Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть - Евгений Юрьевич Спицын

однако через пару месяцев его задвинули на незначительный пост в аппарате ЦК и министром МООП СССР стал генерал-лейтенант Николай Анисимович Щелоков, который в то время занимал пост второго секретаря ЦК Компартии Молдавии.

Кстати, судя по мемуарам В. Е. Семичастного[869], он и А. Н. Шелепин активно выступили против этого назначения, и первоначально Л. И. Брежнев «дал задний ход». Однако затем при активной поддержке Н. В. Подгорного все же продавил своего очередного земляка и давнего сослуживца на этот пост. С новым министром он подружился еще в довоенный период, когда тот в 1938–1941 годах сначала возглавлял один из районов Днепропетровска, а затем и его горисполком. Позднее они не раз пересекались по службе и в Киеве, и в Кишиневе, где Н. А. Щелоков работал в аппарате ЦК КП(б)У, а затем и в Совете Министров Молдавской ССР. И потому его перевод в Москву стал вполне закономерным шагом, предпринятым Л. И. Брежневым для укрепления своих позиций в высшем руководстве страны. Это прекрасно сознавали и все его «оппоненты», поэтому В. Е. Семичастный уже в начале 1967 года вторично попытался убедить генсека отменить данное решение. Однако Л. И. Брежнев, заручившись поддержкой большинства членов Политбюро, в том числе и Г. И. Воронова, который первоначально ратовал за кандидатуру В. С. Тикунова, был непреклонен, и в результате Н. А. Щелоков проработает на посту главы МООП-МВД СССР[870] до конца жизни своего «патрона» и будет снят со своей должности только в конце ноября 1982 года, когда к высшей власти прорвется Ю. В. Андропов и Ко.

В. С. Тикунов же, которому Л. И. Брежнев клятвенно обещал пост первого заместителя министра, «остался с носом», ибо он никак не мог доверить такую важную должность откровенному «шелепинцу». В результате, отказавшись от поста заместителя председателя Комитета народного контроля СССР, предложенного ему бывшим сослуживцем по Отделу административных органов ЦК генералом Н. И. Савинкиным, он более полугода просидел без работы и только в марте 1967 года был назначен на смехотворный пост заместителя председателя Комиссии по выездам за границу при ЦК КПСС, а спустя два года и вовсе «задвинут» советником-посланником в Румынию.

Между тем еще в начале июня 1966 года от острого сердечного приступа скончался секретарь ЦК по тяжелой промышленности Александр Петрович Рудаков, который одновременно с лета 1954 года возглавлял Отдел тяжелой промышленности ЦК. Эта потеря стала столь неожиданной для всех членов высшего руководства страны, что ему не сразу нашли замену. Только в ноябре 1966 года этот ключевой пост занял Михаил Сергеевич Соломенцев, который всего два года назад был избран на пост первого секретаря Ростовского обкома партии. Судя по воспоминаниям М. С. Соломенцева[871], первый разговор о его переезде в Москву состоялся с Л. И. Брежневым еще в конце сентября, когда генсек по дороге на отдых в Сочи заехал в Ростов и на перроне местного вокзала сообщил ему, что «на Политбюро рассматривается его кандидатура» на место А. П. Рудакова. М. С. Соломенцев с очень большой неохотой встретил эту новость и попросил не отзывать его на работу в Москву, поскольку он втянулся в новую работу и уже «прикипел душой» к ростовской земле.

Напомню, что на работу в Ростов его перевели из Алма-Аты по просьбе Д. А. Кунаева еще в конце ноября 1964 года, поскольку в тамошней партийной организации возник непримиримый конфликт между первыми секретарями городского и сельского обкомов Г. Д. Нероновым и В. В. Скрябиным, который не смогли «потушить» даже П. Н. Демичев и М. А. Суслов. Теперь же, после воссоздания единого обкома, ситуация там поправилась, и Л. И. Брежнев решил перевести М. С. Соломенцева на работу в Москву. Они познакомились еще в середине 1950-х годов, когда первый занял пост секретаря ЦК по оборонке, а второй возглавил Челябинский совнархоз, а затем Карагандинский обком, где как раз завершалось возведение одного из крупнейших гигантов советской индустрии — Карагандинского металлургического комбината. Именно этот опыт руководства двумя ключевыми промышленными регионами страны, возможно, и дал основание Л. И. Брежневу поставить вопрос о его переводе в Москву для работы в ЦК.

Сразу после ноябрьских праздников М. С. Соломенцев был вызван на Старую площадь, где генсек лично вручил решение Политбюро о назначении его заведующим Отделом тяжелой промышленности ЦК. А буквально через месяц, в середине декабря 1966 года, на очередном Пленуме ЦК он уже был избран и секретарем ЦК по тяжелой промышленности. Тогда же по его рекомендации первым секретарем Ростовского обкома партии был назначен председатель облисполкома Иван Афанасьевич Бондаренко, которому всего полгода назад стукнуло 40 лет.

Тогда же, в начале ноября 1966 года, состоялась поездка Л. И. Брежнева в Грузинскую ССР, в ходе которой он должен был произнести торжественную речь в связи с вручением республике ордена Ленина. Как уверяет академик Г. А. Арбатов[872], именно вокруг этой речи и развернулась «одна из самых острых схваток», в которых ему лично довелось участвовать. По его словам, «первоначальный вариант этой речи» был подготовлен помощником генсека В. А. Голиковым, заведующим Отделом науки и учебных заведений С. П. Трапезниковым и их грузинскими друзьями. Он «представлял собой совершенно бессовестную попытку возвеличить Сталина и снова провозгласить его великим вождем». Получив этот текст, Л. И. Брежнев передал его «на экспертизу» другому своему помощнику — Г. Э. Цуканову, который, сразу оценив, какой якобы скандал может вызвать эта речь, лично попросил Г. А. Арбатова «дать развернутые замечания», что он и сделал вечером того же дня. А утром следующего дня его пригласили к Л. И. Брежневу, где он тут же нарисовал генсеку и «случайно» приглашенному в его кабинет Ю. В. Андропову самую безрадостную картину вселенского скандала, способного вызвать чуть ли не кризис во всем мировом коммунистическом движении. Он стал нажимать на то, что, дескать, в таком случае, во-первых, придется менять лидеров ПОРП и ВСРП В. Гомулку и Я. Кадара, которые сами стали жертвами «сталинской тирании», во-вторых, объясняться с рядом европейских компартий, прежде всего французской и итальянской, давно вставшими на рельсы «еврокоммунизма», и, в-третьих, объяснять всей партии и обществу, почему всего несколько лет назад многие нынешние вожди, в том числе М. А. Суслов, Н. В. Подгорный, А. Н. Шелепин и В. П. Мжаванадзе, поносили И. В. Сталина «на чем свет стоит». В результате Л. И. Брежнев якобы испугался, дал задний ход и поручил Ю. В. Андропову, Г. Э. Цуканову и Г. А. Арбатову подготовить новый вариант