Гений войны Суворов. «Наука побеждать» - Арсений Замостьянов

Лирическую по авторскому определению и лирико-эпическую по сути поэму «Александр Суворов» написал поэт Степанов (1821) — от восьми песен этого памятника искренней любви к полководцу остались полные динамизма реплики Суворова:

О, Грязев! Чрез твою могилуПрибавишь россам ты венец!Ты с малым здесь пребудь отрядом,Займи кусты с конца в конец!Сражайся с смертию и с адом,Греми, грози, зови на бой!Будь Леонид! Друзья, за мной!

Конечно, поэзия Хвостова, Степанова и Завалишина не была той гомеровской трубой, что может увековечить великого героя. Суворов и сам прекрасно понимал и видел все несовершенства их графомании (см. анекдот о предсмертном совете генералиссимуса Хвостову). Понимал несовершенства, но ценил внимание стихотворцев. Суворов был снисходителен к поэтам. Не в продолжение разговора о графоманах, но в связи с завалишинской разработкой жанра героической поэмы напомню, что узбекский стихотворец второй половины XIX в. Фиркат создал «Сувороэму», ещё одну героическую поэму о Суворове. Сувороведы любят цитировать фиркатовский пассаж о кончанской ссылке полководца:

Он жил угрюмо в сельском заточеньи,С людьми простыми запросто дружа;Оттуда видя всей земли волненье,Орлом полдневным над землей кружа.

В народных русских песнях Суворова сравнивали с соколом, узбекский поэт уподобил великого старца орлу. И — ещё одна подробность — в кончанском заточении утешением Суворова были стихи. Стихи, в которых отразились его прошлые подвиги. В ноябре 1798 г. Суворов пишет Хвостову из ссылки: «А/лександру/ С/еменовичу/ Р/умянце/ву поручено от меня между пр/очим/ привесть с собою из С/анкт/-П/етер/б/ург/а «Сувориаду», оду на Измаил Д. Хвостова, на Варшаву оду Кострова, на Варшаву песнь Г. Державина, то ж, коли есть иные, коих не знаю; томик — перевод Оссиана Кострова. Ежели Р/умянцев/ в чем по тому неизправен, я вас прошу изправить и ко мне перевесть. Деньги возмещу». А с деньгами у Суворова тогда было плоховато: опала, наветы, иски… Но на стихи он не жалел, ценил и внимание поэтов и возможность читать стихи о собственных славных делах.

Ещё один миф, имеющий документальные подтверждение, — предание о Терентии Черкасове. По легенде, староста одного из имений Суворова, скрывая своё расточительство и воровство, зная генеральскую слабость, отписывал барину неумелыми стихами. Терентий Черкасов не был деревенским старостой — он был юристом, юриспрудентом, вел дела Суворова и заслужил следующее высказывание Александра Васильевича: «Терентий вместо дела упражняется только в поэзии». Терентий Черкасов посвящал Суворову стихи:

Буди силен и красен,Почтеньем превознесен.И что злобной супостат ни деет,Моя преданность не оскудеет.И как светло блистает звезда,Тако соделывается от источника правоты мзда!

Суворову везло на графоманов, тысячи тонн словесной руды посвящали они добродушному полководцу. А может быть, полководец осознанно окружал себя хорошими и разными поэтами, образовывал героическую, зовущую на подвиги, атмосферу. Мифологизировал собственное существование, вырываясь из будничных хлопот в мир стремительных переходов, доведенной до совершенства тактики, в мир шутливых обменов стихами и громких поэтических голосов. Суворов знал, что такое быть национальным героем. Поэзия — и даже немудреные вирши плутоватого Терентия Черкасова — была важной составляющей и будничной жизни полководца, и его праздников. А праздником для Суворова и для окружавших его поэтов была — победа. Незадолго до смерти, получив от поэта А.П. Брежинского очередной стихотворный панегирик, смертельно больной Суворов растрогался, как некогда в Варшаве, когда прочитал державинскую оду. Из Праги Суворов салютовал Брежинскому ответными стихами:

И в холодном краю светаЕсть к наукам пылкий жар!Благодарность для поэтаВместо лавров будет в дар.Пусть в Отечестве любезномОн Гомером прослывёт,Будет гражданин полезной,В дружбе с лирой да живёт.

Щемящую эпитафию Суворову написал брат суворовского адъютанта А.А. Столыпина Николай Александрович, трагически погибший в Севастополе в 1830 г.:

Стой, Росс! И омочи слезами камень сей!Здесь прах лежит того великого героя,Кто не щадил для нас ни жизни, ни покоя;Россией был любим, почтен вселенной всей.

Выделялась из общего ряда и эпитафия М.Н. Муравьёва, много лет искренне восхищавшегося Суворовым. Свои стихи он написал под влиянием главной эпитафии — «Здесь лежит Суворов»:

Величие души, заслуги, добродетель,Военно счастие, которым мир гремит, —Всё смерти покорил вселенныя содетель.Смиритесь, смертные: Суворов здесь лежит.

Следующая волна поэтических отражений Суворова тесно связана с Отечественной войной 1812 г., с героикой первых десятилетий XIX в. Поэты — будущие декабристы и вельможи — клялись именем Суворова, учились у Суворова, вспоминали о великом Суворове. Из некоторых воспоминаний вышли всем известные поэтические шедевры. Василий Андреевич Жуковский — поэт, «в наследие» которому оставлял лиру Державин, — в «Певце во стане русских воинов», между прочим, писал:

Но кто сей рьяный великан,Сей витязь полуночи?Друзья, на спящий вражий станВперил он страшны очи;Его завидя в облаках,Шумящим, смутным роемНа снежных Альпов высотахВзлетели тени с воем;Бледнеет галл, дрожит сарматВ шатрах от гневных взоров…О горе! горе, супостат!То грозный наш Суворов.«…»Гордитесь, ваш Державин сын!Готовь свои перуны,Суворов, чудо-исполин, —Державин грянет в струны.

«Певец во стане русских воинов» — самое известное стихотворение времен Отечественной войны 1812 г. и последовавших за ней европейских кампаний. В то время «Певцом…» Жуковского зачитывалась вся Россия. Символично, что в легендарном стихотворении, посвященном воинам 1812 г., нашлось место и для полководца прежних лет. Для Суворова. Этот факт показывает силу суворовской легенды, её значимость для России и в Отечественную войну и позднее. Суворов был вдохновителем и учителем не только генералов и офицеров, но и солдат русской армии, воспитанных на рассказах лермонтовских «стариков» о суворовских походах. Генералы делились воспоминаниями о престарелом победителе французов, офицеры пересказывали анекдоты о Суворове, а солдаты — пели песни о старом фельдмаршале. Впрочем, и офицеры пели суворовские песни, а солдаты слагали о «батюшке Суворове» легенды и анекдоты.