Джеральд Даррелл. Путешествие В Эдвенчер - Дуглас Боттинг

Но как он мог возражать против желания бедных людей жить лучше? Почему ради удовлетворения прихотей нескольких привилегированных иностранцев этот остров должен был замереть в своем развитии навсегда? Разве можно остановить развитие человечества? Но Джеральд хотел не этого. Он говорил, что все перемены нужно производить с умом. Корфу не менялся, он просто исчезал. «Когда греческий крестьянин строит отель, он не может сделать этого со вкусом, — писал Джеральд. — Любой француз­ский крестьянин даст ему сто очков вперед. Полное отсутствие контроля, абсолютная бесчувственность… Когда-то давно на остров каждые две неде­ли прибывали — вы только подумайте! — пятьдесят туристов, и этому ми­зерному количеству иностранцев удавалось внести в жизнь Корфу полную сумятицу и панику. А теперь…»

Джеральд решительно возражал против разрушения Корфу. Он даже написал меморандум и направил его греческому премьер-министру. В этом документе он писал: «Полагаю, что власти Афин смогут найти способ по­мочь местному населению, которое так же, как и я, обеспокоено слишком быстрым и безвкусным развитием острова». Джеральд испытывал чувство вины за уничтожение Корфу. Его книги способствовали росту популярно­сти греческих островов во всем мире. Он беспокоился, что «Сад богов» ока­жет на публику то же воздействие, что и «Моя семья и другие звери». «Бо­юсь, что, несмотря на все мои усилия, фильм будет способствовать разви­тию, а не сокращению туризма на Корфу», — писал он своей подруге Марии Аспиоти.

Однако развитие Корфу не касалось основных, самых важных момен­тов жизни острова. На Корфу по-прежнему было очень мало дорог, и ни одна из них не была заасфальтирована. Большая часть острова, особенно северо-восток, где до войны жили Дарреллы, оставалась нетронутой. Дже­ральд собирался купить участок земли с оливковыми рощами и садом на холме Кулура, неподалеку от Калами, где когда-то жил Ларри. Правда, владелец участка почему-то наотрез отказывался продавать землю.

Когда посетить Корфу высказали желание сэр Жиль Гатри с женой, Джеральд написал им о том, что следует посмотреть и с кем познакомить­ся. «Чтобы вы не побеспокоили и не оскорбили моих друзей, — писал он, — дам вам несколько полезных советов, которым, я надеюсь, вы после­дуете. Все греки на Корфу — сумасшедшие. Если вы хотите куда-нибудь поехать, обращайтесь к сыну Спиро. Если хотите что-нибудь попробовать, особенно осьминогов, идите к Василию («он похож на верблюда. Это са­мый стремительный, остроумный и вульгарный грек на Корфу»), владель­цу ресторана «Темис». «Чтобы устроить себе познавательную поездку, об­ращайтесь к мисс Марии Аспиоти, — советовал Даррелл. — Она совер­шенно очаровательна, и ее познания в истории острова и любовь к нему безмерны». Стоило познакомиться и с известным бандитом, Христосом. Уз­нать его несложно — «голос у него, как у лягушки, больной ларингитом, а от его английского Шекспир перевернулся бы в гробу». Советовал Даррелл своим друзьям посетить и братьев Маниссов — некоронованных королей Корфу, живших на одной из самых красивых вилл острова. Братья могли оказать любую услугу: могли подарить корзину свежего картофеля, а мог­ли устроить изнасилование с убийством. «Закончив оскорблять моих дру­зей, — продолжал Джеральд, — можете устроить для леди Гатри прогулку вокруг острова. Прилагаю адмиралтейскую карту прошлого века. Я поме­тил все места, которые могут представлять для вас интерес. Если вам не понравится, значит, мои подозрения оправдались — я всегда считал, что у вас невероятно плохой вкус!»

Во время поездки на Корфу Джеки стала замечать, что Джеральд ведет себя довольно странно. Он стал больше пить — еще до обеда он успевал выпить целую бутылку греческой водки узо. Жить с ним становилось все труднее. Джеки стала задумываться, долго ли она это выдержит. Точную природу состояния Джеральда установить было сложно. Казалось, его обу­ревает навязчивая идея. Он мог часами слушать одну и ту же музыку — Вивальди или Скотта Джоплина. Как-то раз он фотографировал свой лю­бимый вид — на Мышиный остров в Пераме — и сделал двадцать совер­шенно одинаковых снимков, словно пытаясь вернуться в волшебный мир своего детства, где он был счастлив, беззаботен — и любим…

Естественно, что определенную роль в состоянии Джеральда сыграл Корфу. «Стоило Джеральду ступить на берег, как он стал совершенно не­выносим, — рассказывала Джеки. — Он понял, что не может вернуть про­шлое. Вот за что я ненавижу Корфу — за то, что этот остров с ним делает!» Летом 1968 года Джеральд страдал, мучился тяжелыми предчувствиями и страхом, становился раздраженным, непримиримым, противоречивым, часто погружался в мрачное молчание или, напротив, поддавался вспыш­кам неконтролируемого гнева. Как-то раз он сказал Джеки: «Меня терзают тяжелые, депрессивные мысли. Я чувствую, что хочу совершить самоубий­ство».

Маргарет тоже осознавала, что с братом что-то происходит. «Я помню, как Джерри расплакался в машине, — вспоминала она. — Он плакал, бук­вально рыдал навзрыд. Я спросила у него: «Что случилось?» Он не смог от­ветить. Что-то было не так, и я понимала, что это связано с Джеки». Мар­гарет казалось, что Энн Питерс, давняя подруга Джеральда, с которой он познакомился на Корфу еще в начале шестидесятых годов, была влюблена в ее брата. «Было бы лучше, если бы он женился на ней, — вспоминала Маргарет. — Я могла влюбляться и разлюблять мужчин, но Джерри не мог — в этом-то и заключалась его проблема. Джерри любил Джеки гораз­до дольше, чем она его. Он мог рыдать и напиваться до полусмерти. Не знаю, как он выдерживал такую обстановку».

Лучше всего было бы вернуться на Джерси и обратиться к врачу, но на обратном пути Джеральд решил заехать в зоопарк Басл, чтобы проконсультироваться с директором, Эрнстом Лангом, по ряду вопросов. Джеки и Джеральд вернулись на Джерси только в октябре. Доктор Хантер, семей­ный врач Дарреллов, обследовал Джеральда и посоветовал ему лечь в боль­ницу. Джеки чувствовала, что ухудшение здоровья мужа объясняется не­вероятной и беспрестанной нагрузкой, связанной с зоопарком. Конечно, это была одна из основных причин, но доктор Хантер считал, что Джераль­ду придется бороться и с алкоголизмом. Доктор полагал, что Дарреллу сле­дует самому принять решение относительно своего здоровья, но Джеки сказала: «Если мы будем ждать так долго, он успеет повеситься». Поэтому была достигнута договоренность, что Джеральд ляжет в дорогую частную клинику «Прайори» на северо-западе Лондона, куда помещали людей, страдающих депрессией, алкоголизмом и наркоманией. В начала 1969 года Джератьд лег в клинику, чтобы пройти трехнедельный курс лечения.