Мой долгожданный - Марина Зимняя
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну, мне же нужно было как-то зарабатывать на карманные расходы. Тем более, когда у отца был магазин пиротехники. Как не воспользоваться такой возможностью?
Мы хохотали, вспоминали детство и молодость. У меня, к сожалению, то время проходило скучнее. Зато Леша почудил на радость маме и папе. Его отца уже несколько лет нет в живых. Его не стало после рождения Ангелины.
На обратном пути он все же завернул в торговый центр. И, как я не упиралась, потащил меня в спортивный магазин.
— Леша. Какой еще лыжный костюм? Ты в своем уме! Февраль месяц… Зачем он мне нужен?
Но он ничего не хотел слушать.
— Может, в Домбай съездим или на Красную поляну. Пригодится!
В общем, я ничего не смогла с ним поделать. Он выбрал нежно бирюзовую куртку и такие же штаны с серыми вставками. Как я не сопротивлялась, оплатил это все сам. Образ дополнили ботинки и шапка.
— Теперь ты не отвертишься, — улыбается он.
— Ты любишь активный отдых?
— Да, в юности постоянно ездили с друзьями покататься на лыжах. Но последние годы как-то не до этого. Да и вообще, почему бы и нет.
В ту ночь я ночевала у него. В пять утра смылась приводить себя в порядок. Эти выходные пролетели как мгновенье, а обычно тянулись как резиновые.
10
Все изменилось. Раньше я не могла дождаться понедельника, а теперь ждала с нетерпением субботу. Мы встречаемся больше месяца. Он фактически переехал ко мне.
На моем холодильнике красуются магниты. На них я вместе с Ангелиной лечу с горки. В жизни не подумала бы, что в таком возрасте смогу учудить что-нибудь подобное. Правда, я попалась на глаза одному ученику из лицея. Даниил тоже был там со своей девушкой. Хороший парень, учится не плохо, воспитанный. Он смотрел на меня очень удивленно, в итоге подошел и поздоровался.
— Здравствуйте, Ирина Анатольевна! Это ваша дочка? — спросил меня он, взглядом указывая на Гелю, обнимающую меня за ногу. — Похожа на вас!
— Здравствуй, Даник…
— Племянница, — ответил за меня Леша и отвел в сторону. От него не ускользнуло то, как на мое лицо наползла тень.
Почему всякий раз обязательно должна случиться ситуация, напоминающая мне о моей проблеме? Наверное, это мое наказание…
Неделю назад мне позвонила мама и сообщила, что у папы случился инсульт. Леша порывался отвезти меня до родителей.
— Ир. Какие-то четыреста километров. Всего несколько часов в дороге. Я вернусь этим же днем.
— Нет. Не надо. Дорога неважная… Гололед. Я уже купила билет на автобус. Не оставляй Валентину Степановну. Она будет волноваться. Да и я тоже.
— Не понимаю… О чем тут волноваться?
Но все-таки он сдался. Поэтому отвез меня только на вокзал.
Я почему-то не хотела знакомить его со своими. Не знаю почему. Просто не хотела и все.
Состояние папы было средней тяжести. Он лежал в неврологии в республиканской больнице. Мама наняла ему сиделку, поскольку у него был левосторонний паралич. Прилично нарушилась речь. Тяжело было на него смотреть. Хотя он бодрился. Врач никаких прогнозов не давал, говорил, что, вероятнее всего, ничего в его случае уже сделать нельзя. У него все-таки возраст. Папе семьдесят шесть.
— Ваше счастье, что жив остался. Ребята на скорой молодцы, привезли вовремя, — сказал доктор на прощание нам и зашел в ординаторскую.
— Счастье ли — послышалось от мамы. — Ира! Что мне теперь с ним делать? Я не могу за ним ухаживать! Дочка, я вешу пятьдесят килограмм, он — сто двадцать. Как я буду его двигать, переворачивать? Он и раньше был вредным, а сейчас так и подавно. Жизни спокойной мне не даст.
Опять моей маме кто-то не давал жизни…
— Мама, он не полностью парализован. Он не лежачий. Доктор же сказал, что со временем он сможет передвигаться в кресле.
— И что? Думаешь, мне легче от этого стало?
Мамины причитания в формате «бедная я, бедная», не прекращались до позднего вечера. Наконец она смогла взять себя в руки и успокоиться. И раз уж мне предстояло еще побыть пару дней в ее компании, я с дуру взяла и поделилась с ней последними событиями из своей жизни. Думала, отвлеку ее немного. Слишком она зациклилась на своей проблеме. Лучше бы я молчала. Дура! Какая же я дура!
— У тебя совсем мозгов нет? Ира, ты думаешь, куда ты лезешь? С чего это этот мужик воспылал к тебе любовью. Он просто понимает, что ни сегодня — завтра с его матерью что-нибудь случится, и ему нужно будет повесить на кого-нибудь ребенка. Он, кстати, не умнее тебя, раз взял на себя опеку над племянницей! Я так понимаю, у нее есть мать! Вот пусть она ей и занимается! Удобно устроилась…
— Мам. Мне хорошо с ними. В меня эта девочка жизнь вдохнула. И то, что он не совсем бескорыстно начал за мной ухаживать, я то же понимаю. Но мне все равно. Мне сейчас хорошо как никогда. Рано или поздно это закончится. Поэтому я хочу жить здесь и сейчас.
— Что с тобой делать? Бориса замучила. Приемный ребенок ей понадобился. Помалкивала бы, жили бы дальше. А теперь ты кто? Разведенка! Одинокая баба. Кому ты нужна? Тебе уже под сорок.
Может быть, мама и права, но я не она. Ей хорошо одной, а мне нет. Она любит только себя. Сомневаюсь, что она хоть когда-то любила отца. Он старше ее на четырнадцать лет. Папа, откровенно говоря, не красавиц. Все же я много взяла от него и почти ничего то мамы. Помню, как она сокрушалась, когда я была маленькой, что хотела бы, что бы ее ребенок был похож на нее. Маму прельстили папины погоны и должность, которую он в свое время занимал, и она увела его из семьи.
Дни, проведенные в родном городе, были очень непростыми для меня. Я взяла отпуск за свой счет только на несколько дней. На этот период, к счастью мамы, заменила сиделку и была с отцом. Тяжело было смотреть на то, как угасал близкий человек. Я люблю папу. Мне будет не просто, когда он уйдет. Только он любил меня всегда, несмотря на свой тяжелый характер. Только он мне
