Гости Голоадии - Крэг Гарднер

Ох, помолчала бы она! То, что я назначен на роль героя, плохо уже само по себе. Было бы просто невыносимо провести последние часы на поверхности среди людей, постоянно напоминающих мне о моем «героизме». Хьюберт помахал цилиндром:

— Это благородная миссия! Надо бы исполнить что-нибудь в твою честь.

Эли так и просияла:

— А ведь верно, Вунти! Надо устроить тебе настоящие проводы!

Меня передернуло.

— Надеюсь, вы не собираетесь разыграть представление? — процедил я.

— Вот именно, собираемся! — подтвердил Хьюберт. — Разве я не говорил тебе, Эли, что этот парень далеко пойдет?

— Да, Хьюберт! — Эли смотрела на меня тем самым странным взглядом — сквозь опущенные ресницы. — А как ласков с животными! — Она придвинулась поближе и взяла меня за руку. — Ах, Вунти! Мы хотим посвятить тебе песню.

— Прекрасная идея! — воодушевился дракон. — Можно назвать ее «Балладой о Вунтворе».

И Хьюберт вполголоса пропел:

Храбрый Вунтвор всех нас радиСпустился в недра Голоадии…

Эли поморщилась:

— Нет. Не то! Мне кажется, нам стоит с самого начала раскрыть его характер, показать внутренний мир человека, который добровольно отправляется на такое безнадежное дело. Вот так, например… — И она запела своим чистым высоким сопрано: Храбрый Вунтвор сказал, пойду, мол! Он раньше делал, а после думал…

— Что ж, в этом есть пафос! — согласился Хьюберт. — Но ведь публике подавай кровавые подробности! — И он пропел:

Вунтвор ни страха не знал, ни тоски,А ведь могли разорвать на куски:Руки, ноги, ботинки, носки —демонам все подойдет!

Я решил, что настало время откланяться. Уверен, артисты хотели как лучше, но чествования в их исполнении напоминали панихиду, устроенную над человеком, который всего-навсего прилег вздремнуть. Пойду, пожалуй. Может, удастся найти какое-нибудь тихое солнечное место и поразмыслить немного…

— Вунтвор, можно с тобой поговорить? — Неподалеку, в тени деревьев, стояла Нори. Я опрометью побежал на зов. Неужели простила? Я схватил Нори за руку, но отважился лишь на невинный поцелуй в щеку.

— Не при всех, Вунтвор, — нахмурилась Нори. — Я всего лишь хотела поговорить с тобой.

Ее чудесные глаза цвета молодой листвы глядели холодно, прелестные губы были плотно сжаты. О, как я мог довести ее до такого! По сравнению с Нори Эли была всего лишь бледным видением. Чем больше я смотрел на Нори, тем тусклее становился образ Эли.

— Нори… — с трудом выговорил я.

— Мне не нужны извинения, Вунтвор, — непреклонно заявила она. — Мне нужна правда.

— Правда? — «О чем это она?» — Но я всегда говорю тебе правду, Нори!

— Да-да, я знаю, — скривила губы Нори. Неужели это была улыбка? Или, по крайней мере, тень улыбки, намек на улыбку? — Конечно, ты говоришь правду, разве что приукрасишь иногда! Уж таков ты по натуре, с этим ничего не поделаешь. Я верю, ты это не со зла…

Я шагнул к ней, но она тут же отступила.

— Хочу разобраться! — упрямо напомнила она. — После всего того, что ты мне говорил, твои… твои недавние действия… ну, с этой… светловолосой особой… Это просто непорядочно! — Нори говорила все громче и громче, постепенно распаляясь и уже с трудом сдерживая гнев. Потом она смолкла. Только губы кусала, пристально глядя мне в глаза. И, наконец, быстро пробормотала:

— Очень возможно, что мы больше не увидимся, поэтому хочу дать тебе шанс объясниться.

Сердце мое бешено колотилось. Значит, она может простить меня! Быстро, но вполне вразумительно я рассказал о том, как наткнулся сначала на плакат, а потом на волшебную шляпу; как сотворил букет цветов; как Эли случайно проходила мимо; как у меня возник к ней порыв добрых чувств, но я не сумел толком объяснить своей бывшей подруге, каких именно; как Эли зачем-то вошла в комнату вместо того, чтобы принять у меня букет через окно; как повела себя шляпа; как я, будучи джентльменом, не мог оттолкнуть от себя Эли, искавшую защиты в моих объятиях; как она едва не задушила меня, и непременно задушила бы, не появись Нори вовремя! Наконец я закончил, перевел дух и с опаской посмотрел в глаза своей возлюбленной.

— Я понимаю, — наконец проговорила Нори. — То есть я не понимаю, конечно… Но все это так сложно и запутанно, что я предпочитаю ошибиться в твою пользу. — Она посмотрела на здание Колледжа. — Тебе не кажется, что здесь слишком людно? Пойдем прогуляемся, вон там, под деревьями.

Я не заставил себя долго упрашивать, В конце концов, считаться героем в процессе подготовки к подвигу — не так уж и плохо: приобретаешь некоторые преимущества.

— Вунтвор!

Это был голос учителя. Я глубоко вздохнул и прошептал:

— Эбенезум зовет.

— Вунтвор! — Голос звучал уже намного ближе.

— Иди, — прошептала Нори.

— Вунтвор! — Он был уже совсем рядом, под деревьями.

— Иду, — прошептал я.

Мы, как могли поспешно, оторвались друг от друга. Это оказалось не так-то легко: каким-то непостижимым образом моя рубашка пристегнулась к платью Нори.

— Этот момент я запомню навсегда, — прошептал я, лихорадочно отстегиваясь.

— Если так дальше пойдет, он никогда не кончится, — заметила Нори. — Дай-ка я! — И ее проворные тонкие пальцы быстро освободили меня.

Я уже приготовился бежать на зов учителя, но Нори обняла меня за шею, и я задержался, чтобы поцеловать ее на прощание.

— Счастливо, Вунтвор! — прошептала моя возлюбленная.

Продравшись сквозь кустарник, я наконец предстал перед Эбенезумом. Тот внимательно посмотрел на меня и сочувственно спросил:

— Как ты себя чувствуешь, ученик? Вид у тебя слегка… ошалевший.

Я заверил учителя, что просто немного перегрелся на солнце. Он с серьезным видом кивнул:

— Понимаю твое желание побыть на солнце перед тем, как опуститься под землю. Тебя ждет благородная и опасная миссия, Вунтвор. Я рад, что выбрали именно тебя. — Эбенезум замолчал ненадолго, поглаживая свою бороду. — Я знаю тебя лучше, чем кто бы то ни было здесь, и готов поручиться, что сделан правильный выбор. Мы с тобой многое пережили вместе, Вунтвор, и в какие переделки ни попадали, всегда выходили победителями. У тебя есть одна странная особенность, ученик: ты сначала притягиваешь несчастья, а потом, в последний момент, ускользаешь от них. Кто-то скажет, что ты невезучий, но я считаю, что так проявляется твой особый магический дар! — Эбенезум негромко засмеялся. — У всякого другого из волшебной шляпы появлялись бы кролики, а у тебя — хорьки! На такое способен только ты, Вунтвор!