Побежденные любовью - Стелла Бэгуэлл

— Для скачки мы можем нанять людей из специальной фирмы.

— Совершенно нет необходимости в этом, пока я здесь. Моя мать мне это поручила. И я ни за что не хочу ее разочаровать.

Сердитое выражение на лице Мигеля сменилось на недоверчивое.

— Твоя мать знала, что ты собираешься скакать? Я в это не верю!

У Анны от гнева затрепетали ноздри.

— Она дала мне инструкции по каждой из лошадей. А теперь, раз мы все выяснили, может быть, ты позволишь мне продолжить работу?

Анна сделала попытку пройти мимо Мигеля, но он схватил ее за руку. Она возмущенно вскинула на него глаза, но тут же опустила их.

— Я тебе не верю! Хло никогда не позволила бы тебе так рисковать.

Она нашла силы взглянуть ему в глаза.

— А ты думаешь, мать сама не рискует жизнью, когда пускает лошадь галопом?

— Нет. Твоя мать привыкла к скачкам. Она прекрасно знает каждую лошадь в конюшне. А ты…

— …только и знаешь, что играть на фортепьяно, — продолжила она за него с насмешливой улыбкой. — Так вот, я умею гораздо больше, чем ты думаешь.

Ее самоуверенность так подействовала на Мигеля, что он непроизвольно дернул ее за руку, и она буквально упала на него.

— Здесь на ранчо управляющий я, мисс Анна Сандерс. Не ты! И именно мне придется отвечать перед твоими родителями, если ты попадешь в больницу со сломанной шеей!

Анна посмотрела в его зелено-карие глаза, на насмешливо изогнутые губы и удивилась, как это она вчера, когда он бережно бинтовал ее руки, решила, что он сочувствует ей. Как можно ошибаться в людях!

— А я-то думала, что ты беспокоишься о моей шее, а не о своей собственной.

— Ты права, я давно уже понял, что собой представляют девушки из богатых семейств. Вы думаете только о собственном удовольствии, а на других вам совершенно наплевать!

— У тебя нет никакого права и никакой причины говорить со мной подобным образом!

Внезапно взгляд Мигеля упал на ее губы, и он сразу забыл, о чем они спорят, где находятся.

— Да, у меня нет совершенно никакого права делать это, — шепотом повторил он за ней.

Затем внезапно наклонился и ощутил губами мягкую податливость ее губ.

Совершенно не ожидавшая поцелуя после всех тех оскорблений, которые она от него услышала, Анна протестующе застонала и сделала попытку вырваться, но он держал ее крепко. Она уперлась обеими руками в его грудь, и тут же боль пронзила ее поврежденные ладони. Она непроизвольно вскрикнула. Ее голос пробился до Мигеля, отключившегося от действительности. Он оторвался от нее, но все еще удерживал рукой ее подбородок, внимательно вглядываясь в раскрасневшееся лицо.

— Не знаю, как ты действуешь на меня, Анна, но, так или иначе, это к хорошему не приведет.

Несмотря на все то, что он сказал ей, Анна чувствовала, что не может противиться прикосновению его рук, и те горькие слова, которые он произнес, были для нее почему-то слаще всего на свете.

— Почему ни к чему хорошему не приведет? — спросила она шепотом. Ее прежний гнев сменился испугом. — Тебе что, чуждо все человеческое?

— Нет. Потому что мне не нравится, когда мне напоминают…

Мигель внезапно замолчал. Анна с глубоким разочарованием увидела, как он снова замкнулся в себе. Она, как и он, не могла понять, почему в какой-то момент у нее чесались руки дать ему пощечину, но тут же хотелось заняться с ним любовью. Она должна была это понять. Ее нестерпимо тянуло узнать, что кроется в его затуманенных глубоких глазах.

— О ней? — тихо спросила Анна.

Он смотрел на нее непонимающим взглядом, потом медленно покачал головой, когда наконец понял, что она имеет в виду его бывшую жену.

— Нет. Не о ней. О моей собственной глупости.

С этими словами он выпустил ее из своих объятий. Анна, не пошевельнувшись, смотрела, как он уходил.

— Мигель?

Он остановился, потом, обернувшись, посмотрел на нее.

— Мне очень жаль, что ты не хочешь, чтобы я скакала на лошадях. Мне очень жаль, что ты вообще не хочешь, чтобы я жила на ранчо. Но я здесь и собираюсь делать то, что должна делать. И ты будешь доверять мне.

Доверять ей. Может быть, со временем он поверит в нее. Но это будет касаться только лошадей и ранчо. Одно ясно: он никогда не доверит ей свое сердце.

— Посмотрим, Анна.

Он повернулся и пошел. Анна еле удержалась, чтобы не побежать вслед за ним. Нет, надо продолжать вести себя как прежде, спрятать все свои желания глубоко в сердце.

От этой мысли ей стало так горько, как не было никогда в жизни, и непрошеные слезы покатились из глаз.

— Мне совершенно все равно, как вы будете это делать, но, если мисс Сандерс что-то велит вам, вы это сделаете! Я не хочу слышать от нее, что вы боитесь выполнять свою работу!

— Но, мистер Чейз, — прервал его один из молодых ребят, — нас наняли сюда ковбоями. Мы понятия не имеем о скачках.

Глаза Мигеля загорелись опасным огнем.

— Если вы не в состоянии повторить то, что показывает вам мисс Сандерс, то можете убираться отсюда. Я найду таких, кто это сумеет.

Два парня стояли, переминаясь с ноги на ногу, бормоча, что сделают все, что в их силах. За спиной Мигеля раздалось покашливание.

— Тебе не кажется, что ты с ними чересчур строг? — услышал Мигель мужской голос, когда ковбои отошли на достаточное расстояние.

Мигель обернулся и увидел своего старого друга Роя Парди, шерифа графства Линкольн. Настроение Мигеля тут же поднялось, и он с улыбкой протянул другу руку.

— Я буду с ними еще строже, если они не выполнят моих требований. Сосунки мне здесь не нужны.

— А в чем, собственно, дело? Хло понадобились еще конюхи для скаковых лошадей?

Мигель покачал головой.

— Ты разве не знаешь? Она с мужем проводит сейчас второй медовый месяц.

На лице Роя появилось удивленное выражение.

— Вот это новость! Я думал, что они поехали навестить Адама, который сломал ногу и лежит в больнице.

— Так и было. Но ему уже лучше, и они решили попутешествовать по Южной Америке. Примерно месяц.

Рой задумчиво потер подбородок.

— А как Анна? Мне казалось, что она приехала сюда в отпуск. Именно поэтому, кстати говоря, я и заехал. Повидаться с ней.

— До вчерашнего дня Анна ухаживала за лошадьми своей матери. По мне, так лучше бы она этого не делала.

Рой озадаченно взглянул на него, потом рассмеялся.

— А в чем дело? Анне удалось покорить твое сердце?

Мигель нахмурился.

— Покорить мое сердце? Что ты имеешь в виду?

— Последний раз, когда я ее видел, моя племянница была прехорошенькой.

Мигель неприязненно посмотрел на него.

— Я достаточно повидал хорошеньких женщин на своем веку.

— Да, повидал. Но давно. А теперь, наверное, вообще никаких не видишь. А уж таких, как Анна, и подавно.