Оживленное движение - Фиона Келли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ба-бах! — усмехнулся Дэнни.
Всего ящиков оказалось двадцать. Каждый около двух метров в длину, метр в высоту, метр в ширину. Сбоку на каждом маркировка: «Сельскохозяйственное оборудование». Все, как описывал Флай.
Дэнни поискал взглядом какой-нибудь подходящий инструмент. Конечно, это рискованно. Чем дольше он тут находится, тем больше вероятность, что его поймают. Но ведь надо же точно знать, что в этих ящиках! Флай же сказал, что тяжелая артиллерия.
Отыскав гвоздодер, Дэнни взломал крышку. Ящик оказался набит полистереновыми шариками. Когда молодой полицейский смахнул их, внизу показалось темно-зеленое дуло шириной с дренажную трубу.
Заглянув глубже, Дэнни нахмурился. Даже в разобранном состоянии было ясно, что это какая-то ракетная установка.
Он перешел к другому ящику, открыл. Прорылся сквозь упаковку — и аж присвистнул.
Ракета.
Дэнни успел многое посмотреть. Он закрыл ящики, снова заколотил их и, осторожно пробравшись в переднюю часть здания, нашел телефонную розетку. Телефон работал. Отлично. Дэнни вставил туда жучок.
Через пять минут он уже снова сидел в ПОНе и, склонившись над ноутбуком, искал информацию.
Ага, вот эта — на экране высветилось изображение ракеты и пусковой установки. Рядом развернулся текст спецификации.
СТАРСТРИК (высокоскоростная ракета).
Обладает возможностью запуска с плеча. Комплекс разработан для поражения высокоскоростных и маневренных низколетящих самолетов и вертолетов огневой поддержки. Ракета имеет три копьевидных поражающих элемента, увеличивающих степень поражения.
Длина снаряда: 1,39 метра.
Диаметр: 0,27 метра.
Скорость: свыше 3 Махов.
Радиус действия: 4 км.
— Мечта любого мало-мальски продвинутого террориста, — сказал себе Дэнни и покачал головой. — Жаль разочаровывать вас, парни, но эти игрушки никуда не пойдут.
«Слон и Замок».
Южный Лондон.
Пустующая квартира оказалась гораздо хуже, чем описывал Мортимер. Она находилась на третьем этаже узкого длинного барака. Крошащийся бетон, изрисованные стены и кучи мусора повсюду, к которым примешивалась невозможная вонь.
Но Алексу с Мэдди все равно надо было ночевать там — на случай, если за ними вдруг вздумают установить слежку. Ну да, они вроде бы заговорили бандитам зубы — но это еще не значило, что теперь им доверяют.
Дорога оказалась долгой и утомительной. Когда ночной автобус высадил молодых людей в пятидесяти метрах от их нового пристанища, часы показывали уже три тридцать утра.
— Ну и вонища, — поморщилась Мэдди, когда они обошли квартиру. — Тут явно сто лет никто не жил, а пахнет так, точно кто-то недавно сдох!
— Скорее всего, так оно и было, — предположил Алекс, отпихивая ногой скатанный в рулон ковер. Присев на корточки, он вытащил из носка крошечный мобильный телефон. Пора выйти на связь с Управлением.
У них накопилась уйма всякой информации.
Накрыв ноги одеялом, Мэдди лежала прямо в одежде на тощем сыром матрасе в грязной комнате. Вообще-то ей полагалось спать. Сейчас половина пятого — а в Белсайз-Парке надо быть ровно в восемь.
Но сон не шел. Мэдди догадывалась, что Алекс в гостиной испытывает точно такие же проблемы. У него-то, бедняги, даже матраса не было — один только ковер.
Слишком много всего произошло. В голове у Мэдди буквально просеивалась информация, выстраивались факты. Девушка пыталась выявить во всем этом хоть какую-то логику.
Звонок в Управление позволил разузнать кое-что о доме в Сент-Джонз-Вуде. Особняк принадлежал отсутствующему саудовскому биллионеру. Сьюзан Баксендейл сказала, что, по ее сведениями, особняк был оставлен агентству недвижимости — но до утра все равно никакой информации не получишь. Словесное описание мистера Эла никуда не привело. Сьюзан обещала послать к нему пару агентов, чтобы тайком проверить дом.
А как насчет убитого босса шайки угонщиков?
Пока ничего — все еще ведутся поиски.
Мэдди услышала какой-то слабый шорох из соседней комнаты.
— Алекс? — окликнула она. — Проснулся?
— Нет. Я еще не засыпал.
Девушка улыбнулась.
— Я тоже. Утомительный выдался денек, верно?
— Тебе так кажется? — иронически переспросил он. — Послушай, Мэдди, поспи, если можешь. Завтра наш первый день на новой работе — надо бы произвести хорошее впечатление.
Мэдди бросила взгляд на часы.
— Завтра? Алекс, нам надо быть там через четыре часа.
— Тем более немного поспи.
— Да и ты тоже.
Она повернулась на бок и натянула вонючее одеяло повыше — насколько могла терпеть запах.
Даже пара часов сна лучше, чем совсем ничего.
Дептфорд, воскресенье, 06:00.
Дэнни протер усталые глаза. КМОП-датчик снова пришел к жизни. В бледном утреннем свете тянулись длинные, глубокие тени. Рядом со складом остановился автомобиль. Те же двое мужчин.
— Ранняя пташка съедает червя, — пробормотал Дэнни. — Даже подслеповатая пташка, всю ночь накачивавшаяся кофе-эспрессо.
Он широко зевнул. Можно принять душ и переодеться. Но не сейчас, попозже.
Двое вошли в дверь склада.
Пальцы Дэнни легко заиграли на клавишах. Он улыбнулся. В наушниках громко и четко звучали шаги двух пар ног.
Штаб-квартира УПР.
Сьюзан Баксендейл прилегла вздремнуть в ком нате отдыха для дежурных. Она свернулась на узенькой койке, как кошка — вполуха прислушиваясь, не зазвонит ли телефон.
Он зазвонил ровно в 06:19. Сьюзан сняла трубку уже после второго гудка. Это оказался Дэнни — из ПОНа.
— У меня кое-что есть. На складе двое. В шесть-десять им звонили. Похоже, Генерал хочет проверить товар перед отправкой. Приедет туда днем.
— Понятно, — с Сьюзан мгновенно слетели остатки сна. — Я вышлю группу захвата. Под твоим командованием. Тебе нужен перерыв, я отправлю Джину сменить тебя.
— Флай был прав насчет содержимого ящиков. Там куча ракет «Старстрик», вместе с пусковыми установками. Я сам видел. Тяжелые — страсть.
Глаза Сьюзан сузились.
— Ты заходил туда?
— Ну… да.
— Вопреки приказу?
— Вроде того.
Хмыкнув, Сьюзан вернулась, собственно, к сути дела.
— Как тебе кажется, сколько агентов тебе понадобится?
— Если перестраховаться… с дюжину.
— Я это устрою. Дэнни?
— А?
— Я хочу, чтобы сразу после окончания операции ты зашел ко мне в кабинет — обсудить твое отношение к полученным приказам.
— Жду не дождусь.
Сьюзан разъединилась. Предстояло много работы.
Белсайз-Парк, Хаверсток-Хилл, «Пикок Дилершип».
Широкие окна выставочного зала из белого камня протянулись на добрые двадцать пять метров. На ветру трепетали красные, белые и синие вымпелы. За блестящей, без единого пятнышка витриной из стекла и хрома — ряд роскошных дорогих автомобилей последнего слова моды. «Роллеры». «БМВ». «Бентли». Полированные крыши и бока отражали яркие лучи солнца.
Алекс и Мэдди вошли в шикарный выставочный зал. Бурная ночь и сон прямо в одежде добавили их маскировке достоверности — равно как и умывание холодной водой и без мыла. Голова у Мэдди чесалась, волосы стали сальными. Кажется, работа под прикрытием вредна для личной гигиены.
Они назвали имя мистера Мортимера, и элегантный продавец провел их к вращающейся двери.
— Вон туда, вниз, — процедил он, не скрывая отвращения. — Впредь будьте любезны заходить через черный вход.
Молодые люди спустились по каменной лестнице. Голые кирпичные стены все в пятнах от сырости. Облезлые, ржавые поручни. Ни следа роскоши выставочного зала.
Путь им преградили двойные двери со звонком и кодовой панелью замка.
— Вот это я понимаю, — пробормотал Алекс. — По сравнению с этим «фабрика» — так, кустарщина.
Мэдди кивнула. Вверху — само воплощение респектабельности эксклюзивного вест-лондонского салона. Внизу — нечто совершенно иное. Она позвонила.
Дверь открыл какой-то низкорослый человек в рабочем комбинезоне. За ним виднелось залитое светом пространство, по меньшей мере, вдвое больше фабрики в Клеркенуэлле и битком забитое автомобилями и механизмами. Запах бензина, машинного масла и краски смешивался с запахом дорогой кожи и воска для полировки.
Коротышка провел их в офис. Мортимер был уже там — разговаривал по телефону. Увидев Алекса и Мэдди, он махнул им рукой, приглашая заходить и садиться. Коротышка прикрыл за гостями дверь и удалился.
Закончив говорить, Мортимер взглянул на настенные часы и улыбнулся.
— На пятнадцать минут раньше, — заметил он. — Люблю энтузиастов.
— Мы вышли с большим запасом, — пояснил Алекс. — Боялись, вдруг из-за карнавала транспорт будет ходить медленнее.