Сочинения — Том II - Евгений Тарле

7. Правительство с большим трудом могло помочь себе самому в том, что для него являлось наиболее существенным. Оружейные и железоделательные мануфактуры жестоко страдали от недостатка сырья. Одна из тех отраслей промышленности, которые ни в каком случае не нуждались в сбыте в эти годы, — выделка оружия — страдала от недостатка железа и страдала до такой степени, что, например, в декабре 1793 г. большие мастерские Лефрансуа (в Нормандии), уже имея заказ от правительства на 5 тысяч солдатских котлов, вынуждены были прекратить работы вследствие совершенного отсутствия железа [141].

Другой пример еще поучительнее. В городе Тюлле (департамент Коррез) существовала большая оружейная мануфактура. По весьма понятным причинам рассматриваемая тут эпоха для оружейной мануфактуры была золотым временем: до начала революции мануфактура выделывала 5 тысяч штук холодного и огнестрельного оружия в год; в 1790 и 1791 гг. требования возросли настолько, что пришлось выделывать 7200, в 1792 г. — 7700. Наконец, в 1793 г. Комитет общественного спасения приказал усилить производство до самых крайних пределов, стали выделывать по 15 тысяч и более; предприниматели купили три новых мастерских, дома, землю и так далее, чтобы их дело никаких стеснений не испытывало. Положение было таково, что верный и колоссальный сбыт, постоянные заказы от правительства были вполне обеспечены, и чем более затягивалась и осложнялась война, тем более блестяще шли дела мануфактуры. Но тут-то и сказались препятствия, столь характерные для всей французской индустрии: во-первых, не хватило обученных рабочих, но еще большей бедой явилось отсутствие сырья; оказалось, что, даже когда будет достаточное количество рабочих, все равно больше 20 тысяч штук в год ни в каком случае изготовлять нельзя, несмотря ни на какие приказы Комитета общественного спасения. Сырье далеко и дорого, перевозочные средства плохи, и ничего с этим поделать нельзя [142]. В 1792 г. при этой мануфактуре открылась сталелитейня, которая была тогда, по официальному признанию, единственной во Франции (существовавшая еще в 1789 г. сталелитейня в Амбуазе пришла в упадок, а большое железоделательное заведение Муару, тоже называвшееся «сталелитейней», только производило опыты по выделке стали; см. выше стр. 310–312). И в 1794 г. еще они нуждались в стали, и в следующие годы, до конца Директории; каменного угля того качества, которое необходимо, у них тоже нет [143]. И эти обстоятельства ставят предпринимателей оружейной мануфактуры, несмотря на совершенно исключительные благоприятные условия в смысле сбыта, в такое положение, что им против воли приходится остановить дальнейшее развитие производства. И всесильный Комитет общественного спасения ничего не может для них сделать, хотя прямо заинтересован в возможно большем расширении этого предприятия.

В Руане и во всем департаменте Нижней Сены уже в конце 1793 г. ощущался жестокий недостаток в железе и железных орудиях, несмотря ни на какие реквизиции. И именно земледелие больше всего страдало от этого, как жалуются современники [144].

В Дьеппе нет ни угля [145], ни железа [146], и единственным выходом является, по мнению местных властей, реквизиция; но и в реквизицию они сами, судя по переписке, плохо верят.

Отсутствие нужного для работ материала, прежде всего леса, вырубленного населением окрестных деревень, заставило уже в 1793 г. сильно сократить производство и хозяина большого железоделательного заведения в департаменте Изеры — Луи Муару [147]. Много других заведений, менее крупных, уже в начале 1794 г. погибло. Нет леса, но нет и каменного угля, и на этот недостаток не перестают жаловаться, не перестают ломать себе голову, чем бы заменить уголь [148].

Правительство готово было наложить сколько угодно реквизиций, чтобы достать сырье для нужных ему железоделательных мануфактур, но тут-то и обнаруживалось, до какой степени обоюдоострое оружие представляют собой реквизиции.

История заведения Муару показывает это как нельзя более ярко. Железоделательная мануфактура Муару в департаменте Изеры, как только что сказано, сильно уже в 1793 г. сократившая свое производство вследствие недостатка топлива, вынуждена была к концу 1794 г. вовсе закрыться из-за максимума и реквизиций; ему, например, приказано было Комитетом общественного спасения в 1794 г. изготовить 20 тысяч сабель для кавалерии, а заплачено было ассигнациями и по ценам, совершенно разоряющим владельца, так что он не мог и заказа этого окончить. Не успел он оправиться от этого удара, как его постиг другой: опять реквизиционным порядком приказано было ему изготовить большой заказ для артиллерии, а заплатили всего около одной седьмой условленной суммы. Тогда он должен был закрыть свое заведение [149], а это была едва ли не самая значительная из железоделательных мануфактур во Франции.

Таким образом, реквизиции, бессильные добыть сырье, были достаточно сильны, чтобы погубить любую мануфактуру.

Все естественные, так сказать, причины дороговизны леса давали себя чувствовать гораздо острее именно со времени издания закона о максимуме.

Люди, прикосновенные к железоделательной промышленности, жалуются иной раз на то, что, если при громадных площадях леса во Франции ощущается такой сильный недостаток в топливе, виноваты в этом расстояния, дурные дороги, неорганизованность и дороговизна транспортирования леса [150]. Эти причины, конечно, должны были оказывать еще большее влияние, когда начались реквизиции лошадей и перевозочных средств и когда началось систематическое уклонение перевозчиков от занятия своим промыслом вследствие нежелания подчиняться максимальным ценам.

Даже энергия изобретателей направляется больше всего на борьбу против недостатка топлива. Парруас представляет проект, по которому расходы на топливо в кузницах уменьшаются на 50 % [151]; владелец кузниц близ Намюра (Жомен) представляет в 1795 г. свое открытие касательно обработки железа, причем также обещает огромную экономию топлива [152], об этом же говорит и другой изобретатель, который в том же 1795 г. представил свой мемуар об усовершенствованиях в пушечном производстве; сам он был хозяином мастерской для выделки пушек в Вернейле [153]. Члены Конвента, командированные в Брест и Лориан, с восторгом доносят Комитету общественного спасения, что некто Рошон нашел способ заменить недостающий республике каменный уголь (получавшийся до войны отчасти из Англии) торфяным углем и что этот суррогат вполне может заменить для всех отраслей индустрии английский уголь, только будет несколько медленнее идти работа в мастерских и кузницах [154]. В 1798 г. заведующие кузнечными мастерскими в Бельфоре обращают внимание министерства (внутренних дел) на немца Jaeger-Schmidt, который изобрел способ экономизировать топливо при работе [155], и просят прикомандировать его с назначением жалованья от казны к бельфорским кузницам.

Недостаток материалов для игольной индустрии, для выделки проволоки и т. п. не перестает тревожить население и правительство в течение всего рассматриваемого периода. Когда начались завоевания западных областей Германии, то французы с громадным интересом следили за тем, возможно ли из той или иной завоеванной местности извлечь нужное сырье или вообще нужные для обрабатывающей промышленности материалы. Поэтому едва только армия Самбры и Мезы заняла город Штольберг (близ Ахена), как Робержо, член Конвента, находившийся при армии с официальной миссией, спешит донести Комитету общественного спасения в длиннейшем и подробнейшем послании, что из всей завоеванной местности этот город — единственный, где выделывается проволока; что там есть 38 мастерских, которые получают сырье из Норвегии, из Венгрии, из восточных стран, из Корнуэльса в Англии, из некоторых стран Германии и перерабатывают его. Робержо настаивает на том, что именно из-за этого необходимо Штольберг во что бы то ни стало удержать за Францией [156].

Меди было еще меньше, чем железа. Поэтому в самом деле начавшиеся завоевания были своего рода манной небесной для французской промышленности, но вовсе не в том отношении, что они расширяли рынок сбыта (об этом в 1794–1799 гг. вовсе еще не говорят), а прежде всего вследствие прилива сырья, недостаток которого так жестоко чувствовался. «В то время, когда наши армии только что завоевали Ахен и его окрестности, мы узнали, что вся медь, находившаяся в Штольберге… была объявлена под реквизицией представителями народа (т. е. членами Конвента, находившимися при армии). Мы тогда большей частью были без единого ящика латунной проволоки», — пишут в конце 1794 г. (в коллективном заявлении) владельцы булавочных мастерских в городе Rules, [157]. Хотя объявление под реквизицией и было препятствием для них (по крайней мере непосредственной помехой), но все же самый факт завоевания давал им радостную надежду на получение сырья из завоеванной немецкой области, если не сейчас, то со временем.