Иноземец с черной аурой - Александр Владимирович Немченко

так. Да, у врага преимущество и он знает это, только вот если в таких условиях я буду атаковать, то это может сбить его с ритма, а если подловлю, то и нанесу какой-никакой урон. Так что только атаковать.

Мой кулак метнулся вперед, глаза Синая раскрылись в удивлении, но он успел среагировать, отклонившись в сторону и контратаковав меня в бок. Удар, а затем взрыв, острая резкая боль заставила взвыть. Как минимум несколько ребер теперь точно сломаны. Я ударил в ответ слева, парень отклонился назад, так что кулак лишь едва задел нос.

Я никак не могу подловить его, потому что скорость моих ударов недостаточна. Понимая это, я схватился за рубашку, выправив ее из штанов. Синай прыгнул в мою сторону, а затем произошло то, чего он явно не ожидал. Я сорвал рубашку и метнул в него, накрыв голову, а сам сдвинулся в сторону и выписал двойку, затем тут же ударил по ноге. Я не использую ауру, потому он не может предвидеть мои атаки, а из-за того, что я накрыл его рубашкой, он лишился и обычного обзора.

Синай взвыл, сорвал рубашку, взгляд быстро нашел меня. Мы ударили одновременно. Я в живот, а Синай в грудь. Грохот взрыва, я отлетел на пару шагов, брякнулся на каменный пол. Синай, тоже получив удар в живот, согнулся и отошел. Я с трудом поднялся, глянул на тело. Оно все покрыто синяками и сильными кровоподтеками. Их так много, что кажется, будто все тело один сплошной синяк. Левый бок особенно темный в том месте, где сломаны ребра.

Синай закашлял кровью, упал на одно колено. Я, было, сделал шаг, но ноги подогнулись и лишь с трудом удержался, чтобы не упасть.

Собственных сил почти не осталось, но и Синай избит и измотан до предела.

Парень, наконец, распрямился. Дышит тяжело, жадно хватая ртом воздух, взгляд блуждает, того и гляди упадет в обморок.

Его пальцы медленно сжались в кулаки. Похоже, у него еще есть силы на решающую последнюю атаку. Если она пройдет по мне, то, скорее всего, я не выдержу, но у меня нет сил даже двигаться.

Я попробовал контролировать ауру и к моему удивлению она поддалась. Похоже, прошло достаточно времени, и я могу пусть и ненадолго использовать абсолютное усиление — только насытив мышцы и связки на сто процентов ауры, я смогу более-менее двигаться и нанести мощный удар.

Аура направилась в голову, я задействовал на ней «максимальное усиление», мир замедлился, чувства обострились, концентрация усилилась. Один удар сердца и я задействовал технику абсолютного усиления.

— Ни ты, ни я долго не продержимся. Это наши последние атаки. Я обязательно одолею тебя! — прохрипел Синай, его глаза вспыхнули голубым.

Мы прыгнули друг на друга, я замахнулся и он. Кулак Синая устремился в мою сторону, я ударил в ответ, но мы оба заметили, что его удар оказался чуть быстрее, и стало понятно, что я получу урон раньше. Видимо, на это он и рассчитывал. Он предвидел все и понял, что ударит быстрее. Ни я, ни он уже не успеем уклониться и победит тот, кто первым нанесет удар.

Я увидел в его глазах триумф, но он тут же сменился удивлением, а затем ужасом. Все движения замедлились, словно мы оказались под водой. Вот приближающийся ко мне кулак, вот меняющееся выражение лица, а все потому, что моя левая рука резко поднимается вверх и ударяет чуть дальше запястья руки противника, его кулак подбрасывает вверх и удар проходит над моей головой, а затем моя правая рука врезается в лицо Синая.

На самом деле тот фокус, что я провернул, получился только потому, что Синай был измотан. Будь это начало боя, у меня ничего бы не получилось. В момент его удара я перестал посылать ауру в левую руку и защитился ею. Синай, благодаря своим глазам, был уверен, что увидел все, что случится, заранее, но когда уже нанес удар, то заметил, что мой удар все же достигнет его, а его удар не заденет меня — именно с этим было связано появление сначала удивления, а затем и страха в глазах. Только вот сделать он уже ничего не мог.

Над головой пронеслась воздушная стена, мой кулак тем временем хорошо впечатался в лицо противника. Ноги Синая подкосились, и он повалился на спину.

Легкий стук тела об каменную арену. Арена взорвалась криками, судья подбежал к Синаю, проверил его состояние, а затем поднялся и прокричал:

— Синай проиграл. Победитель — Леша из школы змеи!

* * *

Лекарь прикоснулся к нескольким местам на теле, больно вдавил, одновременно использовав ауру. Легкое покалывание в коже и блаженная прохлада, ослабляющая пульсирующую боль, прошлась по телу.

— Вот, теперь прими это, сказал он, ставя на тумбочку передо мной небольшую кружку, от которой идет пар.

Я приподнялся, взял ее дрожащей рукой и поднес ко рту. Рот наполнила горьковатая жидкость, я сделал несколько глотков, на языке осталось неприятное чувство вязкости, хочется тут же соскрести это передними зубами и выплюнуть. Но я преодолел это желание и вновь пригубил кружку.

Осушив лекарство, я глянул налево. В двух кроватях от меня лежит Синай. Он тоже очнулся, но даже не сделал попытки встать. Неподвижный взгляд направлен в потолок. Даже дышит он столь редко, что в интервале перед очередным вдохом создается впечатление, что он мертв.

Со стороны арены доносятся крики и смех — сейчас там очередное выступление артистов, перед вторым боем дня — Коннор против Тэн Ли. Сейчас еще минут десять-пятнадцать полежу, и можно будет вернуться на арену — как раз представление закончится.

— Вот сюда, пожалуйста, — раздался голос лекаря.

Я обернулся к входу, там застыли двое. Первый — престарелый лекарь, сухонький и низенький с седой бородой и густыми бровями. А рядом с ним застыл могучий мужчина с рыжей бородой, тяжелым взглядом и аурой настолько мощной, что ее можно почувствовать на расстоянии. Она подавляющая и настолько мощная, что, кажется, ее владелец способен справиться в одиночку с обоими наставниками школ тигра и змеи вместе взятыми.

Синай обернулся, взгляд прояснился, он приподнялся.

— Отец…

— И ты смеешь называть себя моим сыном? Что за позор! — прокричал он.

Его голос был подобен грому, глаза метают молнии. Он быстро подошел к кровати Синая, тот опустил голову.

— Прости… — прошептал он.

— Я — известный мастер, глава края! Мой сын должен быть на голову выше всех претендентов. Но что я вижу? Ты проиграл в четвертьфинале! Немыслимо!

— Отец, я…

— Не