Зона Посещения. Шифр отчуждения - Сергей Вольнов

Мне доводилось бывать на экскурсиях в заповедниках. Там можно было непосредственно понаблюдать за дикими свинками, мы с гидом в комбезах-хамелеонах, облитые специальными ферментами, могли устроиться шагах в пяти от зверя, и он нас не чуял. Но сейчас никаких тебе ферментов и плащей, позволяющих слиться со средой. И мимо кабана просто так мне не прокрасться. Придётся убивать некстати подвернувшуюся животину.

И тут-то отличия второй «картинки» от первой, присущей моей родине, сделались наглядны, будто обведённые красными кружками в разделе ответов. Дело в том, что хоть я и честно прицелился, собираясь с первого выстрела поразить мишень, но в последний миг, когда палец уже начал давить спуск, откуда ни возьмись налетел шквал ветра. Я привычно, знакомо по участию в прошлых охотах, выжал спусковой крючок и зажмурился сразу после выстрела.

Когда через секунду открыл глаза, кабанище уже нёсся на меня пробивным тараном. Хотя я, похоже, его даже не ранил, пуля улетела куда-то выше либо в сторону от головы. Если ранить обычного кабана, он не успокоится, пока не доберётся до стрелявшего, если же его не ранить, а пустить пулю рядом, недалеко от него, он скроется подальше от опасности – такова известная охотничья премудрость.

Так или иначе, нет времени разбираться.

Ненормальное животное преодолевает половину расстояния за считаные секунды. Кто бы мог подумать, с его-то габаритами! Я до этого видал, как бегают кабаны, очень приличную скорость набирают, но этот гад несётся гораздо быстрее тех, что обитают в моём мире.

Ошмётки травы и комья почвы разлетаются в стороны из-под его копыт. Кабан истошно, душераздирающе ревёт. Подавив инстинктивный порыв кинуться наутёк, я повторно прицеливаюсь и стреляю.

Кажется, удаётся ранить монстра. Он подскакивает, существенно замедляет бег, но не останавливает движение. Сзади на меня тем временем надвигается погибель – «кочевое» ИФП. Что ж, двум смертям не бывать! На свой страх и риск бросаюсь вперёд, вниз по склону, только не прямо на кабана, а с уклоном траектории влево.

И сразу нарываюсь на непредвиденное осложнение.

Ещё один такой же урод! Сейчас он тоже чапает ко мне с намерением насадить на свои причиндалы, бивни и рога, я имею в виду. Второй залегал в траве, дрых, наверное, я его в зарослях не заметил в отличие от кабана, активно пасшегося на поле.

Хреново! Фактор появления второго зверя активно против меня. Если бы я всех сразу увидел, тогда бы и действия продумывал, исходя из этой информации. Замечательно было бы накрыть их осколочными гранатами или минами!.. Но в результате недосмотра получилось нежданное пополнение в рядах мишеней. Количество врагов возросло вдвое.

От невольного замешательства я едва не растерялся, но шанс выжить у меня остаётся, если я буду всё время двигаться. Опустившись на одно колено, я снова срастаюсь в единое целое с «Рысью» и отправляю пулю в первого кабана, уже отведавшего огненного металла. С каждым разом стрелять у меня получается всё увереннее. Хочешь жить, умей экстерном вертеться, то есть учиться.

В этот раз пуля попадает в лобешник машине смерти, быть может, не пробив кость насквозь, но оцарапав основательно и оттолкнув мутированную зверюгу назад всей своей пробивной мощью. Боевая «Рысь» это же не дробовик охотничий и не пукалка-мелкашка! Кабан брыкнулся набок, а я уже бегу мимо него, переключаясь на второго противника.

Разбуженный свинтус так разогнался, что, сними я его с лёту, отправив убийственный металлический снаряд без промаха через глазницу в мозг, он бы всё равно не остановился, пронёсся бы дальше по инерции и сшиб меня. Поэтому я напрягаюсь и, когда ненормальное создание преодолевает финальные метры ко мне, мечусь в сторону как можно дальше. Когда убойная туша форсажным танком проносится левее надо мной, я быстро-быстро припускаю по склону вниз.

Кабану нужно несколько мгновений, чтобы резко затормозить, взбив копытами фонтаны земли, и совершить разворот на сто восемьдесят градусов. За эти несколько мгновений я ухитряюсь прицелиться и простреливаю ему рогатый-клыкатый «жбан». Между нами метров двадцать, и тяжёлая пуля дырявит-таки кость. Кабан падает, а прикончил я его или нет, проверить возможности не представится.

Существенно придавая мне ускорения, на вершине второго холма возникает кочующая аномалия. Влюбилась эта изменка в меня, что ли?!! Преследует, как верная фанатка. Чем-то я её зацепил точно.

Больше ничто не преграждает мне путь отступления, я выскакиваю на полосу между шеренгами стационарных изменок и бегу изо всех сил. Правда, я не слабо нагружен, поэтому меня должно хватить ненадолго, с этаким темпом. Да и не так уж часто, надо признаться, я до этого бегал. А здесь пришлось вдруг очень интенсивно заняться подобными упражнениями: стрельбой, беготнёй, прыжками и тому подобными активными физическими движениями.

Там, в моём мире, я не отношусь к представителям «сидячего» образа жизни. Я кто угодно, но не одолеваемый гиподинамией бедолага, обвешанный пудами лишнего веса. Однако всерьёз спортом давно занимался, в школе ещё, большим теннисом. Неудивительно, что подобные нагрузки мне даются непросто. Но деваться некуда, и я врубил форсаж, стартанул в турборежиме, будто стал вдруг легче раза в два и вторые лёгкие выросли. Всё-таки я мужчина тридцати с небольшим, а не старикашка какой-то!

Сейчас или никогда! Воздух поддувает мне навстречу, небо быстро проносится над головой. Я стремительно лавирую меж волнистых, колыхаемых ветром стеблей травы, молясь о том, чтобы не наступить ненароком на ещё какого-нибудь неприметного, примостившегося где-нибудь тут свина, кота или пса. Мчусь вперёд, только вперёд, абсолютно не зная, что поджидает на следующем шаге и что откроется мне там, за неуловимой чертой горизонта…

Покосившись краешком глаза назад, вижу – «жернов» не собирается меня отпускать, он уверенно перемещается за мной, тоже наращивая скорость. Но у меня уже появилось ощущение, что я оторвусь, убегу…

Внезапно всё мрачнеет… Наваливается удушье, в ушах разражается оглушительный скрежещущий шум, я теряю почву под ногами, с ужасом понимая, что проваливаюсь куда-то… Мысли и пространство обрушиваются карточным домиком, я сыплюсь в бездну вместе с разваливающейся, непрочной конструкцией, в которую вмиг превратилась окружающая реальность.

В городах небо чистое, никаких смогов и выбросов. Давно нет вредоносных предприятий в пределах городской черты. Не только в нашем Гордом, но и по всей стране, и в других частях бывшей Федерации. Реально, не на словах приняты все меры, позволяющие эффективно следить за тем, чтобы промышленность использовала экологически чистые технологии.

Когда мои родители были юными, для них это выглядело как утопия. Но вожделенное великолепие реализовано; и вправду после стольких десятилетий бездумного, потребительского отношения к природе человечество взялось за ум. Уйти в космос и основать там серьёзные многолюдные колонии – на случай, если с материнской планетой случится непоправимое, – у землян пока не получилось. Зато в собственном доме уже не так безнадёжно и тоскливо обитать, как было ещё во времена молодости наших бабушек и дедушек. Поколения, родившегося на стыке тысячелетий.

Если бы не случилось кардинального перелома во второй трети нашего века, когда глобальный «зелёный» курс был принят развитыми странами, а затем и почти всеми остальными, – трудно представить, в каком состоянии сейчас находился бы общий дом. А ведь ещё раньше, в первой четверти столетия, едва не грянула всеобщая война. Кризис воистину чудом преодолён был, правда, не все государства уцелели в тех же состояниях, какие имели до этого. И я иногда задумываюсь, а во что превратился бы наш мир, если в какой-то момент что-то пошло бы не так, как случилось в действительности?

События развернулись бы по иному, очень даже негативному варианту развития сценария… И тогда я содрогаюсь от страха, лишь представив невозможное, ставшее возможным.

…Раскидистые деревья изобилуют сочной, зелёной листвой, белые пушистые облачка проплывают по божественно голубому ложу неба, город цветёт и сияет. Лето две тысячи девяносто восьмого… Цивилизация успешно, хотя и не без проблем, скоро сделает шаг в следующее столетие. Много всего преодолено, и никто достоверно не знает, сколько ещё всякого там, в будущем нового века, предстоит…

Дорога ушла круто вверх. Покорив подъём эстакады, я покинул таксокар, и он тотчас умчался на другие вызовы. По виадуку я перешёл к террасе громадного кондоминиума «Дыхание Океана», высотой в сто с лишним уровней. С верхотуры расстилался замечательный вид. Я немного постоял, любуясь на верхушки соседних домов, золотящиеся в солнечных лучах, на бескрайнюю воду вдалеке, на едва различимые горные силуэты. Здесь, на площадке, были разбиты газоны, поставлены скамейки, установлены наблюдательные приборы для желающих.