Народы и личности в истории. Том 3 - Владимир Миронов

Сергей Есенин

Террор большевиков-иудеев, прибалтов и кавказцев был направлен главным образом против нациально-мыслящей, державно-имперской, православной, да и вообще лучшей части интеллигенции России. Публицист Меньшиков, создатель Всероссийского национального союза, девизом которого были слова: «Лишь бы жила Россия», написал перед расстрелом (его расстреляло ЧК, председателем и членами которого были евреи, 1918): «Запомните – умираю жертвой еврейской мести не за какие-либо преступления, а лишь за обличение еврейского народа, за что они истребляли и своих пророков. Жаль, что не удалось еще пожить и полюбоваться на вас». Он был арестован на Валдае. 19 сентября 1918 года М.О. Меньшиков писал своей жене из заключения: «Члены и председатель Чрезвычайной следственной комиссии – евреи и не скрывают, что арест мой и суд – месть за старые мои обличительные статьи против евреев». Его и казнили-то за эти обличительные статьи против евреев. В своей статье «Наша сила» М. Меньшиков писал о главных причинах слабости России (28 июня 1909 года): «Почему бы в самом деле и не пожить России? Но вот беда: забыты истинные Петровы замыслы. Забыто то, чем была одушевлена Россия и что дает могущество каждому народу. Почти столетие сплошь посвящено у нас тому, чтобы размотать единство, расстроить единодушие народа, подорвать его веру в Бога и в себя.

Глазунов И.С. Разгром Храма в Пасхальную ночь. 1999 (фрагмент)

Целое столетие все идет к тому, чтобы денационализировать Россию. Я писал на днях, как правительство, одушевленное, по-видимому, самыми благими намерениями, из всех сил старалось насадить в России еврейскую интеллигенцию наряду с русской. Устраивались казенные еврейско-русские училища, давались евреям стипендии и всевозможные льготы, давались почетные звания, чины, ордена – лишь бы завести врачей-евреев, адвокатов-евреев, учителей-евреев, профессоров-евреев, инженеров-евреев, журналистов-евреев, не говоря уже о купцах и промышленниках обрезанного племени. Не одни евреи пользовались такой составляющей как бы «род недуга» благосклонностью русской власти. Целые немецкие княжества пересаживались под видом колоний на широкое тело России. Немецким крестьянам, не оказавшим ни малейших заслуг России, давались дворянские по величине поместья. Немцы на долгие годы освобождались от налогов и повинностей, им давалось самоуправление, им разрешалось быть иностранцами, и в то же время они пользовались всей защитой русской государственности. Прибалтийский край, потомство тевтонов, пятьсот лет разорявших наши границы и ливших кровь русскую, сделалось питомником новой аристократии. Наши герои вроде Ермолова, спасавшие Россию, как высшей почести просили «производства в немцы». Другая широкая струя, вливавшаяся в нашу знать, были шведы – за подобные же государственные заслуги! Третья струя – поляки. Четвертая – кавказские инородцы, армяне, грузины, татары, греки. В течение двухсот лет самое сердце нашей национальности – аристократия растворялась во всевозможных примесях, между которыми большинство были племена, исторически враждебные России. Невероятно пестрое крошево всевозможных наций, вероисповеданий, культур, традиций, предрасположений смешивалось, как в помойном ведре химика, в смесь мутную и нейтральную. Кислотные и щелочные элементы погашали друг друга, и в результате учетверенной, удесятеренной метисации получился аристократ-интеллигент, существо с крайне дробной, мозаической душой.

Равнодушная вообще ко всему на свете, эта всечеловеческая душа, кажется, специально презирает Россию. Вот где самое слабое место нашей народности – наша правящая знать (курсив мой. – В. М.). Просмотрите список героев Полтавской битвы и список сподвижников Петра. Он охотно принимал иностранцев, он разыскивал способных между ними и приглашал их, но первыми у него были коренные русские. Того же метода держалась и наследница его души Екатерина. Сама немка, она была из тех немцев, которые чувствуют величие России и вмещают его в себе. И Петр, и Екатерина – европейцы мирового размаха, понимали, что без национальности они ничто. К глубокому сожалению, Россия слишком быстро раскрыла свои границы и включила в них слишком много врагов своих. Не какого-нибудь деревянного коня, что погубил Трою, – Россия втянула в себя несколько царств, которые еще недавно воевали с ней, и имела наивность думать, что это усилило ее. Может быть, огромные приобретения Петра и Екатерины усилили бы нас, если бы отнеслись к ним, как англичане к своим завоеваниям, то есть постарались бы выжать из них все соки. Наше полуинородническое правительство не было одержимо этим пороком. Жиденький патриотизм его никогда не доходил до национального эгоизма. Покорив враждебные племена, мы вместо того, чтобы взять с них дань, сами начали платить им дань, каковая под разными видами выплачивается досель. Инородческие окраины наши вместо того, чтобы приносить доход, вызывают огромные расходы. Рамка поглощает картину, окраины поглощают постепенно центр. В одно столетие откормили до неузнаваемости, прямо до чудесного преображения, Финляндию, Эстляндию, Курляндию и Польшу. Никогда эти финские, шведские, литовские и польские области не достигали такого богатства и такой культуры, какими пользуются теперь. Никогда еврейство в этой части света не процветало, как под нашим владычеством. В чем же секрет этого чуда? Только в том, что мы свою национальность поставили ниже всех. Англичане, покорив Индию, питались ею, а мы, покорив наши окраины, отдали себя им на съедение. Мы поставили Россию в роль обширной колонии для покоренных народцев – и удивляемся, что Россия гибнет! Разве не то же самое происходит с Индией? Разве не погибли красные, черные, оливковые расы, не сумевшие согнать с тела своего белых хищников? А мы – некогда племя царственное и победоносное – сами накликали на себя чужеземцев, мало того: победили их для того, чтобы силой посадить себе на шею! Углубляясь в великое прошлое, когда Россия была сама собой, понимаешь силу народную и бессилье. Разве можем мы теперь мечтать о каких-нибудь победах? Конечно, нет. Как организму, который кишит посторонними, внедрившимися в него организмами, России прежде всего нужно подумать об элементарном лечении. Что из того, что тело нашей империи огромно и румянец еще горит на исхудалых щеках? Пока народом нашим питаются другие – она не воин. Пока мы – добыча евреев, поляков, немцев, армян, мы не встанем с места».[552] Все и всех подчинить русской воле!

Схожая задача – сесть окончательно на шею России – встала в конце XX в. и перед евреями – «демократами». Для этого надо было тихо и мирно (без концлагерей и массовых расстрелов) убрать русских с земли, известной миру как Россия. Механизм давно известен: использование голода как оружия в борьбе против народа. В. И. Вернадский в статье «Автотрофность человечества» (1925) писал: «Последним фактором является неумолимый голод, который становится беспощадной движущей силой социального строя общества. Общественное равновесие поддерживается лишь неустанным трудом, и оно всегда неустойчиво. Большие перевороты в общественных строях, ошибки, совершенные на этой почве, всегда приводили к ужасающим последствиям. В данном аспекте наша цивилизация всегда находится на краю пропасти. В настоящее время сотни тысяч людей умирают или прозябают в России вследствие недостатка питания, а миллионы других – больше 10–15 млн. – стали жертвами совершенных социальных ошибок».[553] Э. Прентис в «Голоде и истории» (1939) показал: голод – главное препятствие для развития разумной и здравой цивилизации. Эти строки могут быть отнесены не только к голоду 30-х годов, но и к нынешней России! А недавно вышла книга индийского ученого А. Сена «Политэкономия голода», за которую автор удостоен Нобелевской премии по экономике (1998). Там сказано: «Голод может быть вызван не отсутствием продовольствия, а отсутствием дохода и покупательной способности, поскольку в рыночной экономике лишь доход дает право на получение продовольствия». Схему с явным успехом использовали и используют против народа России нынешние «демократы».

Но как им удалось увлечь массы? Беда в том, что массы у нас так и не смогли получить ни капли собственности! Разговор об этом шел и идет Бог знает с каких времен. Еще в проектах и записках Екатерины II (в знаменитом «Наказе») не раз говорилось о значении института собственности (ибо «всякий человек имеет более попечения о собственном»). Идеи находили развитие в законодательстве и законопроектах. В частности, в одном из них было сказано: «Собственность личная есть первое правило (среди) всех прочих прав».[554] Как видим, мы все время зависим в этом важнейшем вопросе от кого угодно: от царя, барина, правительства, президента, а теперь вот – от жулика-капиталиста. Может, хватит! Лишь почувствовав петлю на шее, капитал идет на социальные реформы. У нас в России это, увы, так! П. Струве признал, что голод 1891–1892 гг. в России сделал из него сторонника марксистского учения в большей мере, чем все чтение «Капитала». Буржуазно-дворянская элита не дала ответ на коренные вопросы жизни. Потому Струве и говорил (1923): «Крестьяне оказались не имеющими собственности, не проникнутыми ни ее идеей, ни ее ощущениями, и за это и русское крестьянство, и вся Россия поплатились множеством человеческих жертв и великим разорением страны. Тут обнаружилась основная решающая связь между двумя фактами и двумя понятиями – собственностью и отечеством». Он призывал русских поскорее сделать своим лозунгом два слова, объединенных единым смыслом и рожденных от единого корня: «отечество» и «собственность», ибо без собственности, разлитой в народных массах, ощущение которой перешло, так сказать, в их плоть и кровь, «у них не может быть ни отечества как крова, под который они могут всегда укрыться и который они готовы защищать до последнего, ни ощущения этого отечества», того, что мы называем «патриотизмом». «Земля – крестьянам!» Кстати, этот же лозунг и обеспечил победу большевиков в лютой гражданской войне. Но и ныне сей вопрос попрежнему «висит», продолжая будоражить общественное сознание и умы в России.[555]