Корона мечей - Роберт Джордан

Когда Тайлин пересекла комнату и, подойдя к Мэту, стала медленно обходить его, он опустил взгляд и заметил волнующиеся при каждом шаге многослойные шелковые нижние юбки, которые виднелись из-под платья, – желтые и белые.

– Ты говоришь на Древнем Языке, – сказала Тайлин, остановившись прямо перед ним. У нее был низкий, мелодичный голос. Не дожидаясь ответа, она проплыла к своему креслу и опустилась в него, машинально поправляя зеленое платье и по-прежнему не сводя глаз с Мэта. Она разглядывала его так внимательно, что, наверно, могла бы вычислить, когда он в последний раз стирал штаны. – Ты хочешь оставить сообщение. У меня есть все, что для этого необходимо. – Кружева на запястье взметнулись, когда Тайлин жестом указала на небольшой письменный стол, стоящий под зеркалом в золоченой раме. Вся мебель была украшена позолотой и резьбой.

Высокие трехстворчатые широко распахнутые окна, за которыми виднелся кованый ажурный балкон, пропускали морской бриз, удивительно приятный, хотя и не особенно прохладный, но Мэту внезапно показалось, что в комнате даже жарче, чем на улице. Может, все дело в пристальном, неотрывно прикованном к нему взгляде.

Дейенайе, дайи нинте консион ка’лайет ай. Вот что он сказал. Проклятый Древний Язык! Опять Мэта понесло, а ведь он не знал его! Эта способность только причиняла ему беспокойство, а он еще воображал, что держит ее под контролем. Оказывается, нет. Почти как с этими проклятыми костями – Мэт не знал, ни когда они остановятся, ни зачем вообще вертятся у него в голове. Самое лучшее – не смотреть на королеву и держать рот на замке, насколько возможно.

– Благодарю вас, ваше величество. – Эти слова добавили ему уверенности.

На столе с удобной для письма наклонной крышкой лежали листы плотной белой бумаги. Мэт прислонил свою шляпу к ножке стола. В зеркале отражалась королева – она наблюдала за ним. Как случилось, что у него вырвались эти слова на Древнем Наречии? Обмакнув в чернила золотое перо – какое еще могло быть у королевы? – Мэт задумался над тем, что хотел написать. У него были большие, неловкие руки. Он терпеть не мог писать.

Я выследил Приспешницу Темного. Она вошла во дворец, который снимает Джайхим Карридин. Однажды она пыталась меня убить и, по-моему, Ранда тоже. Ее там встретили как старого друга дома.

Мэт перечитал написанное, грызя кончик пера, пока до него вдруг не дошло, что он портит мягкое золото. Может, Тайлин не заметила. Они должны узнать о Карридине. Что еще? Он добавил несколько строк, стараясь выражаться как можно сдержаннее. Меньше всего ему хотелось рассердить их.

Будьте благоразумны. Если вам предстоит утомительная прогулка, позвольте мне послать с вами нескольких человек. Может, пора проводить вас обратно к Эгвейн? Здесь ничего нет, кроме жары и мух; всего этого, я думаю, хватает и в Кэймлине.

Ну вот. Получилось вроде неплохо.

Аккуратно промокнув лист, Мэт сложил его вчетверо. В маленькой золоченой чашке лежали на песке угольки. Мэт подул на них и, когда они разгорелись, зажег свечу и растопил брусочек красного воска. Когда капля воска соединила края бумаги, он внезапно вспомнил, что в кармане у него лежит кольцо с печаткой. Ничего особенного – мастер вырезал что-то, чтобы показать свое искусство, – но всяко лучше, чем ничего. Кольцо было чуть длиннее капли остывающего воска, но все же большая часть рисунка отпечаталась.

Чуть ли не впервые в жизни Мэту понравилось то, что он купил. В обрамлении двух больших обращенных друг к другу полумесяцев бежала лисица, вспугнувшая пару взлетевших птиц. Рисунок вызвал у него усмешку. Жаль, что это не рука – под стать названию его отряда, – но ничего, все равно подходяще. Он, конечно, должен быть хитер, как лиса, если хочет, чтобы Найнив с Илэйн не водили его за нос, а если бы они еще и сами не удирали от него, как эти птицы... Кроме того, из-за медальона Мэт вообще начал питать симпатию к лисам. Он нацарапал на запечатанном письме имя Найнив, потом, поразмыслив, добавил к нему и имя Илэйн. Та или другая, они должны как можно скорее получить письмо.

Держа перед собой запечатанное письмо, Мэт повернулся и вздрогнул, задев рукой грудь Тайлин. Он отшатнулся к письменному столу, удивленно глядя на королеву и изо всех сил стараясь не покраснеть. Смотри на лицо, только на ее лицо. Он не услышал, как она подошла. Самое лучшее – сделать вид, что ничего не случилось, что он не касался ее груди; и быть очень осторожным в дальнейшем. Она, наверно, сочла его неотесанным деревенщиной, как оно и есть.

– Здесь написано кое-что, о чем вам следует знать, ваше величество. – Мэт поднял письмо повыше, насколько позволяло узкое пространство между ними. – Джайхим Карридин принимает у себя Друзей Темного. И не думаю, что с целью задержать их.

– Ты уверен? Ну конечно. Никто не выдвинул бы такое обвинение, не будучи уверен. – Тайлин наморщила лоб, но морщинки тут же исчезли, когда она покачала головой. – Давай поговорим о более приятных вещах.

Мэту захотелось завыть. Он сказал, что посол Белоплащников при ее дворе – Приспешник Темного, а единственной реакцией на такое заявление стала недовольная гримаса!

– Ты – лорд Мэт Коутон? – В вопросе звучал скрытый намек на то, что ему вряд ли принадлежит этот титул. Ее взгляд больше, чем прежде, напоминал орлиный. Вряд ли королеве понравится человек, явившийся к ней, выдав себя за лорда.

– Просто Мэт Коутон. – Что-то подсказывало Мэту, что Тайлин сумеет распознать ложь. Иногда он позволял считать себя лордом просто потому, что эта уловка в некоторых случаях оказывалась полезной. В Эбу Дар стоит только зазеваться, и тут же нарвешься на дуэль, но лордов вызывали, как правило, только другие лорды. В прошлом месяце, например, ему пришлось проломить несколько голов, пустить кровь четверым и пробежать полмили, чтобы улизнуть от какой-то женщины. Неотрывный взгляд Тайлин нервировал его. И эти кости, продолжающие вертеться в голове... Ему захотелось поскорее убраться отсюда. – Если вы сообщите мне, ваше величество, где я могу оставить письмо...

– Дочь-Наследница и Найнив Седай редко упоминают твое имя, – сказала Тайлин, – но нужно уметь слышать то, о чем не говорится напрямую. – Она словно невзначай протянула руку и прикоснулась к его щеке. Мэт непроизвольно тоже вскинул руку, но тут же опустил ее. Может, он испачкался чернилами, когда грыз перо? Женщины любят опрятность и чистоту, в том числе и в мужчинах. Королевы, наверно, тоже. – Они об этом не говорили, но я тем не менее услышала, что ты неисправимый плут, картежник и большой охотник до женщин. – Глаза Тайлин были прикованы к нему, выражение ее лица нисколько не изменилось, голос оставался жестким и холодным, но пальцы поглаживали теперь уже другую его щеку. – Неисправимые мужчины часто самые интересные. Я имею в виду, что с ними есть о чем поговорить. – Палец заскользил по его губам. – Неисправимый плут, путешествующий вместе с Айз Седай, к тому же та’верен. Полагаю, это немного... пугает их. Беспокоит по крайней мере. Такой энергичный молодой человек непременно должен причинять беспокойство Айз Седай. Как ты собираешься плести Узор в Эбу Дар, просто Мэт Коутон? – Ее рука замерла, прижавшись к его щеке; он чувствовал удары своего пульса под ее пальцами.