Хлыщщ, Децербер и др. мифы (сборник) - Григорий Неделько

– Уснул, что ли? – подбодрил черта командный голос – Давай-ка сто отжиманий, чтоб взбодриться.

– А почему не тридцать? – прогундосил кто-то сзади.

– Для инфернальных скотин особая программа – усиленная.

«Сам ты скотина!».

– Ты что-то сказал?

– Не-э… – тонко мекнул Хлыщщ и подумал: «Надо когти рвать, пока копыта не отбросил. У меня же еще МПП есть». Стараясь не менять позы, черт поднатужился и оторвал одну руку от пола, а затем сунул ее в карман. И стал нащупывать эмпэпэшку. Физическое напряжение достигло такой степени, что затряслись не только копыта, но и рога, а хвост вспотел.

– О, на одной руке решил отжаться? Молодец…

Что еще говорил хамоватый солдафон из кармического центра, Хлыщщ не услышал – потому что нащупал кнопку эмпэпэшки.

Бац!..

…Через минуту отставной душелов сидел в кресле своего кабинета и приходил в чувства от пережитых приключений.

– Уф… что-то адресочки экстремальные. И пользы никакой – средства от Энтропии по-прежнему нет, – посетовал Хлыщщ зеркалу. Не дождавшись реакции от бездушного стекла, черт ответил себе сам: – Придется последний метод попробовать – в аномальную зону сунуться… А неохота…

Но через два часа Хлыщщ уже сидел в кабине вертолёта. Пилота звали Кузьмич: худой, костистый, волосатый и небритый, он сразу не понравился опытному душекраду.

«Такой доверия не вызывает, – думал черт, рассекая над безбрежным простором Атлантического океана. – Завезти он меня, может, и завезет, а вывезет ли? Хотя от ракет неплохо уворачивался…»

«Клятые» и чересчур подозрительные капиталисты обстреливали неопознанный летающий объект из стационарных ракетниц. Кузьмич, истово матерясь, петлял на своей «черной акуле» – а на деле: дряхлом, поскрипывающем вертолетике, – уходя от столкновения. Хлыщщ, пока это происходило, почти сросся с креслом и вжимался в него все сильнее при каждом выстреле.

– Вот ведь гады! – орал Кузьмич. – Знают же, что я каждый день тут летаю!..

Наконец вертолёт закончил выписывать воздушные фигуры и завис прямо над Бермудским треугольником.

– А что, правда прыжок туда излечивает от Энтропии? – уточнил черт, напяливая парашют.

– Моментально, – ответил Кузьмич, закуривая самокрутку.

От сладкого дыма закружилась голова.

– А что… – начал было отставной душелов, но пилот его перебил:

– Ты давай быстрее, а то они опять стрелять начнут.

Черт мгновенно закончил одеваться. Открыл дверь – для этого пришлось на нее подналечь – и выглянул наружу. От вида ровной синей глади внизу затошнило, перед глазами поплыло, а сердце, казалось, собрало вещички и переместилось куда-то в район левой пятки. Знаменитый треугольник уже не выглядел таким привлекательным, как минуту назад, да еще эта марихуана… или что там, гашиш?

Хлыщщ сглотнул и хотел отступить назад, но почувствовал, как что-то упирается в спину.

– Пистолет? – уточнил инфернальный экстремал.

– Рука, – ответил пилот.

– Кузьмич, может, не надо?

– Надо, Петя, надо.

И вытолкнул черта в приветливо принявшее его безоблачное небо.

Что произошло дальше, Хлыщщ почти не запомнил: все слилось в беспрерывное мелькание и мельтешение. Только отдельные образы всплывали из сознания – а может, подсознания, – вставая перед глазами и пугая до жути: попытка дёрнуть за кольцо… нераскрывшийся парашют… громогласное матюгание… свист рассекаемого воздуха… рев ветра… то ли крик, то ли вопль… громкий «бульк!»… и что-то синее, с пузырьками и рыбками… а еще какое-то строение в глубине – храм, что ли? Вроде тех, что когда-то строили ацтеки… Затем все начало вращаться, перекручиваться, а после – сжиматься… И когда мир рухнул вниз, Хлыщщ потерял сознание…

…Обрел его черт уже на берегу. Какие-то лица явно капиталистической наружности взирали на него кто бесстрастно, кто с сомнением, а кто с интересом. На головах взирающих были надеты каски, а сами люди, облаченные в форму защитной окраски, наверняка представляли вооруженные силы Соединенных Штатов. Или Канады. Или еще чьи.

Галлоны воды извергались изо рта, когда довольно симпатичная девушка с короткими светлыми волосами давила черту на грудь.

– What the hell?! – коротко и ясно поинтересовался предводитель капиталистов, едва несчастный купальщик пришел в себя.

Хлыщщ тотчас сообразил, что он на вражеской территории, сжал в кармане МПП и переместился. Точнее, попытался это сделать, но ничего не вышло.

«Отсырели!» – прошибла, вместе с холодным потом, мысль.

Черт схватил следующую эмпэпэшку – и, под удивленные возгласы своих спасителей, исчез…

…Сидя в уютном и относительно безопасном кресле в штабе «Благого единства», Хлыщщ сушил волосы феном, попутно рассуждая о превратностях судьбы. С Энтропией разобраться не удалось, а если исходить из того, что бывшему душелову по-прежнему категорически не везет, даже ослабить влияние сварливой высшей силы не получилось.

Так как же быть?

Закончив сушку, черт положил фен на стол, рядом с неиспорченными МПП, которые Хлыщщ определил по горящим красным лампочкам. Перемещателей осталось всего два, остальные, за негодностью, пришлось выкинуть. И почему он не вспомнил, что вода может испортить технику?

Кстати о технике: как там эта штуковина, которую он спер… э-э, позаимствовал у ученых?

Обкуренный, испуганный, продрогший, Хлыщщ положил эмпэпэшки в левый карман джинсов, а из правого достал металлический цилиндрик. Повертел перед глазами, поразглядывал. Пожал плечами. И начал тереть устройство, крутить, всячески исследуя. Учитывая состояние черта, все происходило в неторопливой, задумчивой манере.

Первое, что заметил новоявленный исследователь, – это удивительно свойство предмета выглядеть цельным притом, что его можно было свернуть и посередине, и сверху, и снизу. Что побитый жизнью вкупе с Энтропией директор «БЕ» и делал. За этим занятием, однако, его не отпускали мысли о собственной тяжелой судьбе:

«Ну почему я? Почему я Ей так приглянулся? А вернее, НЕ приглянулся. Выбрала бы кого-нибудь другого! Раньше подобных проблем у меня не возникало. Нет, всякое случалось, но чтобы так постоянно и глобально… Что ей вообще от меня на-А-А-А!..»

Последнее черт произнес вслух, сопроводив ругательствами на инфернальном языке, потому что цилиндрик, который он держал в копытах, вдруг ослепительно сверкнул и что-то, похожее на электрический ток, обожгло конечности. Хлыщщ рефлекторно отбросил предмет. Тот угодил на стол.

«Ну вот, сломал, кажись, – грустно подумал главный по благим делам. – Зачем экспроприировал в таком случае?»

Хлыщщ хотел уже расстроиться, как вдруг внутри его головы раздался чей-то незнакомый голос. Очень механический и роботообразный.

«Ты поосторожнее, парень, а то ведь, правда, сломаешь меня».

Черт заозирался. Тогда голос в голове превратился в смех с сильным оттенком жужжания:

«Ха-ха-ха! Я это, я! Да куда ты смотришь? На стол взгляни!»

Хлыщщ опустил взгляд, но не увидел на столе ничего, кроме вывороченного металлического цилиндрика. Чувствуя себя полным идиотом, отставной душекрад обратился к нему:

– Э-э… ты?

«А то кто же!»

– Но… м-м… кто ты такой?

«Это тебя надо спросить, папаша, хе-хе!»

– Папаша?

«Ну, ты же меня изобрел».

– Я?

«Да-а, тяжелый случай. Короче, слушай сюда: не пытайся согнуть ложку… бр-р, не то. Не пытайся победить Энтропию, вот! Чем больше ты стараешься ее одолеть, тем больше увязаешь в ней, – свойство у нее такое. Лучше отойди в сторонку».

– Но ведь она же!..

«Да она тут вовсе ни при чем!»

– Как это?

«Кто-то желает тебе зла. Кто-то достаточно могущественный для того, чтобы действовать эффективно и исподтишка превращать твою жизнь в кусок недоразумения».

– То есть, я ничем не прогневал высшие силы?

«Ну наконец-то! – обрадовался приборчик. – Понял!»

– Но тогда кто, какой баран или овца желает мне зла?

«А вот это тебе предстоит выяснить. Я не знаю».

– Да-а? – расстроенно протянул Хлыщщ. – А я уже хотел назвать тебя Персональным Советчиком – сокращенно ПерС.

«Неплохое имечко. Я согласен».

– Но ты же…

«Что – я же? Думаешь, мне все известно? Отнюдь нет. Я лишь проекция твоего подсознания – почти всеведущего, прошу заметить, но – почти. С помощью меня, то есть устройства, которое ты создал, ты докопался до того, что и так знал, – просто не понимал».

«Во как! – Черт покивал собственному, неожиданно обнаруженному таланту. – Я создал устройство для проникновения в подсознание…»

Но мысль развиться не успела – открылась дверь, и кто-то вошел.

Хлыщщ, ни мгновения не медля, схватил ПерСа и сунул в карман.

– Ты с кем тут разговариваешь? – спросил удивленный Ваня.

А это был он. Только какой-то не такой: немного согнутый, что ли, и… да, с заплывшим левым глазом.

– Ни с кем, ни с кем, я просто, просто, – скороговоркой ответил Хлыщщ. Напевая бессмертное бабыманино: