Навечно в грёзах (СИ) - "Eva 4444"

Выйдя из пещеры и покинув демона, прямо у входа я наткнулась на Кириона, который резко сделал очень занятой вид. Хм-м-м… побоялся оставлять меня одну наедине с демоном, и наверняка подслушивал…

— Он ничего не сказал.

— Если позволишь, я мог бы попытаться разговорить его.

Ага, этого разговоришь…

— В этом нет необходимости. К тому же, не думаю, что у тебя выйдет.

Судя по выражению лица Кириона, он явно остался недоволен моим прогнозом на его допрос. Хм… я нисколько не сомневаюсь в профессиональных способностях Кириона, однако этот демон не прост… очень не прост.

— Я хочу дать ему время подумать. А утром сама продолжу с допросом.

Кирион покорно качнул головой.

— Я очень устала, и мне нужно отдохнуть, чтобы хоть немного восстановить силы. Иначе утром не смогу исцелить оставшихся тяжелораненых. Помнишь, перед походом я просила тебя достать мне лунарис? Принеси его к выходу из каньона. Я буду там.

Не успела я отойти, как Кир возразил мне:

— Амайя, сейчас не лучшее время для грёз под лунарисом.

Он вздумал меня учить? Сама виновата. Так и происходит, когда спишь с подчинёнными…

— Кирион, помнится мне, ты мой заместитель, а не нянька. Так, будь же добр, — замещай, пока я в грёзах, а не раздавай непрошенные советы.

— Хотя бы не уходи из каньона. В случае нападения мне сложно будет тебя защитить.

Похоже, он всё-таки не внял моим словам…

— Много себе позволяешь, Кирион!

Кир мгновенно поник, опустив взгляд, а я направилась подальше от каньона. Надоело! Как же мне всё это надоело. Больше никаких связей с подчинёнными. Да и вообще больше не хочу никаких отношений. Они всё только усложняют.

Я не грезила с самого Аваллона. Хорошо, что подумала захватить с собой моё «снотворное». Ведь мне не нужны просто грёзы. Мне так хочется увидеть мамочку. Я наизусть выучила немногочисленные воспоминания о ней и могу бесконечно проигрывать их в своей памяти, не уходя в грёзы. Но только в грёзах я могу слышать голос мамы, чувствовать её прикосновения и вспоминать её запах, как наяву. Только в грёзах её улыбка исцеляет моё сердце и приносит умиротворение — короткое, но такое бесценное. Во время таких грёз физические силы покидают меня с большей скоростью, но зато быстрее пополняются магические, так как эти силы напрямую связаны с моим эмоциональным состоянием. Нервно раскурив косяк, я провалилась в грёзы.

В сознание я приходила постепенно, медленно осознавая, что всё тело онемело и ноет. Как же больно… Особенно в запястьях.

— О-о-о… очнулась наша спящая красавица. Или ты, скорей, Алиса в стране чудес?

С трудом разлепила веки и в недоумении уставилась на пленника, висящего на цепях напротив меня.

— Ну… помнишь? Алиса, та, что из человеческих сказок. Она тоже, как и ты, любила погрезить, помечтать… Но это если говорить о детских сказках, а у взрослых — таких, как ты — называют менее поэтично — наркоманы.

Резко дёрнулась с целью прибить на месте эту саркастичную тварь, но нисколько не смогла приблизиться к нему. И только теперь я заметила, что подвешена за запястья к стене в ущелье, напротив стены с демоном. Что здесь, блять, происходит? Какого хера я вишу рядом с пленником. Неужели бунт? Тогда это — финиш! Да такого просто не может быть! Кирион на такое не способен. Хотя, если вспомнить наш последний разговор…

— Ну, что, моя прекрасная Незабудка? Не ожидала ты такого от своего ушастого?

Бля-я-я… он заткнётся когда-нибудь? И без его трёпа голова раскалывается…

— Какого такого? — ехидно процедила сквозь стиснутые зубы. — Я всего лишь прилегла погрезить, чтобы набраться магических сил для исцеления моих воинов, которых, кстати, покалечили твои демоны.

Ну вот. Дожила. Оправдываюсь перед пленником… Хотя, похоже, я теперь тоже пленница.

А эта сволочь всё не замолкала:

— Насколько я знаю, все наркоманы находят себе очень благородные оправдания. Однако от этого они не перестают быть наркоманами.

Да ты, блять, издеваешься?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Убью, мразь! — забыв о цепях, я со всей силы ринулась на него. Но, как бы ни пыталась дотянуться до наглой физиономии хотя бы ногой, даже не задела его. Убью скотину! Вот только разберусь, что здесь происходит, и размажу его по стенке.

Всё это время демон заливисто смеялся и ещё больше выводил меня из себя очередными комментариями:

— Ты такая красивая, когда злишься… Ну же, Незабудка, кинься на меня также страстно ещё разок… так и хочется прижать тебя к этой стене и… поцеловать.

Услышав это, я начала из последних сил звать Кириона, а немного поразмыслив, и других своих воинов. Если это и вправду бунт, должен же хоть кто-то остаться мне верным. На крики в пещеру вбежал всполошённый Гудмунд, а двумя секундами позже и Кир. Вбежали и уставились на меня — взбешённую, лохматую, с пылающим от гнева лицом.

— Кирион, сними цепи сейчас же!

Кир, замешкавшись на пару секунд — очень долгих для меня секунд — всё же направился ко мне. И не успели цепи упасть на землю, как я с кулаками налетела на физиономию демона. Несмотря на то, что воины быстро оттащили меня, я всё же успела хорошенечко зарядить ему по роже и в пах. Вот теперь ублюдку действительно не помешает исцеление между ног. Выйдя из ущелья, я, едва отдышавшись, отпустила Гудмунда и вопросительно воззрилась на Кириона. А он моментально принялся оправдываться:

— Амайя, ты бы убила его. Я по-прежнему считаю, что он нам нужен.

— Да плевать мне на демона! Какого хера я висела напротив него? Что здесь, твою мать, происходит?

Кирион с облегчением на лице громко выдохнул.

— Прости меня, пожалуйста. Я не знал, как поступить…

— С чем поступить, Кирион? Ты ведь остался за главного!

— Ты долго не выходила из грёз. Временами твой пульс замедлялся настолько, что мне становилось за тебя страшно.

Ой, да ладно ему… Будто в первый раз видит меня в таком состоянии. Страшно ему, видите ли…

— Нашёл, чего волноваться… дал бы мне время, я бы пришла в себя до утра. И что это вообще за меры такие? Я тебе, что, таранька, висеть, проветриваться?

— Я и дал тебе время до утра, а потом до обеда, а потом и до вечера. Но ты не приходила в себя. Знаю, что ведро воды со льдом помогло бы, но здесь у нас его нет. И тогда вспомнил я старый армейский способ, как привести в себя тяжелобольного. Дело в том, что в вертикальном положении твой организм растолковал, что ты бодрствуешь, и сознание вернулось в реальность.

Поумерив немного свой пыл, осознала, что зря на него накинулась. Он меня действительно спас. Смекалистый, однако, у меня заместитель. Тепло улыбнулась ему и одобрительно похлопала по плечу.

— Ты всё правильно сделал. Спасибо, что подстраховал.

— Ну что ты? Я за тебя жизнь отдам, не задумываясь. Позволь поинтересоваться, с чего ты так накинулись на пленника?

— Ничего серьёзного. Просто вчера я ошиблась, отрезав демону кишки. Сегодня отрежу ему язык.

— В таком случае как он поделится с нами информацией?

— Если решит заговорить, подождёт, пока отрастёт новый.

Мы оба хитро заулыбались, а после с минуту молчали. Первой заговорила я.

— Собирай отряд, Кирион. Собирай всех: раненых, уцелевших и тела погибших. Вы отправляетесь домой.

Он ошарашенно уставился на меня.

— Что значит — вы? Наедине мы, вроде, на «ты» общаемся…

Решил острить? Очень вовремя!

— Это значит, что я остаюсь. Я не вернусь обратно без головы Вилана.

— Амайя, ты же погибнешь! Ты, что, с ума сошла? Я тебя не оставлю в этом аду!

Он снова переходит границы дозволенного… Но мне сложно на него злиться. Кир всего лишь волнуется за меня. Максимально спокойно и сдержанно ответила:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я твой командир, Кирион. И я приказываю тебе доставить раненых воинов и тела погибших к их семьям. Это наш долг.

Явно недовольный моим решением, он выпрямился по стойке смирно и сквозь зубы произнёс: