Измена. Не могу простить (СИ) - Ланц Лика

Он приволок меня в какой-то клуб. Я никогда не бывала в подобных местах. Шумно, весело, громко. Людей — не протолкнуться. Это какой-то невероятный драйв и зажигательная смесь, когда тело становится лёгким, а голова кружится.

Мы танцевали быстро. Мы танцевали медленно, прижавшись друг к другу. Пили фруктовый сок, а ощущение — словно пьянели.

Мой нос возле его шеи. Его руки на талии — крепкие, надёжные, уверенные. Двигаться с ним приятно. Ловить ритм — прекрасно. Я даже не подозревала, что могу так. Оказывается, способна. Улавливаю. Получаю от этого удовольствие.

Может, потому что Андрей, а не кто-то другой. Нет, не может. Точно. Потому что пару раз на какие-то танцульки в заведение похуже я всё же ходила. И ничего подобного не испытывала.

Наверное, я уже тогда знала: это навсегда. Тот, кто в моём сердце. И никто и никогда не сможет занять место, которое принадлежит только ему.

В общежитие я возвращалась поздно ночью. Плевать, что Фёдоровна — наша вахтёрша — будет сердиться и бухтеть. Я готова была понести любое наказание, выслушать любые тирады, лишь бы оставить в шкатулке своей души ещё и этот вечер и ночь.

— Я позвоню, — сказал мне Андрей, когда мы наконец-то добрались до крыльца моего жилища, и по-хозяйски забрал из моих рук телефон, которым я подсвечивала нам дорогу. Легко вбил несколько цифр и сделал звонок. — Поймал! — потряс он своим гаджетом и улыбнулся. — До встречи, Маш!

— До свидания, Андрей, — забрала я из его рук моё не самое лучшее средство связи и постучала в закрытую дверь.

К счастью, Фёдоровна на страже. Она мучилась бессоницами и работу свою выполняла хорошо.

Я слушала её ворчание и не слышала. Была вся ещё там, где до сих пор стоял Андрей. Я видела его в окно, и сердце мучительно билось — сладко и заполошно.

— Эх, молодёжь, — поджала губы Фёдоровна и покачала неодобрительно головой. — Беги уже, коза, — смягчились её глаза. — Счастливая какая…

Я поцеловала её в морщинистую щёку и помчалась к себе. Юркнула в маленькую комнатушку, в которой жила одна. Маленькая роскошь, которая выпала мне с барского плеча комендантши за возню с её сыном-оболтусом.

Мельком глянула на себя в зеркало. Щёки пылают, глаза тоже… губы алые. Будто и не я вовсе.

Нет. Мы не целовались. И даже на прощание Сотников не чмокнул меня в щёчку. И в танцах вёл себя прилично — образец джентльменства. Но Андрей другим и не мог быть. Я не могла представить его ни развязным, ни разгильдяем. Не тот случай. Не тот экземпляр. Вот близнецов-Сотниковых — запросто. Эти как раз отличались буйным нравом, склонностью к авантюрам, к дурацким шуткам, розыгрышам и шумным историям, о которых потом шла слава, как шлейф.

Никаких знаков. Никаких вольностей со стороны Андрея. Но я всё равно была убеждена: что-то изменилось, стало другим, не таким, как раньше.

Казалось: не усну. Думалось: мысли и чувства переполнят, и я до утра буду бегать по комнате, как сумасшедшая белка. Но, видимо, у батареек закончилась энергия, и я рухнула в постель, все ещё отчаянно мечтая, грезя, задыхаясь от эмоций. И уснула. Чтобы проснуться от звонка будильника — грозного и неумолимого стража, который все последние годы контролировал мою жизнь.

Чуть позже позвонил и Андрей. Неожиданно. Хоть я, наверное, ждала его звонка.

— Просыпайся, соня! — вливался в ухо его бодрый голос. — Утро прекрасно! Грех такое пропускать! Я за тобой заеду?

— Поздно, Сотников, — тяжело вздохнула я. — У меня смена, я на работе.

— Так суббота же, — опешил он.

— Больницы работают без выходных, — покачала я головой, будто он мог это увидеть.

— Понял, — выдал он почти сразу. — И когда у тебя смена заканчивается, моя неутомимая Золушка?

Снова опалило щёки. Моя. Он сказал моя…

— Вечером. В шесть.

— Скинь адрес. Я заеду.

И время замерло, забывая отсчитывать секунды и часы жизни.

Молчало оно, когда я сбрасывала адрес. Не дышало, пока я работала, словно в тумане. Только в голове бились птицами отрывочные мысли: моя… заеду…

Это было безвременье, когда ожидание становилось непереносимым. Когда хотелось сорваться и бежать, бежать навстречу, чтобы видеть, слышать и знать: он рядом, он со мной, я ему не безразлична.

Глава 16

Андрей ждал. Но я прошла мимо, как слепая. Выглядывала его, вытянув шею, и не находила.

Растерянность. Отчаяние. Тьма внутри. Не дождался?.. Я немного опоздала, что уж… Пошутил? Не похоже на него. Что-то задержало? Но в телефоне — ни пропущенного звонка, ни смс.

— Эй, девушка! — раздался за спиной весёлый голос. — Вы тут парня не потеряли случайно?

Я обернулась. Резко. Так, что чуть в ногах не запуталась.

Андрей стоял возле авто. Красивый до невозможности. Вот же… он ведь сказал: заеду. Но я даже подумать почему-то не могла, что он на машине. Вчера мы пешком прогуливались.

Буквально три шага, как в бреду — и я в его объятиях. Надёжных, крепких. Не знаю, кто из нас потянулся первым. Но только губы его накрыли мои.

Наш первый поцелуй, что длился очень недолго.

— Машка… — уткнулся он лицом в мои волосы. — Леди Осень, привет.

А я стояла и боялась дышать. Уткнулась лицом в его грудь.

— Я тебя напугал, да? — спросил он тихо.

— Нет, — подняла глаза. — Поехали отсюда.

И мы неслись, как ветер. Болтали о чём-то. Я смотрела на его руки, что уверенно лежали на руле, вдыхала воздух, потрескивающий от напряжения и слышала, как поёт моя душа.

Он рядом. Он со мной. Он меня поцеловал.

Мы снова где-то ужинали, но я, кажется, не понимала, что ем. Я ощущала себя Большим Ухом и Сплошной Эмоцией — впитывала, слушала, упивалась. И мне было очень хорошо. До мотыльков, что порхали внутри и осыпали какую-то пьянящую пыльцу со своих невесомых крыльев. До головокружения, когда весь мир — смазано двоится и плывёт, колыхаясь, рассыпая искры.

Влюблённая. Восторженная. Глупая. Но я не хотела из этого выныривать. Мне бы поглубже погрузиться… В самый омут, в пучину. Лишь бы с ним.

— До встречи, Маш, — прикоснулся Андрей губами к моим волосам. Осторожно, почти невесомо.

— До встречи, — шептала я, срываясь с места. Почти бежала в общежитие, хоть и не хотелось никуда уходить.

— Что это с тобой? — спросила меня соседка. Мы столкнулись в коридоре. — Да ты ж сияешь, Маш.

С Милой мы дружили. Она жила в комнате напротив. Такая же, как я. Только более цепкая и приземлённая, уверенно стоящая на ногах. Прагматик до мозга костей, точно знающая, куда идти и что делать. Она уже работала в полуэлитном салоне. Хваткая, как бульдог, умеющая выгрызть то, что ей причиталось. Но и пахала она, как чёрт. Училась. Пёрла вперёд, как танк, и без сожаления оставляла позади «слабаков».

— Смотри, не заиграйся, — покачала она головой. — А то видела я твоего мажора. Не, если для здоровья — норм. Но ты ж понимаешь, где мы, а где он?

— Не надо, Мил. Андрей не такой, — осадила я её.

— Ну-ну, — мерила она меня тяжёлым взглядом с прищуром. — Не такой значит не такой.

И руками развела. Мол, что со мной разговаривать.

Да я бы и не прислушалась. Нет. Потому что в моей ладони билось счастье. Оживала мечта. Цвела любовь, рассеивая золотой свет и освещая всё вокруг.

— А тебе домой не надо? — спросила я Андрея три дня спустя. — Ну, работать, например?

Спросила и засмущалась почти до слёз. Мы встречались каждый день. Плыли по течению. Я уж точно.

— Мне и здесь хорошо, — пошевелил он весело бровями. — А так… я вольный художник, знаешь?

— Как это? — спросила, чуть нахмурившись.

— Так это, — щёлкнул он меня легонечко по носу. — Работаю удалённо. Интернет, компьютер — и больше ничего не надо. Делаю один очень занимательный проект.

До этого дня он никогда не рассказывал, чем занимается. А я… ну, слышала кое-что от Ани да от Ольги Степановны.

— Расскажи, — попросила я, и Андрей не стал отмахиваться.

Из того, что он мне поведал, я поняла многое: ему нравилось. Его увлекал мир веб-дизайна, он этим горел.