Остров Колдунов - Ольга Белошицкая

насчет своей судьбы, а заодно и попытаться выведать насчет Андиана. Вдруг она сможет чем-нибудь ему помочь? Когда-то Джерхейн обещал ей проводника домой через Эргалонские ворота в Мениду, должен же он помнить о своем обещании, тем более теперь, когда он вернул себе законную власть, и не без ее помощи, надо сказать…

Она выглянула в окно и отпрянула в ужасе. В дальнем углу, на окраине сада, над стенами и деревьями до небес возвышался столб пламени. Второй виднелся из-за стены, в Дружинном дворике, огненно-оранжевый на фоне ярко-голубого неба, и вокруг него разливалось золотое сияние.

Лейт попыталась вспомнить, что там находится, и вдруг ее осенило: маленькие уличные галереи хэльдов, а неподалеку от них, в стороне — Круги Власти. В местах расположения Кругов и сияли теперь эти зловещие столбы. Она мгновенно вспомнила о предстоящем бедствии и о предупреждениях Даллана. Несомненно, произошло именно то, чего он так боялся.

Она поторопилась на кухню, где уже вовсю судачили слуги. Оказалось, Круги Власти превратились в огненные столбы не только в замке, но и в городе, но не повсеместно. Беда случилась в основном с уличными Кругами, те, что в святилищах, пока не изменились, но часть приобрела опасный оранжевый цвет и раскалилась. От столбов шел жар. В тех местах, где огонь вспыхнул рядом с деревьями и кустами, начались пожары. Потушить их не смогли — пламя не хотело утихать, пока дерево не выгорало дотла. Пожар в Дружинном дворике быстро потушили, растащив загоревшиеся деревяшки в сторону и залив водой. Круги тушиться не хотели, ни водой, ни землей. Вода испарялась, земля превращалась в пепел.

Но это было еще не самое страшное. В одночасье, как и предсказывал Даллан, умерли почти все благополучные ранее хэльды. Каким-то чудом уцелело всего лишь несколько — два в святилище Ильфейна, три — у Илбара, один- у Хэллиха, один — у Келара. Кое-что уцелело в домах на окраине — простейшие бытовые хэльды, снабжавшие дома теплом и светом. Вестей с предгорий о масштабе бедствия пока еще не приходило.

Панику в Эргалоне успокаивали воины дружин, пришедших вместе с Холгойном. Им радовались, разбирали по домам, кормили и поили, молодые женщины охотно строили им глазки. Недовольство илларами росло с каждым часом. Гибель хэльдов считали местью островитян, и то, что только храм Ильфейна поддержал Джерхейна в битве за замок, было расценено, как окончательный выбор. Иллары Эргалона поддержали ненавистный Остров Колдунов, а значит, восстали против законного правителя. Пока их не трогали, тем более, что все они сидели по своим святилищам, выходя на улицу лишь в случае крайней необходимости. Когда же по городу умерли хэльды и запылали Круги, народ и вовсе отшатнулся от них.

Самым тяжелым ударом оказалась почти полная потеря хэльдов Исцеление. Возвращение Риан Ал Джара досталось Джерхейну ценою множества погибших и раненых. Кимр успел увести с собой небольшую группу островитян, остальные погибли все до единого. Среди хильдов живых оказалось больше, но почти все выжившие были тяжело ранены. Раненых отправляли в храм Тармил, где при городской лечебнице чудом уцелело два хэльда. Легко раненых Джерхейн велел оставить здесь, в замке, им оказывали помощь иллары Ильфейна, пришедшие вместе с Далланом.

В тот печальный день она так и не решилась поговорить с Джерхейном.

Тем временем, общими стараниями везде активно налаживалась прежняя жизнь. В замок охотно возвращались слуги. Поспешно приводились в порядок внутренние покои, на телегах привозился камень и песок для ремонта стен, а из замка вывозили и хоронили погибших. Слуг на кухне в какой-то момент стало больше, чем достаточно, пища готовилась на четырех очагах и сразу же уносилась в жилые покои. Поскольку два хэльда Очаг с утра не работали, чьянши велела раскочегарить дровяные плиты. Теперь здесь было суетно, дымно, оживленно, появилось много незнакомых Лейт людей и она растерялась, чувствуя себя чужой и лишней. Как бы ни страшно ей было вновь встретиться с Холгойном, это следовало сделать, чтобы наконец прояснить свою собственную судьбу.

Со слов прислуги она знала, что он занял покои отца на втором этаже. От обитавших здесь островитян уже не осталось и следа: интерьеры поспешно сменили еще прошлым утром, вернув те, которые были при прежнем правителе. В зале Совета Карн тоже было людно, и на ее появление никто не обратил внимания. Холгойна здесь не было, но по разговорам она поняла, что он заперся в кабинете со своим другом илларом Тэйном Ройгом. Лейт вспомнила, что он хотел с ней о чем-то поговорить, и неуверенно направилась к дверям кабинета.

Караул, выставленный у входа, ее не пустил. Веселые эргалонские ребята с шутками преградили ей путь, объяснив, что правитель занят и что ему сейчас не до девушек, пусть даже таких хорошеньких. Убеждения не подействовал — ее вежливо, но твердо отправили назад.

Нет, второй раз ей не собрать решимость в кулак… Есть и другой путь — широкий балкон-галерея вдоль дворцовой стены, куда выходила одна из дверей кабинета. Начинался он в галерее, соединявшей скальную часть замка и дворец. Конечно, вход на галерею был закрыт, но Лейт, которой как-то раз пришлось пройтись по ней с метлой и тряпкой, убирая грязь и сухие листья перед Рождением Илбара, знала, где хранятся ключи.

Вернувшись с тяжелой связкой, она отперла двери и, пригибаясь, чтобы ее не заметили из зала совета карн, прошмыгнула до дверей кабинета, распахнутых настежь — входи не хочу. Остановившись за дверью, она прислушалась — вдруг все-таки не вовремя? Тут до ее ушей долетело имя Андиана, и она напряглась, стараясь уловить суть разговора. Голоса были слышны отчетливо и разборчиво. Говорил Джерхейн. Лейт слушала рассказ о собственных злоключениях на пути через Пролив глазами Холгойна, короткий, лишенный красок и чувств, и ей казалось, что все это произошло не с ней и не в этой жизни. Но имя того, кто по приказу Кимра предпринял почти удавшуюся попытку убить Джерхейна — отравить, подсыпав яд в кувшин с арали — имя этого человека заставило Лейт содрогнуться от ужаса и безжизненно сползти на пол.

Оказывается, тем самым третьим, с кем Джерхейн приехал в столицу Майра, и который отравил его по приказу Кимра, был ни кто иной, как ее Андиан.

Ей нравилось звучание его имени, хотя в замке его чаще называли по фамилии — Вельг. Он улыбался,