Путь варга: Хищные пастыри. Книга 1 - Елена Владимировна Кисель

меня и хихикал, я забивался в угол и слушал с ознобом, не в силах двигаться. — Про Крысиного короля, что ль, да не, было ж недавно… Да про банши сказать, что ль?»

Мортах, Крысиный король, банши, вытвань, кхарсетта, гнилой удавляк, скортокс, Провожатые… Выдуманные и настоящие твари плясали в её рассказах, переплетались, вырастали тенями вдоль стен. Крались, хотели сожрать, тянули склизкие лапы.

Но только одна проросла в сны. Пролезла жадными, чернильными щупальцами. Вставала из болота, обхватывая деревья, и душила, и тянула в липкую грязь, присасываясь, булькая старушечьим голосом: «Я тебя заберу-у-у-у!». И я просыпался в поту ещё и в учебке, и Эрли, бывало, хохотал: «Опять бабуля дотянулась с байками»?

Со временем наши кошмары становятся более взрослыми. Потом забываются. Может, я потому и не сказал Гриз.

А может, надеялся, что в лечебнице будет что-нибудь другое.

После первой ночи, когда пришлось стирать чёрный след с лодыжки, надежды поубавилось. Зато я составил блестящий план. Первым пунктом которого с больших букв значилось: ИГРАЙ В ПРИДУРКА.

Только вот довольно затруднительно в него играть, когда с утра находишь своего напарника серым и неподвижным, сидящим на постели и глядящим на чёрный след, который тянется по ковру.

Сбоку от напарника лежит тетрадочка, а руки и лицо выпачканы чёрной дрянью. Взгляд тускл, а голос едва слышен.

– Я видел её, Лайл. Я… её видел.

Пришлось выкрутить уровень придурковатости до критического «Лортен после гулянки».

— Кого? Боженьки, вид у тебя такой, будто ты ночью грязевую ванну принимал. Эй, если ты решил помериться цветом лица с Морстеном, то всё равно проиграешь, за ним опыт…

Он явно услышал только первый вопрос. Чуть-чуть приподнял угол губ. Обозначил: «Хозяюшку». И принялся с умилением будто бы даже следить за золотистыми игрушечными теннами над кроватью.

«Нужно сказать Янисту», — выдохнула Гриз, но я покачал головой: нужен свежий взгляд, мало ли, что там, да он и не сыграет, если будет знать, с чем может встретиться…

Теперь вот знает, стало быть. И мелькнула же мыслишка поговорить начистоту. Вчера, когда малыш натолкнулся на амнезийный эффект. Почему не поговорил? Вир знает, надеялся — что не додумается насчёт сладостей от Полли. Додумался. Теперь шепчет бескровными губами: «Сладкое вредно»… Вредно да не всегда, я, например, за обе щёки уминаю. Потому что нет никаких тварей под кроватью, сказано вам, и быть не может.

– Ты что, решил поиграть в Игру и дождаться прекрасной феи? Ну и как она? Спереди, сзади? Или там всё-таки волчок? Или добрый доктор? Оба на пару?

Давай, малыш, потешь меня отчаянной историей. В духе «Из-под кровати кое-что выползает, прикинь? Щупальце, которое трогает тебя за всякое». Даже и не знаю, может, я успокою тебя славным «Да ладно, я после первой же ночи слазил под кровать, так вот — там половица приподнимается». А потом поведаю свой план о трёх пунктах. Может, ты тоже решишь последовать хотя бы первому. А то твой внезапный сыщицкий пыл ни в какие пункты не помещается, прощенья просим.

Но малый решил не грузить старину напарника ужасами ночи. Вяло улыбаясь, взмахнул рукой. Пробормотал, что так… кое-что. Он потом расскажет. Когда немножечко соберется с мыслями, а то пока что они самую малость путаются.

Вот и славненько, мы его тоже лишним грузить не будем.

– Дружище, да что бы ты не видел, это всё сны. Ты и вчера-то малость накуролесил — нервы ни к чёрту, понимаю, неудивительно, что снится всякое. Я не рассказывал, как мы с кузеном бахнули как-то зелья видений, которого сами же и наварили в учебке? Вот это были приходы — теории Велкинсона просто отдыхают. Хотя, кажись, мы там ещё носок Эрли сварили, может, это от него так вставило. А насчёт собраться с мыслями — это ты верно, прямо-таки правильно, мы даже можем на это с другой стороны посмотреть. Если ты даже что-то такое видел через сон, ну вот просто допустим — получается, что эта самая Хозяюшка не слишком-то людям вредит, а? Остальные-то тут раз по десять бывают — и ничего, а у нас осталось не так много времени, что там осталось… три дня, четыре? Тьфу, забыл. Ну, в любом случае, погоды не сделают. Так что надо бы и впрямь собраться с мыслями и кое-что досконально повыяснить. Эй, верно я говорю, да?

Напарничек похмыкивал и соглашался, выглядел вяло, но сносно. Сам двинул умываться. Оттёр чёрную полосу с ковра — правда, его малость повело в сторонку. Нервы, а может, передозировка общения с подкроватными сущностями (которые, понятное дело, ни под какими кроватями не водятся и водиться не могут).

К утренней гимнастике парня не шатало, просто был бледноватым. А может, так казалось из-за подтемнённых краской волос. Занимался рукомашеством и дрыгоножеством вполне пристойно — пока я вовсю блистал в своей естественной роли придурка. Между прочим, в строгом соответствии с планом.

– Эмри! Ня-я-янечка, он щиплется!

Эмри. Эменейрих. Так зовут меня в папочке Хромца, и полное имя, уж конечно, может принадлежать только королю из песни или придурку. Уменьшительное вот звучит легко и приятно. Кузену бы понравилось.

– А теперь наклоняемся и трогаем носочки — раз-два-три-четыре! Эмри, ну сколько можно, ай-яй, озорник!

Здорово звучит, а? «Эмри, не бросайся кашей!» «Эмри, не рисуй на Найви бородавки» («Да он сам попросил!»). «Эмри, на вот, держи, я кое-что припасла для тебя». Эмри, Эмри, Эмри…

Даже и не припомню, сколько у меня было имён. Менял вместе со шкурками, а шкурок было… ха! И все нравились мне не больше, чем моё настоящее.

Потому что, если вдуматься, Лайл Гроски был куда большим придурком, чем Эмри Корнелиш. Трусом с ночными кошмарами и дурной памятью, метаниями и стремлением прогнуться под сильного. С вечной потребностью бежать и выживать. С недостатком блестящих планов, которых у Эмри Корнелиша — хоть отбавляй.

К примеру, тот, по которому можно получить кучу пользы от тварьки (которая, ясное дело, не под кроватью). От полезной такой тварьки из детских ночных кошмаров (которые, уж конечно, не мои, и вообще, я их не помню). Которая… как там говорил Янист? Жрёт тревогу и боль, а? Какое совпадение, у меня для неё пакет. Сладенькое блюдо, которое я готовлю каждый вечер. Перебираю, перетираю в питательное пюре — что-то о Рифах, и о бывшей, и о законнике Жейлоре, об Эрли, о выездах, о белобрысом франтике…

И второй пункт плана — «Подлечиться за выезд» чудо как хорош. Кстати,