Лирелии - цветы заката (СИ) - Екатерина Евгеньевна Алешина

длилась недолго, как только мы узнали, на каком уровне развития находилась цивилизация этой планеты. На Земле тогда господствовал двенадцатый век по христианскому летоисчислению, и ей до Химериума в своем развитии было невероятно далеко. Но мы оказались пленниками этой планеты, наш корабль не подлежал ремонту, и нам пришлось остаться на Земле и научиться жить в ее условиях.

Шли годы, и мы смирились с новой жизнью на Земле. Потеряв из-за земной болезни еще одного брата, мы остались вдвоем. Я и Эдван, ставший вампиром. Тогда мы мигрировали в скандинавские земли. Там я и встретила свою первую любовь. Его звали Роальд, и он был обычным человеком. Но мы мыслили едино, смотрели на этот мир одним и тем же взглядом. Хотели одного и того же. Роальд, в одночасье лишившись всего, желал власти и славы. Я желала того же. Иного пути для себя мы не видели. Нам с Эдваном, потомкам последнего короля земель дуалов Химериума наскучила обычная жизнь. Мы хотели для себя той жизни, для которой родились. Жизни, достойной королей. Нам нужна была территория. Да и брат хотел иметь возможность спокойно питаться с помощью постоянных кормильцев, держа их при себе как рабов. Но как захватить чьи-то земли, если у тебя нет войска? У нас родился план – захватить имение.

Мы давно присматривали земли ярла Харальда Хладнокровного. Богатые, плодородные, прекрасное, выгодное расположение. Но в нашем выборе крылась еще одна причина. Его сын Эрик когда-то в бою убил одного из моих братьев. И я жаждала мести. Но убить самого Эрика мне показалось банально, и я хотела убить его горячо любимую новоиспеченную супругу. Это стало бы прекрасным возмездием. Северный Ветер забрал то, что дорого мне, я заберу то, что дорого ему. Око за око.

Я бросила взгляд на Эрика. Он, упрямо сжав зубы, неотрывно и с ненавистью смотрел на химеру, прожигая ее взглядом.

- Роальд считал, что эта земля должна принадлежать ему, - продолжала та свой рассказ. - Но у него было мало сторонников, и мы решили, что здесь нужно брать не количеством, а силой. Роальд и его соратники стали вампирами. Их обратил мой брат. Улучив момент, когда сыновей Харальда не было в имении, а другие мужчины отлучились на охоту, мы напали. Убили самого Харальда и его приближенных. В это время я искала Ингерд и не могла нигде ее найти, хотя точно знала, где находится их с Эриком дом. Его женушка словно провалилась сквозь землю! Но я твердо была намерена найти ее и расправиться с ней. В идеале так, чтобы она медленно умирала. Нам было известно, что Эрик с братом скоро вернутся домой. Я хотела, чтоб она умерла на его руках. Пусть Северный Ветер страдает!

Я нашла ее. Причем внезапно. Словно спала какая-то пелена невидимости, и Ингерд вдруг появилась из-под земли. С ней были еще несколько человек, которых эта глупышка пыталась увести, но с ними расправились мои помощники. А Ингерд я оставила для себя. Как сладкий десерт.

Послышался тяжелый вздох и хруст. Эрик методично разминал кулаки, все так же не сводя уничтожающий взгляд с химеры.

- Я поступила с ней так, как и хотела. Ну, может чуточку больше. В процессе выяснилось, что эта тварь каким-то образом смогла убить Эдвана. Вампира! Простая человечка с мечом наперевес убила вампира! А дальше судьба совершила крутой поворот. Появился Роальд, которого я считала любовью всей моей жизни, и увидев, что я сделала с Ингерд, чуть не убил меня! И тут-то мне открылась истина – он же просто использовал нас с Эдваном для достижения своих целей! А влюблен на самом деле был в жену Эрика. Тут же при мне он попытался ее обратить, но я не позволила свершиться этому. Куда молодому вампиру против древней химеры? Да еще и униженной им. Между нами завязалась борьба. Я думала, что убью его. Ярость во мне вытеснила все чувства. Правда, я его не добила в нашей схватке. Пока я бросилась искать среди всей этой суматохи свой потерянный кулон, который был мне дорог, как память о моей семье, предатель Роальд регенерировал и попытался убить Эрика и его брата. Те прибыли в имение раньше, чем мы предполагали. Я наблюдала издалека, как Роальд сначала расправился с Вальгардом, пока Эрик трепетно прощался с мучительно умирающей Ингерд. А потом Роальд принялся за Эрика.

«Вот сейчас Роальд убьет братьев, и тогда я убью его» - подумалось мне. Но… помешали. Каким-то образом о нападении узнал Совет потомков Фаэтона. Как им это удалось, я без понятия. Но, видимо, на то он и Совет, чтобы все знать о деяниях своих подопечных. Мы же с братом тогда вообще не знали о его существовании. Эдван убил своего создателя в первые же дни, посчитав, что это сделает его более сильным вампиром, и тот видимо не успел нам ничего сказать. А может, и не посчитал нужным, кто теперь знает. Узнав о нападении группы вампиров, Совет прислал за нами карательный отряд. Поняв, что наш план захвата потерпел крах, я ударилась в бега. Роальда схватили и предали казни. Что там происходило дальше в имении, я не рискнула наблюдать, поскольку там еще несколько дней отирались советники. Пришлось удариться в бега и залечь на дно. Я боялась, что меня найдут несмотря на то, что меня никто из наших подельников не запомнил, благодаря уникальному артефакту химер, который просто-напросто стирал все воспоминания обо мне у тех, кто видел меня впервые. Но мне повезло. И следы моей магии остались не обнаруженными. Моя магия меня спасла. Она была чужда этому миру, и ее оказалось невозможным для здешних магов увидеть. Так мне удалось избежать наказания. Но все равно я очень боялась быть обнаруженной Советом потомков Фаэтона, и многие столетия вела тихий образ жизни, стараясь нигде не светиться.

Наблюдая за жителями Земли и их историей, я поняла любопытную вещь – во время вооруженных столкновений и войн в метафизическом пространстве этой планеты становилось невероятно много энергетики ненависти. Той самой, что питала мою магию. И я уже не ощущала себя обессиленной, связанной по рукам, вынужденной пришелицей с погибшей планеты. В конце концов, если очень сильно захотеть, то можно целый мир под себя изменить. Почему бы не сделать Землю подобной Химериуму? И к этому я была готова, даже если придется положить штабелями жизни миллионов. Были у меня разные мысли, идеи… Но они опять-таки упирались в