Париж… до востребования - Наталья Котенёва

тоже промолчал. По его виду было ясно, что той информацией, которую я так по-глупому выболтала ему в Негреско, он с Морлан не поделился. Чутье подсказывало, что, кроме того, что дамочка была ему неприятна и явно раздражала, он был совсем не расположен делиться артефактом, в том случае, если я вдруг возьму и отдам его. Да и, зная меня неплохо и, помня мое упрямство, мужчина хорошо понимал — Марине ничего не обломится.

В голове у меня бродили всякие разные идеи по поводу освобождения и по поводу того, что со мной собиралась делать Марина, и еще о том, что, если не удастся выбраться, то открытие выставки накроется медным тазом! И опять на меня накатило: ну как я могла так по-глупому попасть в лапы темной! Забыла я про опасность. Марго тоже хороша, обещала, что Жорж не приблизится ко мне. Правда, она предупредила, что Марина магиня опытная и сильная, может ее защиту разрушить. Что ж, так и вышло.

Тем временем Морлан устала ждать ответа и повернулась ко мне:

— Ну, мадмуазель Фелан, есть идеи? Я ведь не буду долго ждать. Вы, надеюсь, не сомневаетесь, что заставить вас ответить я могу на счет раз-два-три?

— Нет у меня ничего, — буркнула я.

— Где ты его спрятала? Не станешь говорить — замучаю! Все равно скажешь!

И она, не откладывая на потом свое обещание, стала плести заклинания. Никогда раньше я не видела, как это делается настоящими колдуньями. Выражение "плести заклинания", которое встречалось мне разве только в сказках, наводило на мысль, что кто-то что-то действительно плетет. Берет какую-то нить и начинает из нее делать узор, или паутину. Но в реальности ведьма сосредоточилась, ее глаза закатились под веки, пальцы с острыми красными ногтями скрючились, губы зашевелились. Зрелище не для слабонервных. И мне показалось, или действительно, я услышала шипение? Да! Так и было, из горла женщины раздалось нечто среднее между шипением и свистом, и из ее приоткрытого рта стал выползать черный дым. Он был похож на дым от сигареты, но чернее и еще он клубился. С ужасом я смотрела как в нем проявляются очертания каких-то существ. Боже милостивый, спаси и сохрани! Это были змеи, я видела их гибкие длинные тела!

Марина приблизилась к моему лицу и твари стали обвивать мою шею, а еще они полезли мне в рот!

Я задыхалась, слезы покатились из глаз, я старалась сделать вдох, но это лишь позволяло тварям глубже залезать мне в горло. Я чувствовала, как их чешуйчатые тела скользили по коже, обвивали, сдавливали шею, забивали рот и уже почти совсем перекрыли мне дыхание. Я теряла сознание. Последнее, что видела — глаза бывшего любовника. Он с выражением дикого ужаса смотрел на меня, на змей, на Марину.

В угасающем сознании мелькнула мысль: "Это конец!"

… — Хотите выпить, Морлан? — голос Жоржа звучал спокойно.

Мое тело лежало ничком на диване, я наполовину сползла с него, колени касались пушистого ковра. Страшная слабость… Рот опух и болит, чувствую рану на губе и во рту вкус крови. Горло саднит, словно мне вставляли туда толстый желудочный зонд. И еще в комнате был гадостный запах, как от общественного туалета, или разложения, противная вонь, хотя, возможно, мне это только казалось. На дрожащих руках я приподнялась, перевернулась, приняла сидячее положение.

Заметила, что с меня успели стянуть пальто, а сумочка валялась на полу, открыта. В ней явно копались, часть содержимого валяется рядом.

Что со мной делала Морлан во время моего беспамятства, даже не представляю, не знаю даже сколько времени эта гадина надо мной издевалась. Но то, чего темная магиня хотела от меня, она, конечно, не получила. Поэтому вид у нее был злобный, она нервно курила, сидя на другом конце дивана. Д’Иссеньи по-прежнему стоял возле бара с бокалом в руке, бутылка рядом была уже наполовину пуста. Судя по всему, подлец даже не подумал прийти мне на помощь пока ведьма мучила меня.

Не удивил! Что еще можно ожидать от человека, который предавал меня на каждом шагу, манипулировал, изнасиловал, похитил, а теперь хладнокровно наблюдал за изощренной экзекуцией. Этот стервец той же породы, что и Морлан, прихвостень темных и сам темный. Ненавижу!

Так как же долго Морлан держала меня удушенной? Что она дела со мной? Вдруг еще будет душить, а, может, более интересную пытку придумает? Почему-то я была уверена, что темная пробовала на мне какие-то изуверские методы.

Потерла запястья, они чесались и болели. Мои руки… Неужели свободны? Она что же, отпустила меня? Нет, не отпустила, но, видимо, сняла колдовские путы на время, пока мучила меня. Какое счастье, я могла свободно двигаться. Незаметно пошевелила пальцами, проверила перстень. Все в порядке, перстень на месте.

— Ну, так что? Налить? — повторил вопрос Д’Иссеньи.

— Спиртного не хочу, а вот воды я бы попила. Эта ваша девка просто иссушает меня, противно даже трогать ее, словно всю энергию из меня вытянула, дрянь, — ведьма хотела сжечь взглядом ненавистную меня.

— Тянуть энергию — это ваша особенность, не наговаривайте зря, Морлан, — артефактор усмехнулся, добавил себе в пузатый бокал золотистой жидкости, а Марине кинул через журнальный столик маленькую бутылочку Эвиана.

От неожиданности женщина отвела от меня глаза, пытаясь поймать бутылку двумя руками. Этого было достаточно. В то же мгновенье я метнулась к ней, коснулась шеи перстнем и пробормотала короткое заклинание, то, что выучила недавно, поэтому очень хорошо представляла какой будет эффект.

Из перстня вылетела острая молния, раздался громкий щелчок, как при коротком замыкании. Марину перетряхнуло, потом подкинуло вверх, яркие разряды оплели тело, глаза магини закатились, и она обмякла, стекая телом на пол. Д’Иссеньи переводил взгляд с нее на меня и обратно. Он явно не ожидал такого, но выглядел почти спокойным, во всяком случае страха, или удивления от увиденного он не выказал.

— Ты что, убила ее? Что ты с ней сделала? — этот вопрос был первым его обращением ко мне с момента похищения.

— Хочешь, с тобой то же сделаю?

Д’Иссеньи криво усмехнулся и перевел взгляд на Морлан. Марина лежала без движения, а мужчина преспокойно на нее смотрел, не делая ни единого движения, чтобы помочь подельнице. Потом сделал шаг ко мне, но я жестом его остановила.

— Стой, где стоишь.

Д’Иссеньи кивнул, остановился.

— Ну, так что, Алекс, поговорим? Нужно же нам на чем-то разойтись, — длинный глоток коньяка, выразительный взгляд в мою сторону. — Я не хочу ссориться. Давай просто поговорим. Держи, выпей, — Жорж протянул мне такую же, как у себя,