Афера на выборах - Валерий Смирнов

Именно в этом и проявился сокрушительный провал (а мой большой фракцией в Государственной Думе первою созыва оказалась фракция ЛДПР. Причем, вовсе не потому, что эта партия прославилась чем-то особенным в предшествующий политический период. Скорее наоборот, она тихо сидела в кустах и словно выжидала, чья сторона возьмет верх. Сам Жириновский оказался одним из первых, кто поздравил Ельцина с удачным государственным переворотом.

Победила же ЛДПР в первую очередь потому, что своими лозунгами ярко выраженного национального характера искусно разыгрывала противника демократов. И хотя ЛДПР не входила в Верховный Совет России, тем не менее, выйдя на эти выборы, она фактически сумела представить себя как ту оппозиционную силу, которой разрешено участвовать в выборах и которая замещает своими лозунгами и своей программой те партии, в частности Фронт национального спасения, которым участвовать в выборах было запрещено. То есть избиратель в то время, голосуя за ЛДПР, фактически голосовал за оппозицию, противостоявшую Выбору России и всем тем силам, которые совершили государственный переворот.

Другое дело, что, как я уже отмечал выше, сама эта организация была скорее политической клоунадой, созданной спецслужбами еще в период Советского Союза для того чтобы имитировать оппозицию, причем, не важно какому политическому режиму, который реально станет во главе Кремля, представлять для него некоего фанерного противника, непримиримого на словах, но на деле с которым очень легко договориться. Как видно, эта функция была нужна еще в горбачевский период и остается востребованной до сих пор.

Тем не менее политические силы, вдохновившие государственный переворот, вышли из этих выборов фактически побитыми. Это стало большим ударом для ельцинской верхушки. Выборы в Госдуму показали ей, что необходимость их фальсификации, манипулирование выборной демократией — это не вопрос какого-то отдельного политического момента.

Происшедший государственный переворот все разновидности стоящей у власти демократуры обосновывали в существенном мнении России примерно так: мол, демократия нужна, но в какие-то отдельные критические моменты типа наступления реакционных сил и т.п. ее приходится отодвинуть в сторону или поправлять ради ее же Собственного блага. Выборы 1993 года показали, что демократия, которую нужно постоянно корректировать, а точнее говоря — фальсифицировать, становится постоянным требованием российского правящего режима. Этот режим не может жить в демократических условиях, поскольку если только выборы не подвергаются тотальной фальсификации, этот режим тут же терпит поражение. Еще раз подчеркну, что в 1993 г. у кремлевского режима еще не было возможностей обеспечить такую фальсификацию на думских выборах.

Таким образом, уже тогда, в 1993 году, начала проявляться схема той «управляемой» демократии, в которой мы фактически живем сейчас. Она состоит из двух основных положений: во-первых, системе необходимо наличие якобы оппозиционеров, которые создают видимость противостояния власти, но на самом деле находятся с ней в сговоре, вследствие чего этим оппозиционерам разрешено действовать и получать все, что они хотят. Во-вторых, подлинных оппозиционеров нужно вывести из системы, не дать им участвовать в выборном процессе и, таким образом, устранить из легальной политической жизни.

Идея была в том, чтобы подавить всякое проявление сопротивления в народе, заставить его смириться с существующей политической системой, которая, с учетом того, что она реально отстаивала иноземные политические интересы, фактически была новой версией колониальной системы по отношению к России. В позапрошлом веке был в моде обыкновенный колониализм, в прошлом веке — неоколониализм, когда управляемые из-за рубежа режимы старались представить себя независимыми. Сейчас, на рубеже XXI века, создавалась новая, оригинальная форма марионеточного правления, которая представляла собой поддерживаемый из-за рубежа режим, называвший себя национальным и демократическим.

Такая перспектива развития обозначилась перед Россией. Надо признать, что в число элементов этой управляемой демократии, то есть якобы оппозиционеров, встроенных в систему, оказалась включена и КПРФ. При всем том, что сама КПРФ состояла из достаточного числа преданных коммунистической идее людей, то есть тех, кто вступил в компартию еще при советской власти и поддерживал ее совершенно искренне, верхушка КПРФ являлась полностью управляемым сверху элементом. Именно поэтому в критические для режима моменты она выступала в его поддержку, например, как это сделал Зюганов накануне штурма Дома Советов 4 октября 1993 года. Официальное этому всегда давалось какое-то объяснение. Например, главная задача — не допустить, чтобы система стала тоталитарной, надо любой ценой сохранить остатки демократии, следовательно, надо пойти на то, чтобы поддержать эту Конституцию, хотя она и навязана пушками, но какая-никакая, а все же это Конституция... Гораздо хуже будет, если Конституции не будет вообще..

В действительности, как мы видим сейчас, 15 лет спустя, эта Конституция совершенно не стесняет правящий режим, и об этом речь еще впереди. Фактически ее нё существует. Она присутствует как некая декларация, бумажка, но реально она руки режиму совершенно не связывает ни при каком его антиконституционном действии, ни наверху, ни внизу, ни на уровне судебной системы. И это могло случиться только при поддержке КПРФ. Но сути, КПРФ, вначале тоже запрещенную к участию в выборах 1993 года, поскольку масса коммунистов принимала непосредственное участие в защите Дома Советом, в том числе в рядах Фронта национального спасения, допустили до выборов лишь для того, чтобы обеспечить содействие принятию Конституции. Ибо не будет Конституции, не будет и Думы, а не будет Думы, не будет и думских портфелей... И потому о несостоявшемся голосовании по Конституций коммунистам тоже лучше помалкивать.

Верхушка КПРФ прямо способствовала установлению и России нынешнего режима, причем, неоднократно. Так было и при Беловежском голосовании, и когда проходил государственный переворот, и когда провозглашали принятой российскую Конституцию. Не будет большим преувеличением сказать, что режим, существующий сегодня в России, создан при определенных усилиях руководства КПРФ, которое несет за него ответственность в той же мере, что и Ельцин.

В итоге мы получили режим управляемой демократии, которая в действительности является не демократией, а манипулированием демократическими инструментами для того чтобы придать видимость легальности существующему режиму: Этот процесс начался как искреннее желание демократических перемен в обществе. Его эволюция в начале 90-х годов привела в итоге к ясному пониманию правящей, так называемой демократической, верхушкой того, что с демократией ей жить невозможно. Она может выжить лишь в условиях «управляемости» демократии, то есть в условиях аферы, состоящей в постоянной подтасовке результатов выборов и манипулировании действиями как бы демократических органов власти.

Парадокс состоял в том, что после выборов 1993 года те, кто называл себя демократами, стали бояться демократии. Поэтому все, что делалось для фальсификации демократического процесса, и привело к афере российских вы-боров, произошло вовсе не случайно, вследствие какой- то игры обстоятельств по принципу «хотели, как лучше, а получилось, как всегда». Уже в конце 1993 года по результатам думских выборов стало ясно, что ельцинская верхушка может и должна фальсифицировать результаты демократического волеизъявления, волю народа ДЛЯЙ того, чтобы удержать бразды правления. Таков был закономерный итог государственного переворота в России в октябре 1993 года.

1.9. Лужкократия

Естественно, что те явления, которые происходили в общероссийском масштабе, эволюция демократического процесса от подлинной до фиктивной демократии, не могли обойти стороной Москву. Более того, как и всегда в российской истории, во всяком случае, в новейшей российской истории, то, что происходило в стране, в концентрированном виде происходило в Москве. Столица всегда была центром страны, усиливающим все происходящие в ней процессы, как экономические, так и политические. И эта роль еще более увеличилась после распада Советского Союза, потому что концентрация финансовых ресурсов, которая до этого сдерживалась плановой системой хозяйства, теперь, по сути, без ограничений начала расти в Москве. Если раньше можно было считать, что и Москве сходится от 40 до 50% финансовых и производительных потоков России, то сейчас роль Москвы как финансового центра, перекачивающего ресурсы страны, дошла до 80%. Это весьма показательно по отношению к I ом задачам, которые ставили себе демократы. Еще во времена перестройки изрядная часть демократической пропаганды сводилась к тому, что Москва командует всем, Нее везется в Москву, надо все это децентрализовать, сделать более значимыми регионы. Реально весь этот процесс привел ровно к обратному результату. Роль Москвы еще более усилилась, она стала финансовым центром Страны, без которого во всей России сделать больше ничего невозможно.