Реальная угроза - Том Клэнси

А плохой новостью было то, что разработанные Джексоном тактические планы плохо воплощались на практике, но он утешал себя мыслью, что все новые идеи для воплощения в жизнь требуют времени. Теперь он сам убедился в том, что некоторые из его замыслов были ошибочными, а предложение, выдвинутое командиром одной из эскадрилий "Рейнджера", из-за его возражений с трудом прошло, хотя заметно улучшило первоначальный замысел. Это тоже было обычным явлением. То же самое можно сказать о ракетах "Феникс", система наведения которых действовала теперь достаточно хорошо, - правда, не так здорово, как обещал подрядчик, но ведь и это было обычным явлением. Верно?

Робби находился в центре управления боевыми действиями авианосца. В данный момент летные операции не проводились. Авианосная группа попала в зону плохой погоды, которая улучшится через несколько часов, и пока техники из групп обслуживания занимались своими самолетами, Робби и старшие офицеры ПВО уже в шестой раз просматривали ленты, на которых были записаны бои истребителей. "Вражеская" авианосная группа проявила себя удивительно хорошо, ее самолеты распознавали оборонительные действия "Рейнджера" и реагировали на них быстро и эффективно, позволив своим ракетоносцам приблизиться на расстояние, откуда те смогли нанести удар по авианосцу. То, что истребители, взлетевшие с "Рейнджера", уничтожили возвращающиеся ракетоносцы, не имело отношения к делу. Весь смысл учебной операции "Дальняя битва" заключался в том, чтобы уничтожить вражеские ракетоносцы при подходе к цели.

Видеозапись была сделана с радиолокаторов самолета раннего обнаружения "Хокай" Е-2С, на борту которого Робби находился во время первого столкновения истребителей, но шестикратного просмотра было достаточно. Он увидел все, что мог, и начал думать о других вещах. Вот на экране этот "Интрудер", он заправляется от воздушного танкера, затем летит в сторону Эквадора и исчезает еще до того, как пересекает берег. Капитан первого ранга Джексон поудобнее устроился в кресле. Вокруг шло жаркое обсуждение проведенных учений. Они перемотали ленту, чтобы еще раз взглянуть на этап сближения, провели больше часа, просматривая воздушный бой - если это можно назвать воздушным боем, подумал Джексон, нахмурившись, - затем снова перемотали ленту вперед. Командиру авиакрыла "Рейнджера" особенно не нравилось, как апатично перестраивались экскадрильи перед возвращением на авианосец. Плохая организация захода на посадку истребителей вызвала едкие замечания капитана первого ранга, занимавшего должность, к которой стремился сейчас Джексон. В общем, можно было многому научиться, слушая комментарии командира авиакрыла, хотя тот не утруждал себя выбором выражений. Пока шло обсуждение, на экране продолжался показ изображения, записанного радиолокаторами "Хокая". Вот снова появился бомбардировщик А-6, направляясь к авианосцу после выполнения того, что ему было поручено выполнить. Робби понимал, что его точка зрения основана на догадках, а для профессионального офицера догадки всегда опасны. Ничего не поделаешь.

- Капитан первого ранга Джексон, сэр? Робби обернулся и увидел писаря, держащего в руке радиограмму. Это была радиограмма, предписывающая предпринять немедленные действия, поэтому Джексону пришлось расписаться в получении перед тем, как матрос вручил ему листок.

- Что случилось, Роб? - спросил начальник оперативного отдела авианосца.

- Адмирал Пойнтер вылетает в школу обучения технических специалистов. Он хочет встретить меня там, так что мне не придется лететь в Вашингтон. Наверно, ему не терпится услышать про успехи моей новой удивительной тактики, - ответил Джексон.

- Не расстраивайся. Знаки отличия капитана первого ранга у тебя не отнимут.

- Понимаешь, я недостаточно продумал все это, - произнес Робби, делая жест в сторону экрана.

- Этого еще никому не удавалось.

Час спустя "Рейнджер" покинул сектор плохой погоды. Первым самолетом, взлетевшим с него, был САС, направляющийся в Панаму, чтобы оставить там почту и забрать все, ожидающее доставки на борт авианосца. Он вернулся через четыре часа. Одним из тех, кто ждал его возвращения, был "технический представитель", получивший невинное на первый взгляд предупреждение по незащищенному каналу связи. Закончив читать адресованную ему телеграмму, он позвонил в каюту капитана третьего ранга Дженсена.

Фотография Кортеса была размножена; несколько экземпляров ее повезли в "Хайдэуэй", однако ближайший свидетель, способный опознать его, находился в Александрии, и Мюррей поехал туда сам.

Он понимал, что нет смысла спрашивать о происхождении фотографии. Вернее сказать, Мюррей знал, что ее привезли из ЦРУ и получена она каким-то скрытым образом, однако ему не требовалось знакомиться с подробностями операции - так, по крайней мере, ответят ему, если он вздумает поинтересоваться этим, поэтому Дэн интересоваться не стал. Это было к лучшему, потому что он мог не согласиться на этот раз с правилом "знать лишь то, что требуется для работы".

Мойре было гораздо лучше. Ее руки освободили от капельниц, но какие-то побочные последствия продолжали сказываться, и она оставалась в больнице. Что-то связанное с печенью, сказали ему, но лечение проходит успешно. Когда Мюррей вошел в палату, она сидела на своей кровати, спинка которой поднималась при нажатии кнопки. Время посещения закончилось - сегодня ее навестили дети, и это, по мнению Дэна, было лучшим лечением. По официальной версии Мойру лечили от случайного отравления излишне большой дозой снотворного. В больнице, разумеется, знали правду, и эта новость просочилась за ее пределы, но ФБР твердо заявило, что отравление было случайным, поскольку принятая доза не оказалась смертельной. Психиатр, работающий в Бюро, навещал Мойру дважды в день, и его точка зрения была оптимистической. Попытка совершить самоубийство оказалась действительной, но основывалась на импульсивном, а не на заранее обдуманном решении. Нужно только внимательно к ней относиться, заботиться и присматривать, и женщина придет в себя и, надо думать, выздоровеет полностью. Кроме того, психиатр придерживался мнения, что намерения Мюррея тоже пойдут на пользу.

- Ты выглядишь куда лучше, - сказал Дэн. - Как дети?

- Я больше никогда не сделаю такого, - ответила Мойра Вулф. - Это был глупый, эгоистичный поступок - я даже не подумала о детях.

- Ведь я говорил тебе, что ты стала жертвой превосходного специалиста. Мюррей взял стул, поставил его рядом с кроватью и сел. Затем открыл конверт из плотной бумаги, который принес с собой. - Посмотри, это он?

Мойра взяла фотографию и несколько мгновений разглядывала ее. Качество изображения оставляло желать лучшего. Снимок, сделанный на расстоянии более двух миль с помощью великолепной оптики и даже улучшенный компьютером, и отдаленно не приближался по качеству к любительской фотографии, сделанной ребенком. Но в снимке было нечто более важное, чем выражение лица, - это форма головы, прическа, поза, манера держать руки, наклон головы...

- Да, это он, - сказала Мойра. - Это Хуан Диас.

Где вы взяли этот снимок?

- Мы получили его из другого правительственного агентства, - ответил Мюррей. Выбранные им слова не сказали ей ничего - абсолютно ничего, что означало ЦРУ. - Они следили за каким-то местом - я не знаю каким - и сделали эту фотографию. Им пришло в голову, что он может оказаться тем, к кому мы проявляем интерес. Для твоего сведения - это первый подтвержденный снимок, оказавшийся у нас, полковника Феликса Кортеса, ранее служившего в кубинской секретной полиции. По крайней мере, теперь мы знаем, как выглядит этот мерзавец.

- Найдите его, - сказала Мойра.

- Об этом можешь не беспокоиться - мы его найдем, - пообещал Мюррей.

- Я знаю, через что мне придется пройти, - давать показания и тому подобное. С адвокатами всегда нелегко. Но я готова на это, мистер Мюррей.

А вот она действительно не шутит, понял Дэн. В его практике не впервые желание отомстить помогало спасти чью-то жизнь, и Мюррей был рад этому. Это будет еще одна цель, ради которой Мойра захочет жить, А его задача состоит в том, чтобы отомстить за нее и за директора ФБР. Общепринятый термин в Бюро был не "месть", а "возмездие", но сотни агентов, работающих по этому делу, уже не пользовались общепринятым термином.

Когда Джек ранним утром следующего дня вошел в свой кабинет, он обнаружил на письменном столе кипу бу- маг, накопившихся за время его отсутствия, которую ожидал увидеть. Наверху лежала записка от судьи Мура.

"Сегодня вечером заканчивается съезд, - гласила записка. - Вам заказан билет на последний рейс в Чикаго. Завтра утром Вы проинформируете губернатора Фаулера о положении дел в управлении. Это - нормальная процедура для кандидата в президенты. К моей записке приложены основные направления вашей беседы, а также копия аналогичной беседы, проводившейся с предыдущим кандидатом в президенты. Вы можете обсуждать информацию, проходящую под грифами "Для служебного пользования" и "Конфиденциально". Информацию с грифом "Секретно" и выше обсуждать запрещается. К пяти вечера представьте мне письменный текст".