Виктор Цой. Последний герой современного мифа - Виталий Калгин

Конечно, многихлюдей, знавших Цоя или имевших какое-либо отношение к «КИНО», обижает и, несомненно, задевает ежегодная многодневная шумиха вокруг имени Виктора. Именно поэтому они срывают свое раздражение на поклонниках Цоя. Но, помилуйте, если вы знали Цоя лично и вам лично не нравится, что день, два, три дня в год наше ТВ сподобляется посвятить Виктору, а не вам, то неужели в этом виноваты несчастные «киноманы»?

Елена Вишня:

Я не являюсь и никогда не являлась поклонником Виктора Цоя. И я никогда о нем не даю интервью. Нарушила это правило всего один раз, и то потому, что подруга попросила, пришлось в этом году рассказывать о «КИНО» и моем отношении к Цою по «Эхо Москвы». Но так как я не отношусь к своему знакомству с Цоем серьезно, то кое-что в названиях попутала. И тема была «Цой без пафоса». После этого сказала, что это было единственное исключение… Какое может быть отношение к группе «КИНО» за 20 лет? Группы нет. Какое может быть отношение к тому, чего нет уже 20 лет? Жить прошлым? Увольте. Слишком много интересного происходит в настоящем. Остальное – спекуляция на памяти. Извините меня, но это мое мнение.

Кроме того, такие вещи подогревают и без того безумных фанатов «КИНО»… Я поставила у себя в ЖЖ пост по поводу психоза по Цою в этом году. Так там одна такая психованная и проявилась. По ней явно клиника плачет. Мне часто предлагают интервью про Цоя дать, дровишек в этот больной огонь подбросить. Нет уж. Я предпочитаю, чтобы люди жили своей жизнью, а не песнями Цоя. Да простят меня фанаты. Закончился массовый психоз, посвященный 20-летию смерти Цоя. Три полнокровных дня, куда ни ткни – везде он. Я не против его творчества, я не против этой личности. Я против того, что вокруг него наворачивают и выворачивают. Я даже не буду касаться конъюнктуры. Хотелось бы остановиться вот на чем. Только в одном сюжете прозвучала разумная мысль относительно мифологизации личности Виктора. В принципе он был простым парнем и своей жизнью доказал, что любой может стать звездой, героем, кумиром (называйте как хотите), если останется свободным внутри себя. А теперь оглянитесь на всю эту огромную массу фанатов, которая так активизировалась в эти дни. На это чувство массового движения и чувство плеча (нашисты обзавидуются) и это безоговорочное поклонение перед своим кумиром (все представители власти нервно курят в туалете). Полная противоположность тому, о чем пел и как жил Цой. Мне всегда было жаль людей, которые за неимением своей жизни копируют жизнь других людей. Подражание внешности, вкусам и поступкам других людей всегда выглядит несколько убого. Когда это касается еще не сформированной психики подростка – тут все понятно. Но если развитие на этом заканчивается – это уже беда. Люди с рабским сознанием выбрали себе в кумиры человека, который доступным языком рассказал им о свободе восприятия мира. А если даже кто-то и задумался над понятием внутренней свободы, то, скорее всего, путает ее с разнузданностью в поведении. И это 20 лет спустя после смерти. Полный бред или великая инфантильность[979].

В своем ЖЖ Елена нарисовала «толпу фанатов, активизировавшуюся в эти дни», которой позавидует любая молодежная организация и политическая партия. «Киноманская» дружба держится на общем интересе, у «киноманов» общие ценности, взгляды, какие-то общие книги, прочитанные ими, одна и та же музыка, которую они слушают. То есть общая территория, где не нужно притворяться. И это, естественно, не имеет под собой никакой политической почвы. Зато «киноманам» может позавидовать любая политическая партия, ведь политические партии – это искусственно созданная система, где обязательно надо следовать каким-то правилам, а «киномания» держится на живых человеческих чувствах, отношениях и интересах.

Поклонница Виктора Цоя:

Я совершенно не понимаю, почему вообще объединяться по интересам для Елены считается «стадным чувством» и отсутствием собственного мнения. Вполне нормально и естественно, что люди дружат с теми, с кем у них есть общие интересы, и это общение и дружба ничего общего не имеют с той ужасающей картиной марширующей толпы, которую она себе представляет. Прежде чем начать оценивать, нужно задуматься: а что действительно происходит в душах у этих людей, которые кажутся тебе инфантильными, фанатичными и «толпой»? Почему они объединились друг с другом и почему они любят человека, которого никогда не видели? Может быть, потому, что люди, которых они видят каждый день, никогда не стремились ни понять, ни принять их такими, какие они есть, а заставляли «кем-то становиться», а Цой и те, кто его любят, никому из этих людей не сделали больно так, как окружающие их «живые люди», которых, по мнению «нормальных», «взрослых», «надо любить». (Вообще, как можно совместить понятия «любовь» и «надо»? Любят потому, что любят, а не потому, что надо и так правильно любить вот это, а не то. И почему любовь и уважение к Цою обязательно исключают любовь к живым и близким людям?) Может быть, нужно лечить не фанатизм «киноманов», а равнодушие и холодность окружающих, может быть, нужно самим советчикам внимательно посмотреть, что творится в душе у ИХ близких и далеких окружающих людей, может, стоит задуматься, а не задеваете ли вы кого-то своими словами, и тогда никому не нужны будут чувства к «человеку, которого они даже не знают»?

И эта девушка совершенно права. Большинство поклонников Цоя понимают скрытые смыслы песен Цоя, и именно поэтому песни Цоя помогают им жить.

Ольга Лехтонен:

Цой не кричал, не смеялся надо мной, он никуда не звал и ничего не требовал. Он рассказал мне обо мне самой и запросто вошел в мое сердце, не раня, не подавляя. Тихо и властно. Он пришел, чтобы остаться навсегда.

Сначала он был моим героем, загадкой, самым лучшим и любимым певцом и музыкантом, Виктором Цоем. Постепенно ореол загадочности и романтики тускнел и осыпался. А из-под лакированной обертки, из-под кожуры кумира-идола появлялся простой человек, просто Витя. Спадала вся газетная шелуха, и Витя становился все более живым и родным. Виктор Цой исчез, и появился Витя. Герой-одиночка стал улыбчивым, застенчивым и добрым парнем с большим сердцем и лучистыми глазами. Мне вдруг стало ясно, что я знаю его тысячу лет, что я всегда его ждала и любила…

Нет, это была не подростковая влюбленность в эстрадного кумира. Это вообще была не влюбленность, – в моих чувствах к Вите никогда не было даже намека на любовь-эрос. Он с первой минуты и навсегда стал мне братом.

Друг, учитель, наставник, он помогал мне взрослеть. Он учил терпеть боль и преодолевать неудачи. Он учил думать самостоятельно и отвечал на вопросы. Он рассказывал мне о том, какой путь он прошел, и подталкивал «выбираться своей колеей», избавляться от зависимости и искать свою дорогу. Любую ситуацию я раскладывала по принципу: «А как бы поступил Витя? Что он сказал бы на это?» И старалась сделать именно так. Витя стал моей совестью. И за 19 лет ни разу не пожалела об этом. Он никогда не давал плохих советов.

Есть три вещи, которые стали базисом моей личности как таковой, фундаментом моего мировоззрения. И этим вещам меня научил именно Цой. Это внутренняя суверенность, честность и доброта. Он поделился со мной своими мыслями и опытом, честно, без самолюбования и дидактических амбиций, – и оказалось, что именно этого мне смертельно не хватало. Как и миллионам других людей. Он был самим собой и прожил короткую жизнь, ослепительную в своей простоте, – и оказалось, что именно такого примера я жаждала. Он нашел свой собственный путь и прошел его до конца, рассказав мне о том, что пережил и что приобрел, – и я поверила ему и пошла за ним. Не только я. Да, каждый перепахивал свое поле, строил свою биографию, делал свои ошибки и переживал свои события, но именно Витины песни и его личный пример стали путеводными маяками, верстовыми столбами на пути каждого из нас.

Можно твердо утверждать, что без него я никогда не стала бы тем человеком, которым стала. Из всего того, что составляет сейчас мою жизнь и меня саму, нет ни единой вещи, которой я не была обязана Вите. Мировоззрение, характер, увлечения, друзья и даже повороты биографии – так или иначе все связано именно с тем, что в 13 лет я обрела Цоя.

Все последние 20 лет я пытаюсь писать о нем. Стихи, песни, даже небольшая повесть для книги поклонников «Дети одного солнца». И каждый раз понимаю, что не могу выразить то, что у меня на душе. Не поддается это внятным описаниям. В «киномании» всегда было нечто, что не лезло ни в какие ворота, не укладывалось ни в какие рамки, схемы и слова. Ни научные исследования, ни многочисленные околорелигиозные измышления не дали даже исчерпывающего определения нашей «болезни». Не говоря уж об объяснении. Главное – неуловимо…

У каждого из нас в груди – незаживающая рана. У кого-то «стаж болезни» уже почти 20 лет, у кого-то 10, кто-то слушает песни Виктора Цоя лишь 2–3 года. Но ему, молодому и зеленому, от трагедии 15.08.90 также больно. «У меня есть рана, но нет бинта». Да. Если за два десятилетия боль не утихла, то придется признать, что это пожизненный диагноз. С этим придется смириться так же, как инвалиду приходится привыкать жить без рук или глаз…