Викинги. Потомки Одина и Тора - Гвин Джонс

Глава 2. Исторические предания Норвегии до 950 г.

В первой части мы рассказали о победе Сигурда Кольцо при Бравелле и остановились на том, что Харальд Боевой Зуб был похоронен с почестями, а после его гибели настали смутные времена.

Если говорить о шведах, то хотя об их деяниях в чужих землях рассказывается очень много, о самой Швеции до начала X в. мы не знаем практически ничего. У нас есть основания считать (и археологические данные это подтверждают), что начиная с VI в. шведов постепенно подчинили себе центральные и восточные области и что в определенные периоды между Швецией и отдельными районами Норвегии существовали тесные связи. В частности, в культуре Швеции и даже Финляндии прослеживается достаточно отчетливо норвежское влияние. В целом Швеция, несмотря на все перипетии, процветала. На острове Хельгё в озере Меларен торговля велась с V в., к немалой выгоде конунгов Свеаланда. Неподалеку располагался другой торговый город — Бирка: к 800 г. его знали повсюду в Скандинавии, ибо на рынок в Бирку привозили товары из восточной Прибалтики и с Волги. Именно в Бирке в 829 г. конунг Бьёрн принимал миссионера Ансгара. Бьёрн якобы (хотя это представляется крайне маловероятным) отправил вестников к Людовику Благочестивому, предложив ему прислать к шведам христианскую миссию. Просьбу конунга исполнили, однако, что неудивительно, миссия не имела особого успеха. Второй раз Ансгар приезжал в Бирку около 850 г., когда конунгом там был Олав, завоевавший Курляндию и заставивший местных жителей платить ему дань. Но едва ли он один правил в Швеции в то время.

На какие земли распространялась власть конунга Олава, кто его поддерживал и каковы были взаимоотношения его королевства с древним Упплендом, с Гаутландом и Готландом, неизвестно. Надпись на спарлёсском камне говорит о том, что конунг Альрик, сын конунга Эйрика из Уппсалы, правил около 800 г. в Вестеръётланде, и тем самым указывает на главенство Упплёнда; свидетельство Вульфстана (890 г.), которое будет приведено ниже, это подтверждает. Судя по всему, шведское королевство возникло около 1000 г., когда центральные и южные провинции (те, что не находились на тот момент под владычеством Дании) объединились под властью Олава Скетконунга, однако еще задолго до этого богатый Упплёнд, с его развитой торговлей и военной мощью, очевидно, главенствовал среди соперничающих мелких королевств. Шведы, гауты и уроженцы Готланда появляются на побережьях Ботнического залива и в восточной Прибалтике, их можно встретить на Ладожском озере, по берегам Днепра и Волги, а в 839 г. посланцы «русов» добрались до Черного моря и Константинополя. Их знали на Британских островах; в 860 г. выходец из этой земли первым прошел морем вдоль всего побережья Исландии; в самом конце IX в. шведский конунг "захватил датское королевство силой оружия", после чего на юге Ютландии более тридцати лет правила шведская династия, но мы не можем составить хотя бы приблизительное представление о том, что происходило все это время на их родине. Даже Снорри Стурлусон, при его богатом воображении, ограничивается упоминанием об Эйрике, властвовавшем в Уппсале в 850-е гг., и еще одном Бьёрне, о котором сообщается, что он был конунгом пятьдесят лет.

С Норвегией дело обстоит все же несколько лучше. Археологические данные, раскопки дворов и усадеб, география торговых путей и анализ экономического развития разных частей страны, дополненные сведениями, добытыми по крупицам из письменных памятников — прозаических и поэтических, — позволяют проследить процесс постепенного, длившегося на протяжении столетий, объединения мелких административно-территориальных сообществ в более крупные, который завершился во времена Харальда Прекрасноволосого (870–945) созданием на территории к северу от Скагеррака крупного королевства. Раздробленность довикингской и ранневикингской Норвегии (сохранявшаяся как тенденция вплоть до XI в.) обусловлена как географическими особенностями страны, так и ее историей. На территории Норвегии можно выделить три основных региона, распадающихся, в свою очередь, на множество более мелких. В политической истории страны ведущая роль принадлежала Эстланду, Восточному краю. Под этим названием объединялись территории, расположенные на берегах Ослофьорда или имевшие тесные культурные, экономические, а со временем политические связи с этим районом: Вестфольд, Раумарике, Хейдмёрк, Эстфольд. Здесь были самые благодатные земли, дающие хороший урожай и удобные для скотоводства; а в торговые города — Каупанг-Скирингссаль, Тунсбург, Осло — толпами стекались местные и чужеземные торговцы. Жители богатели, особенно в Вестфольде, где у каждого земледельца имелись свои топор и плуг, у каждого влиятельного хёвдинга — люди, сидящие на его земле, и рабы, у каждого потомка Фрейра — своя дружина, а у каждого ремесленника — покровитель. И как следствие этого — из всех мелких королевств именно Вестфольду суждено было дать Норвегии династию конунгов и шедевры викингского искусства и стать центром медленно, но неуклонно происходившего объединения, в то время как его тесные связи с Данией и Швецией способствовали проникновению в регион прогрессивного влияния континентальной европейской цивилизации.

Второй крупный регион — Трёндалёг — располагался дальше к северу, и центром его были располагавшиеся на южном берегу Трандхеймфьорда Хладир, Нидарос и Трандхейм. Земли в этих краях и к востоку от фьорда — до самого Сносаватна — неплохи для земледелия, и весь край севернее Трольхеймена и западнее Киля на поверку оказывается не таким уж суровым. На плоскогорьях и достаточно высоко в горах кое-где встречаются прекрасные луга с сочной травой, и местные жители (не только в Трёндалёге, но и по всей Норвегии) издревле выгоняли туда по весне свои стада и возвращались назад осенью. Сначала пастбища были общими, но со временем ими стали пользоваться посезонно; для них имелось специальное название — сетер (швед. sater). Сетеры и порожденная ими система взаимоотношений стали важным фактором социально-экономического и политического развития региона и всей страны. Другим существенным обстоятельством было то, что Трёндалёг в течение нескольких столетий поддерживал торговые связи с фризами. Торговля, земледелие и скотоводство приносили неплохой доход, и довольно скоро среди населения этого района сформировалась прослойка богатых бондов, заинтересованных в социальной стабильности и соблюдении законов. Тот момент, когда люди с побережий и люди с хуторов и сетеров решили, что им выгодно объединиться для достижения общих целей, стал поворотной точкой в истории Норвегии.

К третьему региону относятся прибрежные земли, лежащие между Ядиром и Трёндалёгом. Названия отдельных его областей во времена викингов были у всех на слуху — Рогаланд, Хёрдаланд, Согн, Фьорды, Южный Мёр, Раумсдаль. Большую его часть занимают горы; скалистые берега изрезаны узкими фьордами. Пригодных для земледелия участков здесь было мало, так же как и возможностей для освоения новых территорий на севере или на востоке. Угроза перенаселения стала ощущаться достаточно скоро, и ответ последовал незамедлительно. Хольмсен вполне справедливо говорит о "спартанской культуре" Вестланда во времена меровингов; около 600 г. существенно меняется вооружение: на смену древнему обоюдоострому мечу приходит короткий франкский скрамасакс, вместо прежних относительно легких копий начинают использоваться тяжелые, с широким наконечником. Такое оружие не применялось в остальной Скандинавии — факт, свидетельствующий о том, что у Вестланда были цели и связи, отнюдь не совпадавшие с интересами его северных и восточных соседей. Любые обобщения грешат излишней категоричностью, но если Ослофьорд самой судьбой был предназначен к тому, чтобы стать ядром будущего королевства, а Трёндалёг — оплотом законности и порядка, то в Вестланде начиная с эпохи Великого переселения народов до середины XI в. находил благодатную почву викингский индивидуализм. Проще всего исправить несправедливость природы, ограбив богатого ближнего. Если верить героическим песням, люди Рогаланда, Хёрдаланда и Согна уже в VII–VIII вв. тревожили данов и их восточных прибалтийских соседей; вестландские скрамасаксы находят в Финляндии и на Бронхольме, а кроме того, у вестландцев имелась прекрасная возможность грабить фризские суда, доставлявшие кожи и меха из Трёндалёга, Халогаланда и Финнмарка. Вестландцы были умелыми корабелами и моряками и дали Норвегии немало воинственных ярлов.

К концу V в., когда завершилась эпоха переселения, к югу от Халогаланда существовало множество отдельных сообществ: их членов объединяли общие интересы, совместное судопроизводство, и отправление религиозных обрядов, и верховная власть некоторого правителя, каким бы титулом он ни назывался. Городищи, разбросанные по всей территории Норвегии и Швеции и датируемые 400–600 гг., — наглядное подтверждение того, что людям приходилось защищать себя и свои земли силой оружия, а это неизбежно вело к усилению власти военных вождей. Прибыль от торговли и богатые залежи железа, которое можно было превратить в ремесленные или сельскохозяйственные приспособления или оружие, доставалась самым сильным, решительным и алчным. Повсюду находились люди или целые семейства, выделявшиеся среди других богатством, обширными владениями, воинским искусством, разбойной удачей или просто всепобеждающим стяжательством. Добром или силой они добивались от своих соседей покорности и поддержки, предоставляя им взамен покровительство и защиту. Их властью совершались обряды и исполнялся закон. Иногда эти местные властители — конунги или ярлы — договаривались о некотором обязательном кодексе поведения, служившем на благо всего сообщества. Для начала из нескольких соседских семейств возникали простейшие административно-территориальные объединения byg? (дат. by) — поселения. Чтобы как-то регулировать отношения внутри byg? требовался специальный орган. Эту роль исполнял тинг, следивший за соблюдением законов и защищавший права свободных людей. На тинге разбирались распри, назначалась вира или выносилось решение о признании виновного вне закона. Несколько byg?ir нередко объединялись для обороны и судопроизводства; эти более крупные территориально-политические образования (hera? fior?ungr, fylki и т. п.), в свою очередь, составляли «королевства», в названиях которых часто присутствуют элементы — rike, — land, — mark, указывающие на их происхождение. В эпоху викингов правителям Вестфольда удалось собрать из этих разрозненных мелких королевств некое подобие единой Норвегии.