Осенний Лис - Дмитрий Скирюк

И двараг умолк.

— Какое заклятие несет Хануд? — спросил Жуга.

Севелон поднял голову.

— Одерживать победу.

— Всегда?

— Всегда.

Теперь тишина воцарилась надолго.

— Останови весы, Жуга, — сказал Золтан. — Хриз выбрал тебя. Останови весы.

— Это и вправду так необходимо?

Жуга кивнул, и Золтан покачал головой.

— Далась тебе эта Лестница…

Они лежали, выглядывая из узкой расселины под самым потолком большой пещеры. Отсюда все было видно, как на ладони — и дворец, неровно громоздившийся в дальнем конце зала потеками застывшего базальта, и квадраты гномовских жилых кварталов и клепсидру на центральной площади. Около клепсидры с весьма сосредоточенным видом копошились гномы.

Жуга, упираясь локтями, продвинулся назад и повернулся на бок. Переложил поудобнее меч.

— Перекусим?

— Давай.

Достали хлеб и мясо. Долго жевали, прихлебывая из фляжки и глядя на возню трех гномов на площади.

— Шварц…

— А? — Травник поднял голову.

— Шварц, говорю, — Хагг указал рукой. — Вон, видишь? Стену ковыряет…

Внизу маячила черная фигурка монаха.

Золтан лежал вполоборота к травнику, даже сейчас готовый отразить нападение сзади. Обнаженный меч его был рядом, под рукой. «Он никому не доверяет, — вдруг понял травник. — Никому».

Золтан

Хагг.

Рахим.

Фаррух.

аль Зууб.

Жуга сосредоточился, пытаясь разобраться. Не получилось. Все имена были верными, все с ним срослись, и все же…

— Золтан.

— М-м?

— Эти твои имена… Ты ведь не турок. Отчего тогда — Зууб?

Тот помолчал.

— Так получилось. Я родился в Галиции, вырос у османов. Потом вернулся… Долго, в общем-то, рассказывать.

— А Хагг?

— Хагг? — пожал плечами тот. — Так меня прозвали гномы. Была одна история…

— Какая?

— Хватит об этом, Жуга, — немного резко оборвал его тот. — Не время сейчас. Зови меня, как хочешь, мне все равно.

Разговор утих, и взоры их вновь обратились к площади. Черный угловатый силуэт клепсидры матово светился, сверху вниз по нему то и дело пробегали разноцветные сполохи. Зуд усилился. Жуга, не выдержав, стянул с руки браслет. Растер покрасневшее запястье, поморщился: браслет кололся даже в ладони, камень в нем бешено пульсировал.

— Черт… — Жуга закусил губу и бросил беглый взгляд на гномов. — Что они там делают?

А в следующий миг на площади громыхнуло. Ослепительная вспышка белого огня высветила окрестные дома, метнувшиеся прочь фигурки дварагов. Клепаная железная стремянка отлетела прочь шагов на десять со звоном, слышным даже здесь, бочоночки и трубки брызнули фонтанами искрящихся осколков, бортик бассейна проломился, и вода потоком хлынула на камни мостовой. Послышались крики.

Рука взорвалась болью, Жуга невольно вскрикнул, пальцы его разжались. Браслет упал и покатился по камням. Травник едва успел подхватить его у самого края обрыва и зашипел от боли в пальцах. Потряс рукой, сердито глянул на Зууба — тот поспешно отвел глаза — и вдруг замер, пораженный внезапной мыслью.

— Золтан! Ч-черт… — он положил браслет на камень.

— Что?

— Какого хрена ты сорвал эту спираль?!

— Видишь ли… — замялся тот. — Спираль… Ну… Это — время.

— Я догадался. Дальше!

— А время в царстве гномов течет по-особому. Здесь можно провести два дня, а наверху пройдет два века. Скорей всего, они на это и рассчитывали — когда тебя и твоего дружка отпустили бы назад… если бы вообще отпустили, в миру уже никто бы не помнил о войне. И тогда я решил…

— Чтоб ты сдох, Зууб! — пробормотал Жуга. Кулаки его сжались. — Ты все же редкостная сволочь…

Тот пожал плечами:

— Думай, что хочешь, но это сработало. Твой талисман сломал клепсидру. Свободные сказали: с тех пор, как мы спустились в катакомбы, наверху прошло от силы три часа.

— И почти неделя здесь… — задумчиво пробормотал Жуга. Перевел взгляд на площадь, на которую со всех сторон стекались гномы. — Клепсидру, конечно, починят, и если мы хотим успеть…

Они переглянулись.

— Пора, — сказал Зууб. — В другой раз так не повезет.

Хоп!

Двараг обернулся, рефлекторно вскинул руку, отбивая летящий в лицо предмет и выхватил топор, но момент был упущен. Золтан крутанул мечом, метнулся вправо, влево, отыскивая брешь в защите. Клинок скользнул по топору, царапнул рукоять. Дерево не поддалось. Двараг ударил. Золтан увернулся. Острие клинка, пробив доспех, вонзилось стражнику в плечо. Гном взревел, топор в его руках завертелся смертоносной мельницей. Хагг отскочил, лишь чудом избежав удара. Упал. Поднялся на одно колено.

— Жуга!

Травник метнулся вперед, на бегу выхватывая Хриз. Замешкался: от ножен не осталось и следа. В руках его был топор. Гном замер, глядя на него, и в этот миг Золтан бросил меч.

— Не-ет!!!

Крик растянулся на века, запекся на губах. Жуга и сам не понял, как все произошло; время для него как будто бы замедлилось. Он видел, как меч Золтана летит гному в лицо, видел, как тот поднимает руку с топором… медленно, слишком медленно… Успел почувствовать, как тяжелеет меч в его руках, и крепче стиснул рукоять.

…Хриз удлинился с леденящим душу визгом, резко, быстро, и серебристый наконечник черного копья ударил в летящий меч. Отбитый возле самого гномьего носа, клинок взлетел, крутясь и, описав дугу, исчез в провале Лестницы. Из глубины колодца донеся протяжный чистый звон, и наступила тишина.

Жуга облизал пересохшие губы. Покосился на свой меч. Перевел взгляд на гнома. Снова посмотрел на меч.

Клинок был в ножнах.

— Ра… Рагнур?…

Гном не ответил. Стянул с головы рогатый шлем с прокованным наглазьем. Поднял взгляд на травника.

— Зачем?

— Мне нужно спуститься, Рагнур. Пропусти меня.

— Ты придурок, Жуга… — выдохнул Золтан, отступая. — Через минуту здесь будет весь город! Он уже позвал своих!

— Это правда?

— Да, — кивнул двараг. — Но вы еще успеете уйти…

Жуга помотал головой:

— Я пойду. И будь, что будет. Я устал. И так все это слишком затянулось.

Он обернулся к Золтану.

— Не жди меня.

Шаг за шагом, по спирали вниз, в слепящей темноте, лишь лезвие меча мерцало впереди узкой полоской, да вспыхивал и гас браслет на левом запястье. Жуга спускался медленно, считал ступени. Спешить было некуда — ни один двараг не решился бы преследовать его по этой Лестнице. С каждым шагом становилось все холоднее, старая накидка из одеяла уже не помогала. На сто двенадцатой ступеньке под ногой звякнуло, Жуга нагнулся, поднял золтановский меч. Помедлил, не зная, куда его девать, и положил обратно. Двинулся дальше.