Отряд ликвидации (ЛП) - Торп Гэв

Предполагаю, что на стенах нарисовано изображение, потому что ландшафт аграрного мира тянется так далеко, насколько я могу видеть. Над нашими головами пронзительно синее небо украшают пухлые облака. Не веря своим глазам, я моргаю, когда замечаю, что облака уплывают через потолок.

– Последний Шанс… – от благоговения Айл шепчет, – колдовство бога машин.

Он смотрит куда‑то за мою спину, и я разворачиваюсь, чтобы увидеть это. Двери исчезли, так же как и ступеньки. Вдаль до самого горизонта во всех направлениях тянутся холмы. А в отдалении я могу разглядеть фиолетовые склоны горной гряды, увенчанной снежными шапками. Остальные бормочут с подозрениями и сжимаются от открытого неба над головой.

– Да, колдовство, самая могущественная техномагия, – соглашаясь, тихо произношу я, в благоговении и ужасе от природы нашего окружения.

– Это невероятно… – выдыхает Квидлон, падает на колени и пальцами проводит по траве, – да она как настоящая, даже пахнет как настоящая.

Я замечаю, что он прав. В воздухе витает запах агро‑мира. И даже откуда‑то слева дует легкий бриз. Свежий воздух на корабле, где он постоянно прогоняется через огромные очистительные машины и вдыхается и выдыхается миллионы и миллионы раз, покуда не становится почти густым от возраста. Я, конечно, ожидал увидеть что‑то особенное, после того как Полковник сказал, что таких кораблей всего пара десятков во всем Флоте, но ничего такого экстраординарного как это. Его могущественные союзники выполнили для него тяжелую работенку.

– Она настоящая, – зловеще говорю я, по мне пробегает внезапная дрожь неестественного страха, – я думаю, ее тут растят техножрецы.

Голос на задворках моего разума говорит, что это неправильно. На борту кораблей не должно быть деревьев и лужаек. На кораблях должны быть двигатели и пушки, и их должны строить из металла, а не земли. В этот момент громко начинает трубить голос, кажется, что он витает в самом воздухе, но это мгновенно разрушает всю иллюзию.

– Это уоррент‑офицер Кемпбелл, – говорит нам голос с небес, – техножрец Алмарекс будет следить за вашей тренировкой в шестом ангаре. Если понадобится связаться с ним, настройте комм‑оборудование на корабельную частоту семьдесят три. Когда понадобится выйти, вернитесь к точке входа и передайте сигнал на корабельной частоте семьдесят четыре, двери откроются. Ох, да, предупреждаю. Наши климатические регуляторы предсказывают ливень почти всю ночь, так что установите хороший лагерь. Удачной тренировки.

– Ливень? – Таня нервно смеется. – Мы попадем под ливень на борту космического корабля? Это впервые.

– Ну, хотя бы фауны нет, – продолжает Квидлон, озираясь вокруг.

– Мозги, чего тут нет? – спрашивает Трост, который сидит на своем рюкзаке и перебрасывает из руки в руку гранату.

– Нет фауны, – повторяет про себя Квидлон, и смотрит в небеса.

– Мозги говорит, что тут нет зверей, – объясняет Строниберг, присаживаясь рядом с бывшим агентом Оффицио Сабаторум, – нет птиц, зверей, насекомых. Только растительность.

– А почему бы ему именно так и не сказать? – жалуется Трост, отрывает пучок травы и позволяет ему просыпаться сквозь пальцы.

– Ладно, всем хватит, мечты о рае закончились! – рявкаю я на них. – Мы тут пришли поработать, а не отдыхать. Летун, у тебя карта, найди, где мы.

Стрелли снимает свой рюкзак и начинает в нем рыться в поисках карты, что вручил мне один из техножрецов, когда мы подходили к входу в ангар.

– Кровь Императора, Летун, – Айл ругается на Стрелли, забирает у него рюкзак и вываливает содержимое на землю. Он находит карту и злобно размахивает ей перед носом пилота:

– На кой хрен тебе дали карту, если ты не можешь ее найти?

– Что ж, тогда карта на тебе, Глаза, – огрызается Стрелли, собирая вместе свои пожитки и запихивая их обратно.

– Карта у Летуна, – говорю я им, вытаскивая ее из рук Айла и вручая Стрелли.

– Последний Шанс, почему? – спрашивает Айл. – Я разведчик, вы же помните. Я могу найти любой закуток с закрытыми глазами.

– Вот почему тебе не нужно учиться пользоваться картой, тупой ты орочий сын! – ору я на него и отталкиваю обратно к рюкзаку. Бросаю взгляд на других:

– Вот поэтому Летун сейчас отвечает за карту! Когда Глаза убьют, кто еще будет знать, что делать и куда идти?

– Последний Шанс, вы имеете в виду "если убьют"? – обороняясь, говорит Айл.

Я разворачиваюсь и пинаю его ногой в грудь, он отлетает:

– Ты пока что ведешь себя так, Глаза, что скорее "когда", а не "если", – фыркаю я, – если все закончили спорить, тогда идем дальше. Итак, наше задание на сегодня захватить и попытаться удержать ферму.

Я указываю на кучку зданий примерно в полукилометре от нас.

– Вся эта зона потенциально враждебна. Мы ждем в этом месте подкрепление к вечеру, поэтому к этому времени мы должны остаться в живых. В течение всего дня будут появляться цели, и за нашей тренировкой будут следить техножрецы. Этим вечером мы поставим лагерь и сделаем полный разбор полетов. А теперь, Летун, показывай мне карту.

Остальные собираются вокруг, когда я раскладываю ее на траве. Она говорит нам, что ферма расположена в неглубоком овраге меж двух холмов. Хотя мы не знаем насколько точна карта, но, кажется, там рядом есть дорога или что‑то в этом духе, и ведет она, насколько я понимаю, на север.

– Как бы ты атаковал, Подрывник? – я подталкиваю Троста рукой.

– Дождался бы наступления темноты, затем бы подкрался, Последний Шанс, – говорит он мне, – я соорудил бы кое‑что из гранат всего отделения, и разметал бы это место в щепки.

– Великолепно, тогда мы будет защищать груду трухи, – подсказывает Стрелли, – ты приказы‑то слушай, фрагоголовый. Захватить и удержать, а не взорвать это место к чертям.

– Ха, да приказы тупые, – фыркает Трост, отходя от группы.

– Подрывник, Летун прав, – говорю я, встаю и отдаю карту ему обратно. – Когда мы поймем, что нас нужно сделать, у нас появится план и все остальные должны его придерживаться. Может быть, вы и привыкли работать в одиночку, но если не хотите получить меж глаз из болт‑пистолета, то лучше вам начинать работать в команде.

– Так что бы вы сделали, Последний Шанс? – спрашивает Страдински, она присаживается на корточки и смотрит на карту, после чего переводит взгляд на меня.

– Тупоголовые, я сначала хочу услышать, что предлагаете вы, прежде чем получите шанс понаделать дырок в моем плане, – говорю я им, стягиваю рюкзак и присаживаюсь на него.

– Давай, Снайпер, послушаем, что скажешь.

Мы около часа обсуждаем различные способы взять ферму. Мы обсудили атаку в лоб, атаку с флангов, различные диверсии, залповый огонь и пол десятка других различных путей вышибить потенциального врага. Время шло, и я позволил им все сильнее и сильнее погрузиться в задачу. Вскоре они пришли к хорошим наметкам и ловушкам без моего вмешательства или понуканий.

Я позволил им считать, что им дозволено высказаться, хотя с самого начала уже знал, как мы поступим. Это лучший способ вышибить их из привычной системы, прежде чем я начну отдавать им приказы. К счастью, к этому времени они уже кое‑чему научились, в том числе и подчиняться приказам старшего. Один из них отвлекает меня от размышлений.

– Что такое? – спрашиваю я, оглядываясь. – Кто‑то что‑то говорил?

– Я спрашиваю, какое подкрепление нам ожидать, Последний Шанс, – спрашивает меня Квидлон, – ну, понимаете, поддержка с воздуха, артиллерию, танки, вот о чем речь.

Я просто ржу в голос. Я смеюсь, пока не багровею. Они смотрят на меня как на безумного, что по ним, так возможно недалеко от истины.

– Хрен с маслом вы получите, Мозги, – говорю я, ухмыляясь как [Отзывчивый], – вот и все. Никаких самолетов. Танков. Артиллерии. Только мы ввосьмером, с нашими лазганами и фраггранатами, ну и с мозгами.

Я сдерживаю себя и становлюсь серьезным:

– Я тренирую вас для настоящего задания, когда все что у нас есть – это мы. Забудьте о поддержке, или о том, что у вас ее нет, так рассуждают только мертвецы. Настоящий солдат думает о себе сам и о том, что он может сделать, не ожидая ни от кого помощи. Ну, так что, вы пришли к соглашению насчет плана?