Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том I - Дэн Абнетт

Опасения оказались напрасными — в Убежище никого не было, из-за чего помещение приобрело еще более удручающий и жалкий вид. Никто не должен видеть бар при ярком свете, решил Каркази, это слишком печальное зрелище. Он прошелся по помещению, оставляя по паре листков на каждом столике.

Внезапно раздалось звяканье бутылки о стакан, и он замер с вытянутой над очередным столом рукой.

— Что ты делаешь? — спросил интеллигентный, но определенно пьяный женский голос.

Каркази обернулся, и в одной из кабинок в дальнем углу Убежища заметил чумазую женщину. Теперь понятно, почему он не увидел ее раньше. Женщина оставалась в тени, но не узнать Петронеллу Вивар, личного летописца Воителя, было невозможно, хотя ее внешний вид сильно изменился со времени их последней встречи на Давине.

Затем Каркази вспомнил, что видел ее еще раз — на посадочной палубе, когда Астартес вернулись с раненым Воителем.

Похоже, полученный опыт не прошел для нее без последствий.

— Что это за бумаги? — спросила она. — Что в них?

Каркази с виноватым видом разжал пальцы, уронив листки на столик, и передвинул сумку за спину.

— Ничего особенного, — ответил он и прошел по проходу к ее кабинке. — Кое-какие стихи, которые я хотел предложить для прочтения.

— Стихи? Хорошие? Я могла бы составить протекцию.

Он понимал, что должен оставить ее в этом слезливом уединении, но вдруг обуявший эгоизм заставил продолжить разговор:

— Да, я думаю, это лучшее из того, что я написал.

— Могу я их прочитать?

— Я бы не советовал читать их сейчас, дорогая, — сказал он. — Не стоит, если вы ищете чего-то приятного. Они слишком мрачные.

— Слишком мрачные! — рассмеялась она, и голос прозвучал резко и неприятно. — Да что вы в этом понимаете?

— Петронелла Вивар, не так ли? — спросил Каркази, подойдя к ее столику. — Вас ведь так зовут?

Женщина подняла голову, и Каркази, будучи экспертом по определению стадий опьянения, заключил, что ее состояние близко к тому, что принято называть «в дым». На столике перед ней стояли три пустые бутылки, а осколки четвертой валялись на полу.

— Да, это я, Петронелла Вивар, — отозвалась она. — Палатина мажорна из Дома Карпинус, писательница и обманщица… и, я думаю, очень и очень пьяная женщина.

— Это я уже заметил, а что вы подразумевали под «обманщицей»?

— А то и подразмалевала, — невнятно пробормотала она, отпивая из стакана. — Вам известно, что я приехала сюда, чтобы рассказать всем о могуществе Воителя и знаменитом братстве примархов? При первой же встрече с Хорусом сказала ему, что, если он не позволит мне этого сделать, может катиться в преисподнюю. Тогда я думала, что потеряла свой единственный шанс, но он только рассмеялся!

— Он рассмеялся?

— Да, — кивнула она. — Рассмеялся и позволил мне заняться этой работой. Думаю, он не возражал, если бы я постоянно находилась рядом и описывала все его свершения. И я считала, что готова ко всему.

— И все случилось так, как вы надеялись, дорогая Петронелла?

— Нет. Все совсем не так, если говорить честно. Хотите выпить? Я могу рассказать обо всем.

Каркази кивнул и, прежде чем сесть напротив нее за столик, достал себе из бара стакан. Петронелла налила ему вина, но еще больше выплеснула на стол.

— Благодарю, — произнес Каркази. — Так что пошло не так, как вы рассчитывали? Любой из здешних летописцев мог бы только мечтать о таком положении. Мерсади Олитон могла бы убить ради такой должности.

— Кто?

— Моя знакомая, — пояснил Каркази. — Она тоже документалист.

— Можете мне поверить, ей нечему завидовать, — сказала Петронелла, и Каркази заметил, что глаза женщины опухли не только от большого количества спиртного, но и от слез. — Некоторые иллюзии лучше не разрушать. Все, все, что мне казалось неколебимым, в одно мгновение было перевернуто с ног на голову. Поверьте, ей не о чем сожалеть!

— О, боюсь, у нее иное мнение, — возразил Каркази и отхлебнул из стакана.

Петронелла покачала головой и пристально взглянула в его лицо, словно видела впервые.

— А кто вы? — спросила она. — Я вас не знаю.

— Меня зовут Игнаций Каркази, — выпятив грудь, ответил он. — Лауреат Этиопской премии и…

— Каркази? Это имя мне знакомо, — заметила Петронелла, потирая пальцами висок, словно пытаясь что-то вспомнить. — Постойте, вы ведь поэт, не так ли?

— Правильно, — подтвердил он. — Вы знаете мои работы?

— Вы пишете стихи, — кивнула она. — Кажется, плохие, впрочем, я не помню.

Такое пренебрежение несколько уязвило Каркази, и он мгновенно разозлился.

— Ну а что такого выдающегося в ваших произведениях? — язвительно спросил он. — Что-то не могу припомнить ваших работ.

— Ха! Вы опрокинетесь, когда прочтете то, что я собираюсь написать. Это я могу вам сказать совершенно точно!

— Вот как? — ехидно спросил Каркази, показывая на пустые бутылки. — И что это будет? «Воспоминания пьяной аристократки»? «Мстительные духи „Духа мщения“»?

— Думаешь, ты такой умный? — рассердилась Петронелла.

— У меня бывают светлые моменты, — сказал Каркази, сожалея о том, что ввязался в спор с пьяной женщиной, но не в силах остановиться.

В конце концов, почему бы не ткнуть носом в грязь эту испорченную богачку, оплакивающую самое большое разочарование в ее жизни?

— Ты ничего не знаешь! — резко бросила она.

— В самом деле? Почему бы вам меня не просветить?

— Прекрасно! Я так и сделаю!

И она поведала Игнацию Каркази самую невероятную в его жизни историю.

— Зачем ты привел меня сюда? — спросил Хорус, отшатнувшись от контейнера.

Глаза по ту сторону стекла смотрели на него с любопытством, явно отличая от всего остального, что представало перед ними раньше. И хотя он с поразительной ясностью понимал, кому они принадлежат, Хорус никак не мог поверить, что в этой стерильной палате глубоко под землей начался его жизненный путь.

Он был воспитан на Хтонии, под закопченным заводами небом, и это место считал своим домом, в более ранних воспоминаниях мелькали лишь неясные образы и непонятные ощущения. Ничто в его памяти не было связано с этим стерильным помещением…

— Вы увидели самую сокровенную тайну Императора, мой друг, — сказал Сеянус. — А теперь настало время узнать, каким образом он начал свое восхождение к божественным вершинам.

— С помощью примархов? — прервал его Хорус. — Но в этом нет никакого смысла.

— Смысл довольно ясен. Вы должны были стать его генералами. Подобно богам, вы должны были охранять планеты и объединять Галактику именем Императора. Вы были оружием, Хорус, оружием, которое отбрасывают в сторону, когда израсходована обойма.

Хорус отвернулся от Сеянуса и зашагал по проходу, время от времени останавливаясь, чтобы заглянуть в стеклянные крышки контейнеров. В каждом из них он видел что-то другое, в ярком свете мелькали трудноразличимые очертания, живые организмы представлялись архитектурными деталями, глаза и механизмы вращались в огненном круге. Вокруг контейнеров распространялись волны энергии неведомой ему доселе мощи, и он чувствовал волны защитного поля всем телом, словно сильные порывы ветра.

Он остановился у контейнера, на котором имелся номер XI, и дотронулся рукой до его гладкой поверхности. Хорус физически ощутил потенциал могущества, который был предназначен тому, кто находился внутри, но он знал, что этот потенциал останется невостребован. Хорус наклонился и заглянул внутрь.

— Вы знаете, что здесь произойдет, — сказал Сеянус. — Вы не надолго задержитесь в этом месте.

— Да, — ответил Хорус. — Произошел несчастный случай. Мы были рассеяны средь звезд и оставались там, пока Император не смог собрать нас снова.

— Нет, — возразил Сеянус. — Несчастного случая не было.

Хорус в изумлении обернулся:

— О чем это ты? Конечно, это был несчастный случай. Нас унесло с Терры, словно листья с дерева порывом бури. Я попал на Хтонию, Русс на Фенрис, Сангвиний на Ваал, и остальные в те миры, где провели свое детство.

— Нет, вы меня не поняли. Я хотел сказать, что это не было несчастным случаем, — продолжал Сеянус. — Оглянитесь вокруг. Вы знаете, как глубоко под поверхностью земли находится это хранилище, видели охранительные знаки, вырезанные на двери, через которую мы вошли. Какой несчастный случай мог произойти в столь тщательно охраняемом месте, чтобы вас разметало по всей Галактике? И каковы были ваши шансы оказаться на древних, заселенных людьми планетах?

У Хоруса не было ответов на эти вопросы. Он прислонился к перилам, ограждающим проход, и сделал глубокий вдох.

— И что ты предполагаешь? — спросил он Сеянуса.

— Я ничего не предполагаю. Я рассказываю о том, что произошло.