Аркадий Бухов - Аркадий Сергеевич Бухов

сама заработает. Без закону с мужем жила, а у меня дом свяченой, у меня Парасковья-мученица в углу. Мне ихнего приплода не надо. Без него жила, без него и к Господу отойду.

Обе старушки перекрестились мелкими крестиками. Левая губами оторвала поджаристую кожицу с куриной лапки, чавкнула и вздохнула. Правая жадно посмотрела ей в рот и благодушно заметила:

— Детьми не обременена. От холеры оба ангелочка в девятьсот девятом году померли. Жизнь у меня легкая. Господь Бог не обижает, только соседи обижают. Пить, подлые, не пьют, скандалить— не скандалят, а покоя от их нет.

— Комиссары, поди?

— Хуже. Который слева, книжки пишет, а справа — счетовод по ремеслу. И такую, голубушка, уже второй год тишину развели, что хоть в милицию жалуйся. В коридор страшно выйти. Ни тебе слова не с кем сказать, ни тебе в чью комнату зайти, ни тебе что другое сделать… Я уж и добром пробовала: и помойное ведро к вешалке ставила, и куренка живого в кухню пускала, и крант водопроводный открывала — ни тебе привета, ни тебе ответа: молчат и молчат. Старого человека каждый обидеть рад.

— Это конечно, — согласилась собеседница, искоса посмотрев на меня. — Народец пошел мерси-спасибо. Подлый народ. Им бы цереди ломать, а в автобусах пихаться…

— Господа на них нет, — сердито захлебнулась правая старушка, — плюнул на них милостивый полным ротом… А вот ежели он сжалится над нами да возьмется за них…

— Ох уж и будет тогда, ох уж и будет! — сладко замерла левая, чмокнув губами. — Уж и отольются им наши тихие слезыньки…

Обе старушки снова закрестились мелкими крестиками и еще раз опасливо посмотрели на меня. Я кашлянул и стал слезать с полки. Левая старушка быстро заглотала куриную лапку, правая умиленно поджала губы и жеманно произнесла:

— А мы тут про свои старушечьи дела разболтались… Не помешали?

Мне стало страшно.

Я вышел в коридор, отогнул выдвижную скамеечку, сел и заснул на ней. Ночью мне снились тихие, маленькие старушки. Они беззвучно смеялись, беспрестанно крестились и грозили кому-то сухими тонкими пальцами. И от их бледных губ и костистых пальцев было противно и уныло.

1933

Благонамеренные анекдоты

Брауншвейгский суд в один из недавних многочисленных обвинительных приговоров включил постановление О ТОМ, что «ВСЯЧЕСКИ ДОЛЖНЫ ПООЩРЯТЬСЯ БЛАГОНАМЕРЕННЫЕ АНЕКДОТЫ, НАПРАВЛЕННЫЕ К ПРОСЛАВЛЕНИЮ СУЩЕСТВУЮЩЕГО СТРОЯ».

Так как население третьей империи, по-видимому, само не очень склонно придумывать такие анекдоты, приходим ему на помощь и снабжаем каждый сообщаемый нами факт специальным благонамеренным анекдотом по этому же поводу.

Остроумный ответ

Журналист Велк отправлен в концлагерь за статью в «Ди Грюне Пост», которая называлась: «ПРОШУ СЛОВА, ГОСПОДИН МИНИСТР».

Благонамеренный анекдот по этому поводу будет такой.

К одному вежливому и умному министру пришел невежливый журналист и сказал:

— Прошу слова, господин министр.

— Получайте два: вы арестованы. — тонко и остроумно заметил министр.

Пораженный находчивостью своего собеседника, неосторожный журналист задумчиво поехал в концлагерь.

Так остроумие правителей спасает их от лишних просьб, а страну — от печати.

Полицейская находчивость

«Берлинская Тагеблатт» в статье о внутреннем экономическом положении пишет: «ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ ТАКОВА, ЧТО НАДО БИТЬ ТРЕВОГУ».

После этого заявления благонамеренный анекдот должен прозвучать так.

Один робкий коммерсант подошел к полицейскому комиссару и почтительно спросил его:

— Действительно ли, господин комиссар, надо бить тревогу?

— Не знаю, — четко ответил комиссар, — может, ее и надо бить. Пока что на моем участке я бью только арестованных.

Коммерсант внутренним голосом сказал робкое «ха-ха», успокоился насчет будущего, посидел у себя в конторе и разорился.

Так четкая политика власти умело регулирует коммерческую жизнь страны.

Разумное дитя

Профессор Банке опубликовал в «Нейе Тагебух» новую педагогическую теорию, в силу которой во время ПРОГУЛОК ШКОЛЬНИКОВ ВСЯКИЙ ПЕЙЗАЖ ДОЛЖЕН РАССМАТРИВАТЬСЯ ТОЛЬКО С ВОЕННОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ.

Благонамеренный анекдот на эту тему прозвучал так.

Однажды учитель Ганс Шпанц проводил школьников по гористой местности.

— Как вам нравится это ущелье, дети? — спросил он чисто педагогическим голосом.

— Очень, — бойко ответил самый умный школьник, — в нем высшее командование в любой момент может спрятаться от армии.

Этот ответ ясно показывает, что умело подготовленные дети уже заранее приучаются к возможным неожиданностям в будущей войне.

Выгодная рубашка

По сведениям английских газет, немецкие текстильные фабрики ПРЕИМУЩЕСТВЕННО ВЫПУСКАЮТ ТОЛЬКО КОРИЧНЕВЫЕ ТКАНИ И. ГЛАВНЫМ ОБРАЗОМ, КОРИЧНЕВЫЕ РУБАШКИ.

Тут благонамеренный анекдот напрашивается сам собой.

Одному нехорошему рабочему предложили в магазине коричневую рубашку.

— А мне не хочется, — неожиданно сказал рабочий. — Дайте другую.

— Рекомендую именно эту, — настаивал торговец. — Самая экономная.

— Почему?

— Единственная рубаха, которую не снимают с гражданского населения.

Ответ был так остроумен, что арестовали и покупателя, и продавца. Это означает, что никаких классовых различий в стране уже не существует и каждый гражданин равен перед лицом закона.

Излишняя заботливость

Наиболее темпераментный фашистский орган «Фоль-кише Беобахтер» заявил на днях: «ЧЕМ МЕНЬШЕ НАСЕЛЕНИЕ БУДЕТ ГОВОРИТЬ ВСЛУХ О ПОЛИТИКЕ. ТЕМ СПОКОЙНЕЕ БУДЕТ В СТРАНЕ».

Благонамеренный анекдот по этому поводу краток и выразителен.

Не так давно одного доктора стали бить на улице.

— Караул, убивают! — закричал доктор.

— Прошу не говорить вслух о политике, — сделал ему замечание шуцман.

Это доказывает, что люди свободных профессий очень разговорчивы и не сразу могут понять смысл внутренней политики.

Каждый из приводимых нами благонамеренных анекдотов может рассказываться как в семейном кругу, так и на пути в концлагерь. Смысл и значение их от этого не меняются.

1934

Девушка, которая заговорила

Она любила меня и верила мне. И потом все это кончилось сразу. Валя, Валя, зачем я приносил тебе беллетристику!..

* * *

Третьего дня я пришел к Вале и, не зная с чего начать, попросил чашку чая.

— Не заставляйте меня работать, — сухо сказала она. — У меня от натуги краснеют ресницы.

— Не думаю. Валя, — тихо остановил я ее, — чтобы ваши ресницы обладали такой редкой способностью, еще не отмеченной точной наукой.

— А у Дьяконовой дочки? — неожиданно и ехидно спросила Валя. — А у нее могут?

— Полагаю, что ДЭже у девушки такого неудачного социального происхождения ресницы во всех случаях жизни предпочитают сохранять свой натуральный цвет.

— И полагайте, — еще суше ответила