли адальиры, похищенные слугами Гиртрона. Покинув крепость Даосторга, мы нашли воина, выпавшего из хрустального великана и, спасая его, отступили к Тарнтгору. Там мы встретили народ сиворийцев. Их лагерь стоял на каменных руинах, которые оказались обломками хранителя Т'аоса.

— То, что вы нашли Т'аоса, это мы поняли, — сказал Конструктор. — Но как вам удалось сотворить то, что мы только что наблюдали? Что это за оружие, возобладавшее над экстриодронами, какое волшебство?

— Мы заметили странную связь между сердцем хрусталя и обломками Т'аоса, — пояснил Волербус. — Тогда я вспомнил, что Т'аос был создан из Ронгторна, видимо, и воин, присланный из Вавилона, имел отношения к истребителям богов, тогда Ариллии пришла в голову мысль, собрать всё воедино. Использовать воина, выпавшего из хрустального великана, а также снабдить оружие Т'аоса энергетикой найденных адальиров. Кроме того я встроил в него энергию хранителя трансцендентариума, вырванную из чудовища после его уничтожения.

— Комбинация энергий, которая получилась в итоге, стала разрушать связь разновекторных созданий, — добавила Ариллия. — Поэтому экстриодроны оказались беззащитны перед новой силой хранителя Тарнтгора.

— Ну конечно! — воскликнул Авельир. — Это как заклинания-тетраморфы, синтез разнонаправленных энергий имеет потенциал для разрушения группированных энергетических объектов, если мощь достаточная.

— Скорее уж мультиморфы, — поправил товарища Дэльвьир.

Силий озадаченно поглядел на Авельира, в словах готического рыцаря, конечно, был смысл, но звучало всё очень странно.

— Даосторг, создавая экстриодронов, желал сделать их недосягаемыми для нашего оружия, — ухмыльнулся Волербус. — Для этого он похитил экстриорайдерры с Апплоусерта и включил в энергетику новых герддронов пурче-дхарну. Положительная энергетика, меж тем, не контролировалась существами, но позволяла им восстанавливаться, а любые атаки, имевшие в сути своей пурче-дхарну, направленные против них, наносили урон атакующему.

— Именно так и произошло со мной на утёсе, — кивнул Силий. — Новое воплощение Даосторга имело положительный вектор.

— Совершенно верно, — подтвердил Волербус. — Создавая экстриодронов, Гиртрон коснулся пурче-дхарны, чего ранее не бывало. Конечно, мощь Даосторга, нивелировала бы её при реинкарнации, но вышла ошибка. Я подчинил себе силу демона сновидений, и тот вновь воплотился без основной массы собственной энергии, поэтому-то пурче-дхарна и смогла закрепиться в его энерготечениях.

Казалось, всё было объяснено, но Арбитр Стихий всё ещё чего-то не понимал. Он перевёл взгляд на Волербуса:

— Есть два вопроса: где вы взяли необходимую батарейку, чтобы запустить процесс энерготворения, и как вам удалось слепить вместе совершенно разные по сути своей объекты, как то, Т'аоса, Маургригоранта, адальиры и, страшно подумать, Сэма Джилликерса?

Волербус громогласно рассмеялся. Видимо, ответ был настолько очевиден, что удивление Силия показалось рок-менестрелю нелепым.

— Значит, не я один такой тугодум, — вымолвил он, просмеявшись.

— Мало того, — продолжила Ариллия. — Новым хранителем нужно было управлять, для чего мы сделали в голове великана место для меня.

— Так, как же это удалось? — продолжал недоумевать Силий. Он, конечно, знал о силе, коей обладал Волербус, но не допускал мысли, что полученной от Даосторга энергии могло хватить на ту тотально сокрушительную атаку, которую все наблюдали у стен Ормунда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Не поверишь, кудесник, но я очень долго пытался сообразить, как бы нам создать нового воина из имеющихся элементов. У Ариллии просто появилась эта идея, но я прекрасно понимал, что для обуздания и соединения вместе столь разных энергетик мне понадобились бы толпы чародеев. Однако и тут меня вновь выручила моя Ариллия, — Волербус приобнял возлюбленную за плечи. — В который раз ты направляешь разум мой по нужному пути, что тогда в Кйя-Ори, что теперь, — добавил он, поглядев на девушку настолько нежно, насколько это было вообще возможно с его жуткой клыкастой физиономией.