Награда для Героя - Su.мрак

— Не-ет!!! Люциус, не останавливайся… я не могу…

— Сможешь… потерпишь, — рука Малфоя умело пережала ствол Брайана у основания, прижимая к нему напрягшиеся яички. — Я ведь так и не услышал вразумительного ответа на мой вопрос. Что у тебя с Блэком?

— Оушшшш… Гад!!!

— Я жду…

— Ре-евность… И кого же к кому ты ревнуешь, Люциус? Ты ведь хочешь его… я ви-идел, хочешь!!!

— Заткнись!!!

— В чём дело, мой сердечный друг? Правда глаза колет?

— Меня не интересуют твои домыслы! Что у тебя с ним?!

— Хочешь правду? Пожалуйста! Он — такой же, как и ты! Вы двое — мои лучшие друзья и лучшие любовники, которых я встречал в жизни! А теперь трахни меня уже, а то я подумаю, что Блэк проклял тебя импотенцией!!!

— Импотенцией? Ты допросился, тварёныш!!! — лицо Люциуса исказилось до неузнаваемости, в комнате ощутимо повеяло Тьмой, и опомнившийся Блэк чуть не кинулся на помощь «жертве», но его остановило выражение чистого экстаза, появившееся на лице Брайана.

— Д-да!!! Люциус!!! Да-а!!! — затуманенный страстью взгляд хаслера задержался на застывшей в дверях фигуре. — Блэ-эк!!! Как же я хочу вас обоих, сволочи!

Не в силах больше ни минуты выдерживать это представление, Гарри вылетел из комнаты и пришёл в себя только на лестничной площадке: «Ну, Брайан, ну, скотина озабоченная, я тебе это ещё припомню!» С вероломного любовника, похоже, решившего устроить тройничок, не предупредив одного из участников, мысли перескочили на блондинистого лорда, которого ему только что удалось рассмотреть во всей красе, без вбитого воспитанием лоска: «Умммм… Лю-ци-ус… Боюсь, Ваше Сиятельство у меня появился новый стимул победить вас в нашем завтрашнем противостоянии… И да поможет тебе Мерлин, грёбаный лорд…»

Блэк вылетел из дома Брайана, словно камень, пущенный из пращи, его душу распирал боевой кураж: «Хочешь — значит, получишь… Смотри, как бы тебе многовато не показалось, Люциуссс…»

На этой волне Гарри аппарировал было к их с ребятами дому в Праге, но, вовремя вспомнив о свидании, намечавшемся у Люка и Эрики, на секунду замер возле входной двери. Грудь распирало от непроизвольно подкатившего желания расхохотаться над собственной дуростью: «Дожили. У одного из твоих любовников романтические отношения с твоей же ученицей наклёвываются, у другого — спермотоксикоз в стадии обострения, а ты ржёшь, как сивый мерин! Десять вечера… И где ты собираешься провести ночь, «Шерлок Холмс»… хренов?» Мешать и без того очень настороженно относившейся к мнению окружающих парочке не хотелось. «Ну, я же не изверг, в самом деле!» Отправится в «Эдельвейс»? «Нет уж, увольте! Ноги моей там не будет до следующего рассвета!» Упасть на хвост Серджо Валари и напиться вдвоём до невменяемого состояния? Так с этим он явно опоздал, Серж после конца гонок куда-то отчалил в компании двух девиц из породы бимбо, не спускавших с него восторженных глаз. К тому же, отправляться в Лабиринт после бессонной ночи и в состоянии похмелья было верным путём к поражению. Какой бы сволочью ни был Люциус, а противником он был превосходным, и недооценивать его мог только полный идиот.

Неторопливо спустившись с крыльца, Блэк уселся на стоявшую неподалёку скамью. В голове, впервые за последние… да-а, за последние полтора года, царила непривычная пустота и расслабленность. Не надо было куда-то бежать, что-то доказывать самому себе и окружающим, зарабатывать деньги, спасать друзей, разгадывать различные головоломки… Даже снедавший его изнутри гнев не потух, а словно подёрнулся пеплом, отойдя на второй план до назначенного для встречи в Лабиринте времени. На старинный город опускалась тьма, разгоняемая режущим глаза светом фонарей, и Гарри вдруг поймал себя на странной тоске по безмолвию и тёмным холодным вечерам, проведённым им в хранилище книг Азкабана. «Вот ведь не было печали… Блэк, ты псих». Но желание отгородится от всего мира и вновь услышать где-то рядом грозный рокот волн, разбивавшихся о скалы, не пропадало. Странно, но интуиция мага словно подталкивала его отдаться на волю этого подсознательного чувства, и, поборовшись немного с вбитой годами стычек и сражений подозрительностью, Гарри расслабился, слился с окружавшей его Магией и… позволил своему подсознанию задать координаты этой безумной аппарации. Вихрь пространственного перемещения закрутил волшебника и выбросил… где-то… посреди окружавшей его со всех сторон тьмы, лишь слегка разбавленной светом редких, то и дело скрывающихся за тучами звёзд. Тёплый ветер взъерошил волосы. Рядом шелестел прибой, а под ногами поскрипывал морской песок.

— Куда это меня занесло? — но выяснять что-то совершенно не хотелось, Гарри окончательно расстегнул рубашку, подставляя грудь свежему бризу, разулся и, не обращая внимания на намокшую ткань брюк, вошёл по колено в морскую воду. На мятущуюся душу словно снизошло так давно не знакомое ей спокойствие. Он чувствовал странное родство с этим местом. Вопросы «Где?» и «Почему?» отошли на второй план.

Неподалёку нашёлся удобный, нагретый солнцем за день камень, и Блэк устроился на нём, прижав к груди ноги и обняв их руками. Ночной ветерок постепенно разогнал тучи, открыв целую рассыпь знакомых созвездий: «Слава Мерлину, я где-то в Европе», но вспоминать школьные знания, когда-то вбитые ему в голову Фиренцем, было лень. Гарри бездумно уставился в звёздное небо, вслушиваясь в шелест волн и словно забывая о реалиях своей жизни: «Месть, гнев и всё прочее будет завтра… Сейчас я не хочу ни о чём думать, не хочу ни о чём вспоминать». Сколько он так просидел, он и сам бы не смог ответить. В чувство его привели первые проблески разгоравшейся над морем зари. Блэк глубоко вздохнул, словно сбрасывая наваждение, привёл в порядок свою одежду и, не оглядываясь по сторонам (почему-то ему не хотелось знать, где конкретно находится это волшебное место), аппарировал к поместью Малфоев. Координаты своего душевного убежища он теперь мог задать даже в полумёртвом состоянии, а впереди его ждали новый день и с новой силой навалившиеся чувства и проблемы: месть, обида, долг и… непонятная привязанность к старому врагу.

***

Люциус распластался на постели, пытаясь отдышаться и разогнать плывущую перед глазами послеоргазменную муть. Шум крови в ушах постепенно стихал, а вместе с ним обратно в подсознание уползала и чуть не вырвавшаяся на волю Тьма.

— О-о-ох, Ме-ерлиннн… ну ты, мой драгоценный друг, и агрессор…

Малфой дрожащей рукой нашарил палочку и одним заклинанием заставил исчезнуть удерживавшие Брайана растяжки:

— Больно? Я сильно тебя повредил?

— Пустяки. Как утверждала моя бабушка: «До свадьбы заживёт». А поскольку в ближайшее столетие я не собираюсь вступать в брак, то выживу точно, — взъерошенный хаслер блаженно растянулся на постели, потирая затёкшие от верёвок конечности. — У-у-у, похоже, это мне впору у тебя спрашивать: что происходит между тобой и Блэком? Давненько между нами не проскакивали такие «искры».