7000 заговоров сибирской целительницы - Наталья Степанова

Но вот пришла беда. К Ивану обратился его бывший одноклассник.

– Подделай, Вань, печать, – умолял он, – иначе я в тюрьму попаду.

Брат ни в какую не соглашался, пытался вразумить одноклассника, но тот, наговорив ему много обидных слов, ушел. А через полчаса прибежала его мать и, плача, сказала, что Андрей попытался наложить на себя руки. Пришлось Ване помогать этому Андрею. А вскоре брата арестовали. Кто-то донес на него. Брат отсидел и вышел из тюрьмы с туберкулезом. Через год его не стало. Ум, талант, доброта – все пошло прахом.

Зачем я написал это письмо? Хотелось рассказать об Иване. Мне будет легче умирать, если о нем узнают. Он был красивым человеком, но его погубила доброта».

Научу вас, дорогие мои, как ставить защиту от несправедливого судебного приговора.

В тот же час, на который назначен суд, петуху отрезают голову. Говорят:

Как эту голову не могут осудить, как ее не могут на шею заново посадить, так и раба Божия (имя) не может судья осудить, за железные засовы в тюрьму посадить. Аминь.

От суда

Иду на суд, три бога несу с собой. Один зубы заговаривает, второй рот закрывает, а третий язык проглатывает. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Читать про себя во время суда.

Как косяки немые, стены глухие, так и судьи, будьте немые и глухие. Как топну ногой, судьи все под столом. Аминь.

Читать в зале суда 3 раза.

Пришел я на суд, раб Божий (имя), как в гости. Тело мое, как кости, кровь моя, как смола. Судить судьям меня нельзя. Руки бы у них не поднимались, уста не разевались. Отними, Господь, судьям руки, ноги и язык. Аминь.

Читать перед зданием суда и в зале суда.

От суда позорного

Стоит стена, за стеной – враги. Не тот враг, что хочет убить, а тот враг, что хочет судить. Ты судья за стеной, а я у Христа стою за спиной. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Читают во время суда.

Для суда (от всякого проклятия)

«Наталья Ивановна, прошу не указывать моей фамилии. Я поклонница Вашего труда. Из Ваших книг я пользовалась заговорами для оберега дачи. Собрала все пять книг. Родилась и выросла в селе. По характеру я упорная, всегда добивалась чего хочу. Работаю в народном суде. Нечего скрывать, на судей все злы. Какое бы человек ни совершил преступление, он чей-то сын или муж. Сколько на наши головы льется проклятий. Считаю, что наверняка из-за этого стала болеть. Хотелось бы, чтобы в Ваших книгах люди моей профессии находили для себя обереги».

Матушка Троица, Святая Богородица, свечу желту зажигала, за рабу Божию (имя судьи) страдала, двух ангелов к ней приставляла, чтобы не пустить к ней ни ведуницу, ни мастера-колдуницу, ни еретика, ни кляузника, ни взяточника, ни обидчика. Ни того, кто пугает, ни того, кто умоляет, ни того, кто заставляет, ни ножом, ни костенем, ни pry жейным огнем. Солнце ясное засветляет, месяц-батюшка ущербляет, а Иисус Христос сохраняет. Слово мое крепкое, дело лепкое. Аминь.

Входя на порог суда, шепчите:

Я прежде еретика, а не еретик прежде меня. Аминь.

От сурового приговора

Из письма: «…Не судите, люди добрые, меня, мать, одну воспитавшую троих детей. Работала я по две смены, чтобы хоть как-то прокормить и одеть их. Как и всякая мать, я безумно люблю своих мальчиков. Видит Бог, не учила я их плохому. Да и, по правде сказать, добрые они у меня. Вот только по мягкости характера и попали как кур в ощип. За безотказность, по глупости страдают…

Саша мой с друзьями угнал мотоцикл. Ему двадцать лет, этому мотоциклу, захочешь продать за пятьсот рублей – и то не продашь. А дали им по два года. Сашка за руль-то и не садился. Били их в ментовке, вот он и оговорил себя по дурости.

На свиданке сын плакал, клялся, что не виноват, просто побоев не вынес, вот и сказал, что от него требовали на допросе.

На суде я разрыдалась, и судья меня выгнала, да еще грубо так!

Через месяц сына моего убили в заключении. Один парень потом рассказал, что в тюрьме Сашу изнасиловали. Сыну было 18 лет. Я не могу теперь слышать треск мотоциклов, у меня сразу же припадки начинаются, каких раньше никогда не было.

Мужик тот, у которого мотоцикл угнали, приходил ко мне пьяный, просил 20 тысяч. За эти деньги обещал сказать, что прощает их. Денег у меня не было. Стала я его просить, умолять за так простить. Выпил он у меня в дому бутылку водки, покуражился и ушел. Напоследок сказал:

– Хрен с тобой! Вот отдерут твоего пацана зеки – сразу вспомнишь, что пожадничала.

У меня очень старый дом, но даже если бы мне пришлось его продать и остаться с детьми на улице, я бы и то согласилась, но мой дом и на пятнадцать тысяч не потянет. В нашем селе дома не покупают. Кто уезжает, просто заколачивает окна и двери, и все.

Адвокат мне песни пел, что срока Сашеньке не дадут. Мотоцикл, мол, старый совсем. Но судья очень принципиальной оказалась. Решила показательный процесс устроить. Разве у нее нет детей? Я понимаю, работа такая, за эту работу она получает деньги, а значит, должна эти деньги отрабатывать, но зачем же палку перегибать? И что по сравнению с вечностью наша короткая жизнь? Была бы я богатой, купила бы своим мальчикам мотоцикл. А теперь из-за груды железа нет моего Саши. И в дверь он ко мне никогда уже больше не постучит. У него не было девушки… Я не могу есть и спать. Мне слышится голос моего сыночка. Как мне жить, не знаю…»

Читают на смягчение приговора, перед тем как войти в зал суда: Огнево – от гнева, Ангел навстречу, Христос по пути. Милостивый Никола Гневный, суд отведи. Высветли сердце, высветли мысли на доброту судьи. Рабу Божию (имя) в милость суда помоги. У меня замок, у Богородицы ключи, открой рабу Божию (имя) все пути. Господи Иисус Христос, помоги. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Утираются в суде платком (несколько раз), на который дома читают сорок раз:

Стоит гроб из четырех досок, в гробу четыре черта сидят, на судейский порог глядят. Как от этих чертей открещиваются, как от них отмаливаются души малые и души старые, души грешные и безгрешные, так отпрашивают и отмаливают от вьедливого суда, от засуда и застенков, и от тюрьмы, и от замков, от колы-затворы, колы-запоры. Вы, седьмые ключи. Вы, седьмые замки, отпирайтеся, открывайтеся. Вы железные, вы засовы, вы кандалы и оковы, здесь стоит Бог, здесь Его порог. Он суда не допустит, Он в тюрьму раба Божия (имя) не пустит. А ты, красно Солнце, решетное оконце, решетки разойдитесь, петли с дверей сместитесь. Я Рам, Авраам, Ахала, Духала, Ум, Зим, Зем, Була, ах, ам тала. Седьмая, восьмая, тринадцатая. Моему слову последним никогда не быть. Раба Божия (имя) судьям никогда не осудить. Кто есть Судья? – Господь. Ему о нас и судить, и так тому чтобы и быть. И ныне и присно и во веки веков. Аминь.

От строгого суда

Заговор можно читать в здании суда. Он всегда хорошо помогает, смягчает сердца судей во время приговора.

Господи, помоги, Господи, благослови. Святой Спас-Государь, в моем судном деле умягчи сердце судьи (имя). Запрусь, затворюсь, в Божьи ризы облачусь. Со мной Архангел Михаил, Архангел Гавриил, Николай Угодник, Божий помощник. Все они меня защищают, от гнева судьи укрывают, просят, молят за меня, уговаривают, с грозным судьей заговаривают. Ты, судья, громко не кричи, не грози, как Милостливый Господь всех прощает, так и ты раба Божия (имя) прости и милостливо с суда домой отпусти. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Заговор на мак от суда

Заговаривают серый мак и рассыпают его в здании суда.

Милосердный Боже, Милосердием Своим со мной поделись и за меня, раба Божия (имя), помолись. Сяду я, раб (имя), в сани, сани те крыты соболями и бобрами, под санями змея Скарабея лежит, от неправедного судьи меня сторожит, плюет своим ядом на мой серый мак. Я тот мак буду в суде посыпать. От того мака в судье будет злоба крепко спать. Спи, злоба, не просыпайся, на раба Божия (имя) не бросайся. Люби, судья, меня, как любишь сам себя, как любит мать свое дитяти, кобыла – своего жеребята, овца – своего ягнята. Суд – судом, век – веком, мак – маком. Сею мак, уйдут пусть те судьи, что меня едят. Пусть останутся судьи и сидят те, кто мой мак любит, и тот, кто меня не осудит. Ключ, замок, язык. Аминь. Аминь. Аминь.

От придирок в суде

Отрывают рукав от рубашки, в которой умер человек, завязывают его узлами и читают три раза на каждый узел.

Рукав берут с собой, когда идут в суд.

Как этого покойника не осудить, в тюрьму, на каторгу не усадить, так и раба Божия (имя) не осудят. У всех судей сердца умилятся, к рабу Божию (имя) не станут они придираться. Как Господь будет добр к судье на своем Божием суде, так и судья, будь милостив к рабу Божию (имя). Ныне, присно, во веки веков. Аминь.

Очень сильная молитва от неправедного суда