Ночные ведьмы - Ольга Богатикова

энергетический фон. Мы бы непременно почувствовали это возмущение, однако его, как не трудно догадаться, не было и в помине.

Тем не менее, в темнице Берга действительно содержалась какая-то пленница. Об этом судачили во всех окрестных селениях.

- На улицах говорят, что ее привезли в замок три дня назад, - сообщила Илана, вернувшись из очередного выхода «в люди». – Сестра местного башмачника работает в Берге поварихой. Она своими глазами видела, как пленницу конвоировали в подземелье. Вроде бы ее обнаружили в какой-то восточной деревне. Повариха говорит, девушку лично допрашивал наместник Тиаран, и теперь она все время плачет и почти ничего не ест.

- Если плачет, значит, точно не ночная ведьма, - заметила Беата. – Ночная плакать бы не стала. И в плен бы не попала. Погибла бы в собственном огне, а в руки авалейцам не далась.

- На нее могли надеть магический ошейник, который перекрывает магические потоки, - сказала Лита. – Пока он на чародейке, она беззащитна, как обычная женщина. Однако, я согласна с Беатой. Пленница Тиарана или случайная крестьянка, которую выдают за колдунью, или природная магичка, которой удавалось все это время скрываться от авалейцев.

- Если она и магичка, то слабенькая, - добавила Илана. – Сильная бы от авалейцев отбилась. Как бы то ни было, а девку на полном серьезе собираются казнить. Возле Берга сколачивают эшафот и свозят из окрестных деревень дрова и солому. Говорят, ее сначала повесят, а потом сожгут.

- Морр себе такого не позволял, - покачала головой Лита. – При нем публичных казней не было.

- Тиаран явился в Ланур, чтобы выполнить поручение своего короля, - сказала я. – И он выполнит его любой ценой. Если потребуется, не только убьет невинного человека, но и вырежет половину Ланура. В конце концов, ему глубоко плевать на этот регион. Все последствия его правления станет разгребать другой человек.

- Мы ведь не позволим наместнику в самом деле казнить пленницу? – спросила Лита. – Ведь так, Юна?

- Марк устраивает этот спектакль, чтобы поймать настоящих ночных ведьм. И – да, нам придется принять участие в его постановке.

Тиаран наверняка выйдет из Берга, чтобы сказать перед казнью какую-нибудь грозную обличительную речь. Право, разве можем мы упустить такой прекрасный шанс подобраться к нему поближе?

- Нам нужно хорошенько обдумать линию своего поведения, сестры, - произнесла я. – Наместник готовит для нас ловушку. Мы должны достойно ему ответить.

Казнь «ночной ведьмы» была назначена на полдень ближайшей субботы. Накануне ночью сестры с воздуха осмотрели эшафот и всю прилегающую к нему местность. Я же связалась с Валерием Беллатором, изложила ему свои планы на завтрашний день и поинтересовалась, что он о них думает.

Наше намерение сорвать казнь дядюшке не понравилось.

- Спасти от смерти несчастную девушку – дело благородное, но слишком уж рискованное, - сказал он тогда. – Не кажется ли тебе, Юна, что напасть на Марка было бы удобнее, когда он не будет этого ожидать?

- А он этого и не ожидает, - усмехнулась я. – По его задумке мы должны прилететь на помощь к оклеветанной крестьянке. О нем самом разговора в принципе не ведется. Если же мы не прилетим, ланурцы решат, что ночные ведьмы бросили в беде одну из своих сестер. Не то, чтобы я сильно из-за этого переживала, наш авторитет у местного населения гораздо выше, чем думает авалейский наместник. Но ведь Тиаран рассчитывает, что в любом случае останется в выигрыше...

Наш разговор в ту ночь был длиннее, чем обычно. Отключаясь, дядюшка настоятельно попросил меня быть осторожнее, а следующим вечером связаться с ним снова, дабы сообщить, что я жива, и рассказать, как все прошло.

К Бергу мы отправились вшестером: я, Лита, Илана, Ирма, Нинон и Беата. Переодетые крестьянками, смешались с толпой, двигавшейся со всех сторон к замку. Во время пути в толпе никто не проронил ни слова. Создавалось впечатление, что люди идут смотреть, как станет умирать не гипотетическая лесная колдунья, а их собственная мать или сестра.

К изготовлению эшафота слуги Тиарана подошли серьезно. Он представлял собой широкий деревянный помост, на котором была установлена виселица. В нескольких метрах от помоста располагалось кострище с дровами и сеном, заботливо огороженное камнями, чтобы будущее пламя случайно не перекинулось на что-нибудь еще. Все это выглядело таким крепким и надежным, что невольно закрадывалась мысль: сегодняшняя казнь будет не единственной, у нового наместника наверняка имеются на это место далеко идущие планы.

На эшафотной площадке у каждой из нас был заранее оговоренный пост. Илана и Нинон встали максимально близко к кострищу, Ирма и Беата обосновались с другой стороны – у двух молодых елочек, росших в некотором отдалении от помоста. Мы же с Литой остановились в центре, прямо напротив виселицы. Подходить вплотную не стали, разместившись за широкими спинами крестьян и ремесленников. Собственно, подойти совсем уж близко к месту казни оказалось невозможно – к тому моменту, как публика явилась к стенам замка, оно было оцеплено авалейскими солдатами.

Ланурцы, увидев солдат, заметно оробели и оживились лишь тогда, когда открылись замковые ворота, и из них навстречу собравшимся вышли главные персонажи грядущего действа. Первым перед публикой появился высокий крепкий мужчина в красной накидке палача, а следом за ним - Марк Тиаран в сопровождении четверых авалейских колдунов. Едва они заняли свои места на эшафотной площадке, воздух надвое расколол громкий протяжный вой – вооруженный конвой вывел из замка приговоренную к смерти пленницу.

По толпе побежали взволнованные шепотки. Мы с Литой напряглись.

Эту девушку мы определенно видели в первый раз. Она была невысокой и тощей, как щепка. Ее лицо, остроносое, с тяжелой квадратной челюстью было измазано в грязи, длинные светлые волосы висели, как пакля, а одежда представляла собой такие лохмотья, что, нарядись она в старый мешок или обмотайся куском рогожи, выглядела бы гораздо приличнее. Девушка шла медленно, спотыкаясь на каждом шагу, а выла столь громко и отчаянно, будто обезумевший от ужаса зверь. При этом от нее так сильно фонило магией, что у меня перехватило дыхание, а собранные в пучок волосы ощутимо зашевелились на голове.

- Юна, - горячо зашептала мне в ухо Лита, когда палач втащил пленницу на помост, – с этой девицей что-то не так.

Это я уже заметила сама. Поработав локтями, мы пробрались ближе к виселице и уставились на приговоренную внимательными взглядами. Та