Сбрось подругу с пьедестала - Владимир Колычев

– Нет, завтра выходной. Но все равно, дел много…

Но это уже приятные для души дела. Люба хотела петь. Нет, не сейчас, а вообще… Общение с Леськой не настраивало на лирический лад. Но и отторжения уже не было. Хотя она и не на все сто процентов убедила ее в своей невиновности.

– Дела у всех… И отдыхать все хотят, – задушевно улыбнулась Леська. – Поехали со мной, посидим, о нашем, о женском поговорим, выпьем. Расскажешь мне, как там тебя тиранили. Душу облегчишь…

– И куда ехать?

– Ну к Василию Павловичу домой… Он сейчас уже, наверное, дрыхнет. Мешать нам не будет… Ну так что, поехали? Люба пожала плечами. Как это ни странно, она была близка к тому, чтобы согласиться.

– Поехали!

Леська взяла ее под руку, подвела к машине. Даже дверцу перед ней открыла. Люба пожала плечами и неуверенно забралась в салон.

Кресла кожаные. Но машине не новая, так что запах кожи почти не ощущался. К тому же его заглушал запах ароматизаторов. Каким-то тухлым ананасом пахло. У Рэма в машине было гораздо круче. Там запах приятный и атмосфера иная…

Леська вела машину не очень уверенно. Чувствовалось, что не хватает практики. Но вид у нее такой, будто она родилась за рулем роскошного «Роллс-ройса».

Наконец, приехали… Двухэтажный дом за высоким забором, мощный «кавказец» на цепи. И такая угнетащая темнота во дворе, что даже фонарь с ней не справлялся. Как будто откуда-то сверху ее под давлением нагнетали… Люба невольно глянула на небо. Плотная, как гранит, непроглядная тьма. Ни луны, ни звезд. Такое ощущение, что сейчас с неба свалится на голову что-нибудь тяжелое… И какого черта она сюда приперлась?

Снаружи дома казался большим. Но внутри простора не было – узкие лабиринты коридоров, множество маленьких комнат за тяжелыми дубовыми дверьми. Чертовы катакомбы какие-то… Такое предчувствие, что и черти здесь где-то водятся…

Леська провела ее в небольшую комнатку, которую сама же с гордым видом назвала каминным залом. Камин здесь и в самом деле был, и даже огонь в нем трещал, но такое ощущение, что тепла он не давал.

– Ну и как тебе у нас? – с чувством превосходства спросила Леська.

– Мне нравится, – из приличия соврала Люба.

– Не хуже, чем у Рэма!

Леська еще выше нос задрала. Ну не дура ли!.. По сравнению с дачей Рэма этот дом выглядел бледно. Не сказать, что здесь была убогая обстановка. Как раз наоборот. Паркетные полы, роскошные шторы, богатая мебель. Но все какое-то безвкусное… Да и не в обстановке дело. У Рэма в доме был какой-то вселенский простор, окрыляющая атмосфера праздника. А здесь тоска…

Люба промолчала, но Леська поняла все без слов.

– Что, у Рэма лучше? – насупилась она.

– Везде хорошо, где нас нет, – дипломатично ответила Люба.

– Точно! Рэм есть, а тебя с ним нет!.. – не без злорадства подхватила Леська. – Козел он потому что… Все мужики козлы… Давай, Любка, выпьем!

Она подошла к мебельной стенке с баром, достала оттуда бутылку коньяку, пару рюмок. Ни закуски, ничего. То ли она хозяйка такая, что дома у нее ничего нет съестного, то ли лень на кухню идти… Спасибо, что хоть коньяк по рюмкам сама разлила.

Люба не хотела пить. Но в этом доме ей было холодно, и она наделась согреться спиртным… И в самом деле, после первой рюмки она почувствовала, как по всему телу разливается приятное тепло. А после второй и душа стала оттаивать… Третья, четвертая… Хорошо пошло. И уходить уже никуда не хочется. Хмель приятно окутывает сознание. Душа на простор не рвется, но и в тоску-печаль погружаться не хочет…

– Ну и что там за жизнь у вас была в бордели? – спросила окосевшая Леська.

Будь она трезвой, Любу возмутил бы ее вопрос. Но что с пьяной-то девки взять?.. Да и сама Люба была под хмельком. И душа распахнулась…

– Что-что, ужас! Врагу не пожелаешь!

– А подруге?

– Это ты про себя?

– Ну да, про кого ж еще!.. Или я тебе не подруга?

– Подруга…

– Вот и чудненько!.. Надо за дружбу выпить!

Только Леська наполнила рюмки, как дверь открылась, и в комнату вошел ее приятель. От неожиданности Люба даже вздрогнула. А может, и от страха…

Он был в роскошном, шитом золотыми нитками халате в стиле а-ля барин. Леська говорила, что он спал. Но лицо у него совсем не мятое, как это бывает у только что проснувшегося человека. Глаза горят, щеки лоснятся. Он был явно чем-то возбужден.

– А-а, девчонки! Привет! – добродушно, но вместе с тем хищно улыбнулся он.

Неестественное какое-то сочетание – доброта и хищность. Может, и того и другого в нем понемногу, а может, что-то из этих качеств показное… Так или иначе, приятного впечатления на Любу Василий Павлович не произвел. И смотрел он на нее, как кот на сметану. И судя по всему, Леську это совершенно не смущало…

– За что пьем? – спросил он.

– За дружбу!

– А мне с вами дружить можно?

– Можно! – и за себя и за Любу ответила Леська.

– Тогда наливай!

Жестом она показал, чтобы Леська подвинулась. Та выполнила его требование, и Василий Павлович бухнулся на диван в освободившееся пространство между ней и Любой. И с самым непринужденным видом обнял их обеих за плечи.

Любе это не понравилось. Она отодвинулась. Его рука скользнула по ее предплечью и опустилась на диван, чуть касаясь ее бедра. Не самое приятное ощущение. Но очередная рюмка должна была избавить ее от дискомфорта…

– Люб, ты так и не рассказала, что за жизнь там… ну, где ты была… – снова полезла в душу Леська.

– Говорю же, тебе бы не пожелала… – поморщилась Люба.

Разумеется, ей не мог нравиться этот разговор. Но и затыкать рот Леське она не стала. Настроение не то. Так приятно было расслабиться. Так не хотелось поднимать ураган…

– Ну, в жизни все нужно попробовать. Да, Василек?

– Угу! – не моргнув глазом, подтвердил хозяин дома.

Как будто ему все равно, что Леська будет кувыркаться с чужими мужиками… Уж не извращенец ли он?

– Ты вот уже попробовала…

Люба с удивлением посмотрела на подругу. Не понятно, то ли придуряется она, то ли в самом деле завидует…

– Как будто я этого хотела…

– Ну, хотела не хотела… Я тут читала недавно. Психологами доказано, что если женщину долго насиловать, то рано или поздно ей понравится… Тебе когда понравилось, рано или поздно? – нагло спросила Леська.

– Что-то не туда тебя понесло! – предостерегла ее Люба.

– Значит, рано…

– Дура ты!

– Нет, просто интересно… Слушай, а давай вы меня с Василием Павловичем изнасилуете, а?

– Чего? – еще больше возмутилась Люба.

– Ну должна же я в твоей шкуре побывать… Может, и мне понравится!

– А кто тебе сказал, что мне понравилось!

– Да по глазам твоим видно… Думаешь, я не вижу, как ты моего Василька хочешь!..

– Ну ты точно чокнутая!

– А такая же, как и ты… А хочешь, мы тебя с Васильком изнасилуем, а?.. Хочешь ведь, а?

– Хочет, хочет, – мерзко осклабился старый извращенец.

Теперь Люба точно знала, зачем Леська пригласила ее к себе. Сама такая же извращенка…

– Не хочу!

Люба вскочила с дивана и быстрым шагом направилась к выходу. Извращенец тут же устремился за ней.

– Куда же ты?

Он был явно удивлен. Похоже, он был уверен в том, что Люба не откажет… А ведь он знал, чем занималась Люба в недавнем прошлом. И не сейчас об этом узнал. Леська рассказала. Возможно, сама же и вызвалась заманить Любу в ловушку, чтобы в очередной раз нагадить ей… Знала она, кто такой Игорь Алексеевич. Знала, в какую яму на пару с ним столкнула Любу…

Василий Палович попытался ухватить ее за руку, но Люба увернулась и благополучно выскочила за дверь. Ей было страшно, но это не помешало ей найти выход. Однако дверь была закрыта на ключ.

Ключ торчал в замочной скважине. Но старый извращенец дышал в спину. Этот мерзкий мужик наверняка был силен. И если схватит ее, то не отпустит, пока не добьется своего… Люба вовремя поняла, что ей не хватит времени, чтобы справиться с замком. Зато есть возможность дать отпор подлецу. Для этого как нельзя лучше подходила подставка для цветов. Длинные железные ножки, тяжелая металлическая опора…

Цветочный горшок полетел в одну сторону, подставка – в другую. Люба чувствовала в себе столько злости, как будто за ней сейчас гнались все те мерзкие мужики, которые были с ней в притоне. Со всей злости она ударила извращенца подставкой по лицу. Тот не ожидал отпора, поэтому и пропустил удар… Пока он катался по полу, воя от боли и унижения, Люба сумела справиться с дверью и как была босиком выскочила во двор.

– Шлюха! Тварь! – заорала ей вслед Леська. – Ты еще…

Угрозы утонули в злобном лае, который обрушил на Любу «кавказец». К счастью, цепь была коротка. Пес не сумел дотянуться до беглянки.

Люба развила невиданную для себя прыть. И с потрясающей легкостью перемахнула через высокий забор…

Теперь она точно знала, что представляет собой Леська. Теперь она точно не позволит ей приблизиться к себе на пушечный выстрел…