Последыш. Книги I и II - Макс Мах

а вот про датскую родню еще предстоит навести справки и как бы не пришлось этих родственничков потом отстреливать, как оголодавшую волчью стаю зимой…

Глава 9

Пятнадцатое июня 1983 года

Прошедшие с приезда в Усть-Углу дни были наполнены нервозной суетой, всполохами бесполезного энтузиазма и пароксизмами суматошной деятельности. Все пытались что-то делать, куда-то спешили, о чем-то спрашивали, но так, на самом деле, и должно было быть. Новая семья Менгденов создавалась на ходу и на новом месте, под чудовищным психологическим прессом и в окружении малознакомых или вовсе незнакомых людей. В условиях полной неопределенности во всем, что касается большой политики, закулисных интриг и подковёрной борьбы сильных и «бессильных» мира сего. А ведь от четкого понимания того, кто с кем бодается и для чего, зависела их общая безопасность: Ингвара и его женщин. При этом, более или менее, проясненными для Бармина являлись лишь отношения с Еленой и Варварой. С Ольгой, которая, как на зло, задерживалась, — дайте боги, чтобы не прибили дуру ненароком! — все было сильно запутано и напрочь непонятно. Не менее сложной проблемой представлялась Мария Полоцкая. С одной стороны, она еще сущий ребенок, причем ребенок сильно избалованный, а с другой — нареченная и официально заявленная невеста, красивая юная девушка и сильный маг в придачу. Так что, Бармину с его дамами вполне хватало головной боли, но им, на самом деле, тоже было отнюдь не просто. Девушкам приходилось притираться друг к другу, выстраивая по ходу дела систему взаимных отношений и общий взгляд на проблему полигамии. Их общий мужчина тоже, между прочим, требовал оценки и понимания, в целом, как будущий знатный феодал, муж и любовник, и в частности, как мужчина и человек, взявший на себя ответственность за их жизнь и благополучие. Но и Бармину приходилось нелегко. В связи со сложившимися обстоятельствами, он волей-неволей должен был играть роль альфа-самца и отца-командира в одном флаконе, а он к такому не привык, что в той жизни, что в этой, и закалял характер там, где получится, и так, как выйдет. Хотелось бы, конечно, большей определенности и хорошего учителя по всем предметам в придачу, но приходилось довольствоваться тем, что есть, и не роптать на Фортуну и Хамингью[166], которые, судя по всему, и так уже из кожи вон лезут, чтобы порадеть своему избраннику, а то, что он любимец богини удачи Бармин нисколько не сомневался.

* * *

До завтрака Ингвар успел накоротке повидаться с капитаном Алмазовым, поговорить с мажордомом Рудневым, который представил ему только что прибывшего из Городца личного камердинера — Антона Норлинга, кроме всего прочего, говорившего не только по-русски, но и на норне[167], и, наконец, обменялся мнениями с майором Злобиной. Ия коротко рассказала ему о переброске в Усть-Углу дополнительных сил и средств, и о передаче функций непосредственного командования дружиной генералу Горбатову-Шуйскому. Она так же отчиталась о проделанной работе по организации эффективной, как она подчеркнуто выразилась, Службы Безопасности и передала папку с собранными ее людьми сведениями о ближайших родственниках Ингвара Менгдена. Разговор с ней Бармину понравился. Похоже, они наконец поняли друг друга, и в итоге он приобрел в ее лице лояльного и опытного сотрудника. Так что в трапезную на завтрак он пришел в хорошем настроении, которое ему, разумеется, тут же попытались испортить, но Бармин на провокацию не поддался.

— Дамы! — сказал он, устраиваясь во главе обеденного стола, — давайте сделаем над собой усилие и прежде, чем начинать конфликт, попробуем разобраться, что происходит, почему и все прочее в том же духе. Постоянно возвращаться к вопросу «мирного сосуществования в одной отдельно взятой семье» утомительно и глупо. Но сейчас, в качестве исключения, я, с вашего позволения, постараюсь коротко разъяснить все накопившиеся за эти дни непонятки, хотя видят боги, я вам про это уже говорил, еще когда мы на самолете летели сюда из Крыма. Впрочем, воля ваша, а повторение — мать учения. Давайте еще раз кое-что уточним, и тогда мы сможем, наконец, приступить к трапезе.

— Есть возражения? — обвел он взглядом членов своей порядком разросшейся, но все еще официально несуществующей семьи и их ближайшее окружение. — Нет? Отлично. Тогда, так. Разрешите представить всем, кто с ней еще не знаком, княжну Ольгу Федоровну Кашину. Она выходит за меня замуж в рамках соглашения, основанного на завещании моей бабушки княгини Кемской. В целях безопасности Ольги Федоровны, а у меня есть причины опасаться за ее жизнь и здоровье, я настоятельно рекомендовал ей перебраться в замок, но, как видите, она не торопилась.

— Ольга! — перевел он взгляд на Кашину. — Из всех присутствующих ты не знакома только с моей невестой Марией Андреевной княгиней Полоцкой. Я надеюсь, дамы, что, как я и просил вас ранее, все присутствующие отнесутся к вопросу сохранения мира в семье со всей необходимой в этом случае ответственностью. Мы, как ни крути, уже одна семья, свершилось таинство брака или нет. Жить вместе таким большим коллективом, по-любому, непросто, но, если мы будем привносить в отношения прежние обиды, соперничество или ревность, ничего хорошего из этого не получится. Надеюсь на ваше благоразумие, понимание и сотрудничество.

— Твоя невеста в первую же ночь подмешала нам с Еленой сонное зелье! — в конце концов, высказалась Варвара.

— Она сожалеет о содеянном и делать так больше не будет, — ответил Ингвар, но смотрел при этом не на Варвару, а на Марию, и не просто так, а, что называется, со смыслом.

«Проблема, конечно, но работать приходится с тем, что есть, а не с тем, что желательно!»

— Извините! — тяжело вздохнув, повинилась Мария и потупила взгляд. — Я тогда переволновалась и наделала глупостей. Больше это не повторится. Даю слово!

— Чем хоть травила? — почти дружелюбно поинтересовалась Елена, которая, по-видимому, лучше других понимала, что их всех ожидает.

— Это… — вскинула Мария взгляд, но точно так же, как давеча Бармин, смотрела при этом не на задавшую вопрос Елену, а именно на него. — Это травяной сбор… редкий… У нас в имении одна старушка занимается ведьмовством… Это она мне сделала.

Понятное дело, Мария не хотела распространяться о своей весьма своеобразной способности, и Бармин был