Благородный соблазнитель - Линн Грэхем

– Сейчас мы пообедаем, – пробормотал Джасим, ведя ее вверх по ступенькам к парадному входу городского особняка и дальше, в просторный холл с красивыми картинами. – Почему ты такая тихая?

Элинор едва сдержалась, чтобы не сказать ему, что это была самая ужасная свадьба в мире, что у него была возможность избежать всего этого, и если уж он не воспользовался ею, то мог хотя бы притвориться, что это приятное для него событие!

Но рядом были охранники и экономка, и Элинор коротко ответила:

– Я устала.

– Тебе следует прилечь на часок. – Джасим подал экономке знак, и та проводила ее на второй этаж в спальню.

Через окно Элинор заметила въезжающий лимузин. Она нахмурилась, когда увидела выходящую из него жену Мурада Ямину, ведь никто из родственников на свадьбе не появился. Она вышла из спальни и устремилась к лестнице.

Пронзительный женский голос застал Элинор на верхних ступеньках. Это была Ямина, и говорила она по-французски.

– По моей вине ты связался с этой девицей! Разве я не умоляла тебя увлечь ее, чтобы она потеряла интерес к моему мужу и не строила ему глазки? – в отчаянии выкрикивала Ямина. – И вот я разрушила твою жизнь! Поверить не могу в то, что ты сделал! Ты даже не спросил у отца благословения на этот брак!

– Король никогда не дал бы своего благословения, – послышался глубокий спокойный голос Джасима.

– Еще не поздно. Брак можно аннулировать! – воскликнула Ямина. – Не важно, что она беременна, об этом можно умолчать. Откупись от нее, сделай все, что потребуется, но только не приноси свое счастье в жертву этому жалкому подобию брака!

Элинор показалось, что ее ударили ножом в живот. Верхняя губа покрылась капельками пота. Она поспешила обратно в спальню и оттуда прямиком в ванную, где ее стошнило. Какая же она дурочка! Она ведь даже не удосужилась задаться вопросом, отчего это вдруг высокородный принц внезапно заинтересовался именно ею? Ямина попросила его, вот отчего. Жена Мурада опасалась, что ее муж угодит в сети няни, и вынудила деверя выставить свою кандидатуру в качестве альтернативы. Боже, неужели они вправду думали, что она может завести роман с женатым мужчиной, да еще таким старым, как Мурад? Джасиму не составило труда соблазнить ее, с болью в сердце признала Элинор. Неудивительно, что беременность стала для него настоящим ударом! Джасим никогда не хотел ее по-настоящему, и уж тем более не мечтал жениться на ней.

Элинор умылась и прижала дрожащие ладони к мокрым щекам. Она окажет Джасиму последнюю услугу: ради них обоих она уйдет от него. У них нет будущего, о котором можно мечтать, нет взаимных чувств, к которым можно взывать. Все их отношения от начала до конца были построены на фальши, большой нелицеприятной лжи, призванной заманить ее в ловушку.

Она перебрала свои вещи, взяла драгоценности, подарки, важные документы и немного одежды, чтобы хватило на первое время, сложила все в небольшую сумку и переоделась в джинсы и куртку. Все остальное она бросила без сожаления – ее обуревало желание как можно скорее покинуть особняк.

Обручальное кольцо Элинор оставила на туалетном столике. И ей сразу же стало легче.

И все же слезы катились по ее щекам, когда она мышкой прошмыгнула через холл и беззвучно выскользнула в дверь. Вырвавшись на свободу, Элинор быстро зашагала по улице и ни разу не обернулась. Она уже строила планы, как поступить, чтобы он никогда не нашел ее, даже если бы захотел.

Глава 4

– Ладно, сейчас его там нет, – сообщила Алиса, выглядывая в окошко и исследуя тротуар в поисках молодого человека, которого приметила там ранее. – Но я клянусь, он чуть ли не весь день проторчал на улице, глядя на наши окна!

Линди, пышная брюнетка с соблазнительными формами, застонала и бросила красноречивый взгляд на Элинор.

– Бойфрендом ни одна из нас не обзавелась, зато мы привлекли шпиона! Не слишком нам везет, верно?

Элинор было не до смеха. Она постоянно была настороже, и любое необычное событие заставляло ее напрягаться. Прошло почти полтора года с тех пор, как она начала новую жизнь, оборвав все ниточки прошлого. Она склонилась над Сами, переодевая сына в пижамку с машинками. Он решил, что это игра, и уворачивался от нее как мог.

– Сами… успокойся, – попыталась проявить строгость Элинор.

В огромных карих глазах, окруженных невероятно длинными ресницами, заплясали озорные искорки. Малыш снова перевернулся. В свои десять месяцев Сами уже был воплощением очарования и настоящей личностью, бесстрашным экстравертом до кончиков пальцев. Когда все шло так, как ему хотелось, он лучился улыбками и радостью, но как только что-то было не по нему, устраивал мелодраматические представления и разражался горючими слезами.

– Пора спать, – сказала Элинор, нежно прижимая малыша к себе и с наслаждением вдыхая его знакомый сладкий запах.

Она всегда укладывала Сами поздно, потому что днем, пока она работала полную смену, малыш находился в яслях. Она чувствовала себя виноватой, оставляя его по утрам, зато вечером и в выходные все свое внимание отдавала только ему.

– Спокойной ночи, Сами. – Линди ласково потрепала черную кудрявую головку, проходя мимо Элинор на кухню. – Хочешь чашечку чаю перед сном?

– Хорошо бы, – устало призналась Элинор. Она уложила сына в люльку рядом со своей кроватью и почитала ему, пока тот не заснул, потом пошла на кухню.

– Твой чай уже остыл, – вздохнула Линди, увидев Элинор.

– Я привыкла.

– Ты по-настоящему встревожилась, когда Алиса сказала, что кто-то следит за нашей квартирой. Думаешь, это отец Сами? Он тебя бил?

Элинор в шоке уставилась на подругу:

– Бог мой, да ничего подобного!

– Я решила узнать на всякий случай, вдруг кто-нибудь будет тебя спрашивать. – Линди увидела, как побелела Элинор. – Чего же ты тогда боишься?

Если бы Элинор не привыкла тщательно скрывать свое прошлое, она могла бы дать слабину и обо всем рассказать. Линди и Алиса были для нее не просто соседками по квартире. Они стали ей подругами, помогли ей благополучно перенести беременность и поддерживали во всем.

– Насилия не было, но… я боюсь потерять Сами, – призналась Элинор, озвучив свои самые потаенные страхи.

– Не понимаю, что ты переживаешь. Матери-одиночки всегда выигрывают у отцов дела об опеке.

Элинор пожала плечами. Ей не хотелось говорить, что она вышла замуж за отца Сами, хотя и была уверена, что к этому времени их брак уже расторгнут. Зачем Джасиму сохранять брак с нежеланной женой, которая сбежала от него в день свадьбы? Но она постоянно жила в страхе, что он будет искать ее из-за ребенка. Как ни странно, временами ее мучила совесть. Но разве можно доверять человеку, который обошелся с ней так, как Джасим? Он женился на ней, это правда, но она не была ему нужна, он даже не уважал ее. Вряд ли он захотел бы делить с ней Сами. Мальчик был слишком дорог ее сердцу, чтобы идти на риск.