Воин - Дональд Маккуин

Когда эта угроза так и не реализовалась, Луис попросил Конвея устроить его на дворцовую ферму. Алтанар так боялся отравителей, что основал при своем дворце ферму, на которой выращивали практически все необходимые овощи и разводили домашних животных. Кроме того, там был большой конный завод. Просьбу Леклерка удовлетворили. Тот погрузился в работу с присущей ему энергией, и через неделю уже наблюдал за постройкой большого курятника. Он признался Мэтью, что собирается улучшить местную породу с помощью селекционного отбора, а заодно покажет местным, как делать удобрения из помета.

Конвей однажды навестил его. Люди, работавшие там, явно любили Леклерка, хотя их несколько смущала его увлеченность навозом. Он продемонстрировал Конвею свой бак для производства метана с гордостью торговца драгоценностями.

Но самое большое потрясение ждало Конвея в комнате, которую Леклерк называл своим «кабинетом». Мэтью не удивило, что раньше тут было стойло. Теперь, вырезав в одной стене окно, вдоль нее поставили длинный рабочий стол, а другую стену закрыли полками. Щели в центре помещения как раз хватало человеку, чтобы ходить из стороны в сторону. Стол был уставлен кувшинами всех форм и размеров. Кроме того, там была большая ступка с пестиком и грубые весы. Луис, расположившись у дальней стены прямо под окном, улыбался, словно ребенок, узнавший секрет. Конвею в конце концов пришлось спросить, что же он должен увидеть.

Леклерк пал духом.

— Ты не замечаешь? Ты не чувствуешь этого запаха?

Конвей мягко произнес:

— С тех пор как попал сюда, я не чувствую вообще никакого запаха, кроме одного. Должен сказать тебе, Луис, он меня не интригует.

Рассмеявшись, Леклерк сказал:

— Да я не про это. Смотри! — Он поднял мешок с полки. — Они используют это все время. Для удобрения. Для лечения лошадей. Для окуривания яблок перед тем, как сушить.

Удивленный Конвей заглянул в мешок.

— Сера? — В своем голосе он услышал нотки сомнения в здравости ума Леклерка.

Тот еще пуще развеселился.

— Ты, наверное, не хочешь его замечать, не так ли? — Положив руки Мэтью на плечи, он заставил того войти в большой амбар. — Посмотри на стены — внизу, где они сделаны из камня. Разве ты не видишь этот порошок?

Конвей попробовал угадать.

— Ты имеешь в виду эту белую дрянь? Вроде соли?

— Со-о-ли!.. — презрение сочилось из этого слова. — Неужели тебя не учили ничему, кроме плотности движения и светофоров?! Эта «белая дрянь» нечто иное, как селитра, Мэтт. Селитра, или нитрат калия. Помнишь, я показывал тебе угольные печи? Помнишь серу? А теперь нитрат калия. Ни о чем не напоминает?

— О, Боже!.. — выдохнул Конвей. — Черный порох. Ты работаешь над порохом?!

Леклерк практически вбежал в свой кабинет, не оставив Мэтту ничего иного, кроме как последовать за собой. Он продемонстрировал кувшины с белым порошком, потом горшки с черным зернистым веществом.

— Белый налет около выгребных ям — это тот же нитрат калия. У меня теперь весьма неплохой запас, но я никак не могу подобрать правильную комбинацию, — возбужденно затараторил Луис, постукивая по одному из горшков на столе, что заставило Конвея инстинктивно съежиться. — Это хороший уголь. Ивовый. Они, кажется, говорили, что это самый лучший. А эта сера прибыла прямо с Отца Снегов, она чище утренней росы.

Во время разговора он отсыпал понемногу из каждого кувшина в отдельный горшок, помешивая его содержимое палочкой. Конвей схватил его за руку.

— Поосторожнее, — едва смог выговорить он.

— Что? А, не беспокойся. Этим хорошо только разжигать огонь. Оно хорошо горит, но не взрывается.

— Если они поймают тебя, это станет большой проблемой.

— Если мы не найдем способа поддерживать наше «громовое оружие» в действии, у нас скоро вообще не останется проблем. Нам нужен козырь, и эта штука может помочь. Когда-нибудь мне удастся подобрать верный состав. — Леклерк бросил получившуюся смесь в огонь, и она с шипением стала выбрасывать зловонные языки голубого пламени. Он грустно покачал головой.

Но его аргументы невозможно было опровергнуть. Конвей согласился оказывать любую возможную поддержку. Он надеялся, что им удастся хоть что-то придумать до того, как Алтанар сделает свой последний ход.

Насущная проблема безопасности изгнала воспоминания из мыслей Мэтта, пока он продолжал свою, казалось бы, лишенную всякой цели прогулку по узкой улочке. Он напомнил себе, что должен выглядеть беззаботно.

Конвей вытер внезапно вспотевшие ладони о штанины, пожалев, что рядом нет Ти: она бы наблюдала за происходящим. Но она не доверяла никому в замке, и, разумеется, ее никогда бы не выпустили за пределы стен. Контакт Мэтта с заговорщиками был чистой самодеятельностью. Несколько раз они вдвоем перебирались по ночам через стену, но зимой риск значительно возрос. Холод, конечно, заставлял патрули сидеть в теплых караулках вместо того, чтобы обходить стены, но от любого неожиданного снегопада их следы так бы бросались в глаза, что мимо не прошел бы даже самый нерадивый охранник.

Им удалось выработать систему сигналов для связи с заговорщиками. Если у Конвея была информация для Вала, он останавливался в определенной таверне и заказывал пиво. Он не говорил больше ничего и ни с кем не заговаривал, но после ноги обычно приводили его на базар — там и происходила встреча.

Вот и сейчас Мэтт направлялся на главный городской рынок, где согласно плану должен был начать торговаться с продавцом фруктов. У связного всегда был зеленый шарф и серебряная серьга. Это никогда не был один и тот же человек, одинаково, вероятно, он мог оказаться и мужчиной, и женщиной.

Сегодня это был мужчина, продававший сушеные абрикосы, яблоки, вишни и персики из деревянных корзин. Конвей приметил его сразу, как только вошел в ослепительный и оглушающий мир шатра. Базарная суета всегда на мгновение сбивала его с толку, резкая нагрузка на все чувства больше напоминала удар. Но все же он сразу обратил внимание на этого человека, будто его взглядом управляла неведомая сила. Мэтью выждал с минутку, привыкая к обстановке, а потом начал привычно ходить взад-вперед по рядам.

Как всегда, рынок вызвал в нем странное чувство. Он любил гулять здесь больше, чем в любом другом месте Олы: люди тут были живыми, они радовались, распространяя вокруг себя энергию. Рынок не только не был похож ни на что, виденное им прежде, — Конвей каждый раз узнавал здесь что-нибудь новое о жизни этого мира. Сегодня кто-то продавал пятнистый мех, в котором он безошибочно узнал снежного барса. В ответ на вопрос, где он его достал, торговец взглянул на Мэтт, словно на полоумного.

— В горах, на севере. Там они живут.

Конвей улыбнулся и кивнул, перед тем как отойти, скрывая свое удивление. Если в тех местах, которые теперь стали Горами Дьявола, действительно живут барсы, то это может быть только работой Вильямситов и их генетического банка. Если война началась именно таким всеуничтожающим обменом ядерными ударами, какого все ожидали, то у них явно не хватило времени завершить свой труд. Очевидно, избрав для своих центров самые отдаленные места, Вильямситы получили возможность выпустить достаточное для размножения количество животных всевозможных видов. Мэтт уже привык видеть в лавках не меньше шести видов фазанов, блиставших оперением, не уступающим по красоте иной эмали. Здесь же различные редкие создания, которых он смутно помнил по зоопаркам, телепередачам и картинкам в Обществе охраны природы, окружали со всех сторон. Роскошный выбор великолепных тигровых и медвежьих шкур поражал воображение, хотя они все же не стали таким обычным товаром, как каракуль или шкуры морских котиков, бобров и норок. Шерсти было еще больше, причем шерсть ламы и альпаки шла наравне с обычной овечьей и козьей. В мясных рядах Конвей насчитал по меньшей мере полдюжины сортов мяса, от крольчатины до свинины. Большинство изделий ремесленников выглядели, на его вкус, грубовато, но были сделаны прочно и с любовью. Столяры пилили и строгали в ожидании покупателей, гончары лепили свои горшки и тарелки, здесь были даже ювелиры, которые прямо на месте паяли, полировали и гнули металл.

Остановившись перед разносчиком фруктов, Мэтт смотрел прямо вперед. Обязанностью того было убедиться, что разговаривать безопасно. Если торговец не будет удовлетворен своими наблюдениями за стражей, то просто что-нибудь продаст Конвею и отправит его своей дорогой. Так или иначе, сегодня он чересчур живо начал разговор. Однако первый же встревоженный взгляд Конвея успокоил его, вернув к роли продавца. Через секунду он взял горсть сушеных персиков, изображая, будто расхваливает их перед покупателем. Однако вместо этого он произнес:

— Вал хочет знать, не отобрал ли Алтанар у вас оружие.