Обретение счастья, или Гравитация автотрассы. Современный военный детектив - Елена Сперанская

Таня, когда сказала обо всем подполковнику Серегину, он с радостью согласился взять на себя ответственность за надежность, проникся симпатией ко всем выходкам сыщицы из ее укрытия, прикрывая своим авторитетом трудные переживания «преступных» группировок спа салонов по изъятию у Тани денег в эквиваленте, полученном от клиентов. Иногда даже приглашал девушку принять участие в гонках на выживаемость, ралли Париж—Дакар в качестве штурмана, чтобы снять стресс после очередного раскрытого преступления века.

В конечном итоге, в ходе переговоров девушки Наташа и Таня договорились встретиться прямо у подъезда дома пострадавшей. Разоблачить всех наркоманов-дилеров, чтобы самим встать во главе колонны, движущейся к светлому будущему – прогрессу человечества в независимости от своенравного характера генерала Кедрова, являющегося главным символом морали, индивидуализма, правоты, здорового авантюризма, везения, душевного спокойствия, респектабельности.

Новый звонок заставил Наташу освоить язык жестов. Она предложила Юрию, уставшему слушать ее бесконечные разговоры по телефону, включить телевизор или почитать что-нибудь еще в детективном жанре для развития его умственных способностей, логики, математического анализа.

– Это Свирский вас беспокоит, – сказал Костя, находясь все еще в издательстве и заканчивая верстать свою научную брошюру для работников политической элиты перед приближающимися выборами в Госдуму. – Буду надеяться, что вы напишите и пришлете нам какую-нибудь новую оригинальную книгу, когда получите гонорар от продаж, – он предложил продолжить сотрудничество в сфере книгопечатания.

– Обязательно учту ваши пожелания, – формально ответила Наташа, но постаралась запомнить его веское предложение не терять из виду самые важные события своей жизни, в итоге написать мемуары с элементами комедии, трагедии, драмы, чтобы вооружиться терпением для воспитания будущего поколения акселератов9-школьников, широкоинформированных и одевающихся гораздо лучше своих уважаемых учителей.

Наташа, поглощенная неожиданным сообщением от Кости, подошла к зеркалу и, разглядывая усталое отражение лица, обратилась наконец к Юрию, который уже сидел на диване и читал в первой попавшейся под руку рекламной газете объявления о местных ритуальных услугах, театральных представлениях, концертах.

– Сегодня надо забрать маму из больницы. Там уже я все заказала и гроб, и венки, и бальзаматора. На машине все привезут сюда. Мы завтра после похорон, если ты не возражаешь, поедем в типографию и возьмем сигнальный экземпляр книги.

– Правильно. Хорошо, что ты позвонила туда и сказала об ошибке. Хочу надавать этому негодяю, твоему соседу Южному, по физиономии. Бывают ошибки и в медицинской практике, но настолько отвратительно видеть потом кающегося грешника, что нет слов, – посочувствовал друг и, отложив газету, включил плазменный телевизор, где на экране появилась реклама лекарств, косметики, а потом новости.

– Прошу тебя, выключи эту белиберду. Так надоела вся возня вокруг военных вопросов. Каждый по-своему хочет заработать на этом… И журналисты, и операторы, и учителя, – проговорила она весомо. – Вот что я буду говорить на уроках по биологии детям? – спросила она, делая ударение на вопросительном слове «что» и без паузы продолжила, – бог создал людей, а война уничтожила, так? – снова спросила Наташа и стала закрывать зеркало в прихожей и ванной черными и белыми драпировками.

Комната превратилась в подготовительную фазу капитального ремонта.

– Обрати внимание на стиль… Какие изумительные у них пятнистые черно-зеленые спортивные костюмы и черные повязки на голове. Даже глаз не видно, – заметил Юрий, переключая пульт на сообщение, где говорилось о крупном захвате заложников в одном из университетов стран Ближнего Востока.

– Отец рассказывал мне, что ударной силой Аль-Каиды являлись ветераны войны в Афганистане из США и наемные убийцы, – она запнулась, поправляя съехавший шов на черных колготках. – Такими рассказами о путешествии за границу развлекал бывший афганец – Виктор Рубашкин своего соседа, навязывая ему различные фото с автоматами Калашникова наперевес на всех блокпостах, где проходил досмотр багажа, – произнесла она официально. – Они любили там устраивать концерты. Отец даже целый диск записал этих песен для меня, чтобы узнала, какие у него были талантливые друзья. Некоторые из них погибли…

– Наверно и ордена у отца имеются?

– Есть что-то наподобие… – голос у Наташи осекся.

– Вот и сходи со списком орденов и медалей в военкомат, они там быстро отыщут всех его друзей, к кому отец мог поехать… – Юрий начал раскручивать свою версию пропажи отца хорошей знакомой. – Думаю, что у них есть эти записи где-то.

– Сосед тоже служил года два в другом месте, они кажется знали друг друга с юности. Но это только мои догадки… Книга была написана мной лично под диктовку папы и по его дневниковым записям, когда конечно мамы дома не было. Она не любила, чтобы он наговаривал мне на диктофон, а потом после работы я просто садилась и печатала на компьютере один текст со своими поправками и литературными вкраплениями. Очень жесткий у него стиль, понял? – спросила Наташа и полезла в сервант.

– Как не понять… Но есть ли у тебя вещественные доказательства его службы, – заинтересовался гость прозорливо. – Посмотри в документах удостоверение инвалида твоего отца…

Но она надеялась найти какие-то старые тетради с планами карт местности, сделанные капитаном Рубашкиным во время разведвылетов, разнарядку продуктов питания, боеприпасов и обмундирования.

– Все списки военнослужащих своего взвода, переданные ему после окончания военного училища у него имелись, но он потерял в горах это неоспоримое доказательство его участия в военных переворотах с первых дней захвата дворца Амина, – она запнулась, глядя на реакцию гостя. – Занималась изучением дневниковых записей его друзей по вертолетному отряду, с кем они вместе служили и перевозили убитых, раненых с одного госпиталя в другой.

– Понял, ты что-то знаешь об армейской службе, – заключил Юрий.

– А потом некоторых гражданских лиц ему доводилось перемещать из кишлаков в центральную больницу Кабула для переливания крови и проведения, как это у вас врачей называется, – Наташа внезапно запнулась и кашлянула, – обследования?

– Да, ты правильно говоришь, – одобрил Юрий рассказ подруги, проникаясь все большим уважением к ее деятельности восстановления справедливости для бывших военнослужащих, прошедших Афганистан.

– Некоторые в плену были незаконно лишены своих гражданских прав в получении пенсии или оформлении инвалидности. Тем более отец сам не раз принимал участие в проведении сложных военных операций на территории сопредельных государств. Там условия позволяли спать под открытым небом в ночное время в любой сезон года.

– Все ясно, что ты и писатель по совместительству. Когда только люди находят свободные часы для мемуаров? – он саркастически улыбнулся, так как тоже мечтал заняться написанием крупного произведения о разведчиках или парашютистах.

– Вот видишь мозоли на пальцах. Все от книг и тетрадей учеников и студентов. Гнать их надо из школы, чем строже, тем лучше, – иронично проговорила она, мечтая быстрее закончить все накопившиеся дела с изданием второй книги воспоминаний, которую ее отец оставил в тетрадных записях и вырезках из газет того времени.

Она церемонно сняла туфли с затекших ног, села на диван в некотором отдалении от Юрия. Положила голову на ладонь, упершись локтем о тумбочку, как иногда сидела ее мама и смотрела телевизор.

– Занятно, – сказал Юрий и увидел слой пыли на мебели. —Война без союзников или врачи без границ. Такие заголовки вряд ли появятся в прессе.

Состроив умозрительную улыбку, Наташа встала с дивана и ушла на кухню разогревать ужин. Но, открыв холодильник, увидела недопитую бутылку водки. Достала сало, овощи. Порезала хлеб, открыла консервы из шпрот, любимые всеми из-за прекрасного вкуса копченой рыбы. Поставила хрустальные рюмки, разлила по целой стопке, положила мельхиоровые вилки. Сервировала стол на двух персон, не забыв накрыть дешевую, тефлоновую, кружевную скатерть и две льняные салфетки. Ей почему-то стало казаться, что отец тоже умер вместе с мамой, хотя полицейские отрицали этот очевидный факт.

– Идем, поедим гречку с гуляшом и щи, – предложила она и стала размешивать кашу, только что поставленную разогреваться на плиту. – Водку будешь?

– Прими к сведению, я дома обедал после дежурства. У меня строгая диета никакой жирной пищи и переедания. Водку выпью на поминках, когда буду без машины.