За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР? - Арсен Мартиросян

То, что за этим всплеском симпатий к РККА, как, впрочем, и за всем заговором отчетливо проглядывались в том числе и экономические мотивы (наряду, «естественно», с военно-геополитическими), однозначно свидетельствует и политика Великобритании. Выше уже указывалось, что к середине 30-х гг. МИД Великобритании осью всей своей континентальной, в том числе и германской, политики сделал именно же недопущение возобновления прежде всего какого бы то ни было широкомасштабного экономического сотрудничества Германии с СССР. Как по линии официально урегулированных межгосударственных торгово-экономических отношений, так и в результате реализации заговора по свержению Сталина и советской власти. Как передовой отряд по реализации предписаний Комитета 300, высшее британское руководство прекрасно понимало, что если к Рурскому промышленному центру Германии любым образом добавить хотя бы уже имевшиеся к началу второй половины 30-х гг. промышленные центры в СССР, то абсолютный экономический перевес будет на стороне Германии. И в таком случае уже неважно, каким образом это будет достигнуто. Более того. Неважным окажется и то, с Гитлером ли Германия или без него. Особенно же бриттов страшил вариант захвата власти в Германии реваншистски настроенными генералами с прагматичной просоветской ориентацией. Тем более если они будут опираться еще и на военно-геополитический и военно-экономический альянсы с захватившими власть в пост-СССР военными. В таком случае «последний день англосаксов» настал бы точно.

Самые выдающиеся, высшего мирового уровня «гроссмейстеры финансово-экономических шахмат» вовсе и не собирались играть в подобные игры. В финансовых кругах Запада давно и полностью возобладало мнение о том, что «война между Советским Союзом и Германией лишь соответствовала бы их (то есть этих кругов. — А. М.) собственным интересам». Более того, они были просто фанатически убеждены в том, что «Россия неминуемо должна потерпеть поражение и это повлекло бы за собой крах большевизма». Для того и привели Гитлера к власти. Естественно, что никакие всплески просоветских симпатий в вермахте, тем более с такой их экономической подоплекой, не могли их обрадовать. Расправа с заговорщиками по обе стороны баррикад стала фатально неминуемой — все дело было только во времени и очередности. Первым «под раздачу» должен был попасть заговор советских генералов. Так оно и случилось.

Взбесил бриттов и основной вывод по итогам этих игр. Он гласил: «Никакого точного решения в восточной кампании не будет найдено, пока не будет разрешен вопрос о создании базы для операций в Восточной Польше». Вывод свидетельствовал о том, что германский генералитет отдает себе отчет в возможности такого успеха. Но только при наличии плацдарма для нападения на Советский Союз непосредственно на территории Восточной Польши. То есть, если по-нашему, в Западной Белоруссии и Западной Украине. Без этого самая идея блиц- «Дранг-нах-Остен» -крига — всего лишь мыльный пузырь. Просто так отдать такой плацдарм Гитлеру не входило в планы Великобритании. В ее планах Польша значилась не просто как особая «козырная карта», а как главный «архимедов рычаг» в решении вопроса о предоставлении Гитлеру возможности действовать.

Поразительно, но сразу после этих игр и такого вывода по их итогам германский посол в Лондоне — пресловутый И. фон Риббентроп — стал настойчиво вдалбливать наиболее влиятельным представителям британского истеблишмента, что «важнее, чтобы Англия предоставила Германии свободу рук на востоке Европы. Германии нужен лебенсраум… Поэтому она вынуждена поглотить Польшу и Данцигский коридор. Что касается Белоруссии и Украины, то эти территории абсолютно необходимы для обеспечения будущего существования германского рейха, насчитывающего свыше 70 миллионов душ. На меньшее согласиться нельзя»[428].

Сообщая об этом в своих мемуарах, У. Черчилль особо подчеркнул, что его ответ на такие заявления Риббентропа базировался на утверждении, что Великобритания никогда не утратила бы интереса к судьбе континента настолько, чтобы позволить Германии установить свое господство над Центральной и Восточной Европой. Черчилль, естественно, не объяснил, что речь идет не о миролюбии Великобритании, что ей вообще наплевать на всех и вся, но ей отнюдь не наплевать на саму себя. Еще в статье «STOP IT NOW» («Остановить это сейчас») от 3 апреля 1936 г. он указывал, что «тот, кто готов ограничиться концепцией "западной безопасности", тот развязывает Германии руки не против большевизма (ибо СССР сейчас достаточно силен для того, чтобы отстоять себя от атаки со стороны Германии), а для создания "Серединной Европы" от Северного и Балтийского морей до Средиземного. "Серединная Европа" означала бы смерть для Британской империи»[429].

Хотя ненависть Гитлера и германских генералов к Польше не была секретом для Запада, в том числе и для Великобритании, тем не менее их попытки самостоятельно, то есть за спиной Лондона, разобраться с ней взбесили PERFIDIOUS АLBION. Неожиданный удар Германии по Польше запросто мог вызвать и войну с Францией, а следовательно, автоматически пришлось бы втягиваться и Великобритании на стороне Франции, вслед за которой последовало бы и вступление в войну Чехословакии, а затем и СССР. И в таком случае война против СССР уже не получилась бы. Не говоря о том, что британская разведка в то время уже располагала вполне достоверными сведениями, гласившими, что Франция вообще не решится на войну и будет склоняться к миру, принуждая к этому и поляков. Чуть позже, когда бриттам стало известно и содержание привезенного Уборевичем плана поражения, они схватились за голову. Было от чего.

Во-первых, согласно этому плану не исключалось двухфронтовое нападение на Польшу — со стороны Германии и СССР. В таком случае участь Польши была предрешена — ее раздавили бы, как орех. Но самое главное было в том, что Франции пришлось бы все-таки выступить на защиту своего союзника в Восточной Европе, а следовательно, и Великобритании пришлось бы также втягиваться в войну. Причем при наличии безутешного выбора — или на стороне традиционно союзной Франции, или же против Франции, то есть на стороне Германии, как и угрожала Великобритания еще накануне подписания франко-советского договора о взаимной помощи в отражении агрессии. Ни то, ни другое никак не устраивало Великобританию. Ее устраивало лишь одно — чтобы Германия Гитлера сцепилась в смертельной схватке с Советским Союзом Сталина. А это было возможно лишь в том случае, если польский вопрос был бы решен по британскому сценарию. Мы еще вернемся к этому.

Никак не мог устроить Великобританию и такой, чисто реваншистский вариант начала войны, как удар Германии по Франции. Потому что в этом случае Гитлеру автоматически пришлось бы вступить в войну как с Польшей, так и с Чехословакией как непосредственными союзниками Франции. Великобритания понимала, что при таком сценарии развития событий Польше пришлось бы уступить настоятельным требованиям Франции и пропустить через свою территорию советские войска, как союзные для Франции. Не говоря уже о том, что советские войска, прежде всего ударные авиачасти СССР, оказались бы и на территории Чехословакии, которая также обязана была бы пропустить их в соответствии с многократно упоминавшимися выше договорами о взаимопомощи. И при таком развитии событий Великобритания не осталась бы в стороне — ей по-любому пришлось бы влезать в войну на стороне Франции, Чехословакии, Польши и, что более всего ее коробило, на стороне Советского Союза. Войны Германии против СССР и в этом случае не получилось бы. Зато было очевидно, что шансы на то, что Гитлера удавят едва ли не в колыбели, — огромны, если не вообще абсолютны.

Во-вторых, по этому же плану советских заговорщиков предусматривалась также и операция вторжения для уничтожения Чехословакии и прибалтийских государств в целях создания условий для прямого, географического блокирования германских и советских вооруженных сил, возглавляемых заговорщиками. Кстати говоря, уже в январе 1937 г. британская разведка получила достоверные сведения о том, что главнокомандующий сухопутными войсками вермахта генерал-полковник Вернер фон Фрич отдал распоряжение о разработке нового, детального плана нападения на Чехословакию в целях ее уничтожения. То есть получалось, что «герры» и «товарищи» генералы действительно вознамерились силовым путем реализовать идею геополитического альянса Берлин — Москва за счет встречных наступлений. И в таком случае Великобритании опять-таки было не избежать прямого участия в войне на стороне Франции. Потому как под угрозой оказались бы ее союзники — Польша и Чехословакия. И в случае их уничтожения мог реализоваться один из наиболее вожделенных для германского генералитета вариантов — вариант «Серединной Европы». В геополитическом смысле наиболее худший для самой Великобритании. Ведь «кто контролирует Прагу — контролирует Центральную Европу. Кто контролирует Центральную Европу — контролирует Восточную Европу. Кто господствует в Восточной Европе — господствует в Хартленде. Кто господствует в Хартленде — господствует над Мировым Островом. Кто господствует над Мировым Островом — господствует над миром».