Живая вода - Владимир Николаевич Крупин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Молись! — весело сказал Кирпиков. — Вот бы Машку совсем к нам!
— Какая мне еще Маша? — сказала Варвара, переживающая замену иконы. — Я свое досытечка отнянчила, отрожала. Это мимо тебя дети проскочили: работа да война, тебе и хочется поводиться с маленькими, тебе она вместо игрушки, а питание, а купание, а заболеет? Нет, нет, все! Отдоилась я, довольно.
— Ладно, мать, — примирительно сказал Кирпиков. — Ладно. — Он стал сгребать осколки к порогу. — Одно хорошее в этой водке, — сказал он, — пятен не оставляет.
Варвара пересилила себя и встала. Замела стекляшки к печке. В жестяной отдушине шумело. Ветер хлестал ветками по окнам.
— Бьется погода, — сказала Варвара. — В погоде что народе.
И оба невольно подумали о детях, как они?
— То-то у меня поясница давала знать, — сказал Кирпиков. — Я думал, сохой натрудил, а это к перемене погоды. Совсем барометром становлюсь.
— У меня тоже позвонки ломало.
— Да у тебя вечно что-нибудь, — привычно сказал Кирпиков, но осекся: жена больна, да и, видно, прошло время, чтоб ляпать чего-то не подумав.
Никогда раньше не думал, что и как говорить при жене, — не на трибуне, а вот, оказывается, как переходят на него же обратно его слова. Сделал жене плохо, и самому больно. Как будто стала нервная система одна на двоих.
— А мне когда плохо, — отвлекла его Варвара, — я всегда сенокос вспоминаю. А, Иваныч? Сердце-то от радости так и росло!
На сенокосе он всегда шел впереди, рассекая поляну надвое, за ним Варвара, а дальше, все суживая прокосья, косили дети. Младшенькая, еще не доросшая до литовки, растрясала валки и старалась успеть за всеми. Она приносила воду из родника-кипуна. Чайник вытягивал ей ручонку, холодная вода плескалась на исцарапанные коленки.
Кирпиков помнит, как он дошел до конца поляны, за ним докосила Варвара, наступавшая на пятки. Кирпиков наточил литовку и хотел начинать новый ряд, на свал. «Вот неналомный, — сдержала Варвара, — дай хоть отдохнуть-то. — Оглянулась и вдруг шепотом: — Отец!»
Он тоже оглянулся — дети догоняли их. Третьим рядом шел Николай, размашисто, по-мужицки укладывая траву; за ним Тоня, берущая нешироко, но чисто; дальше Борис, закусивший губу, нервничающий, чтоб не отстать; последним тюкался Михаил, прокосье вел неровно, маленькая литовка прыгала, все кочки были его. Всех сзади мелькало платьице младшенькой.
Варвара не стерпела, побежала помочь. Но никто не уступил ей свой ряд.
8
Почтальонка Вера брала по утрам свою сумку и, придерживая ее рукой, бегом разносила почту. Привычка бегу осталась от тех времен, когда поселок был еще большой, а дети Веры были маленькие, и она торопилась к ним. Стали дети большими, разъехались, разъехались и у других. Подействовало и то, что леспромхоз перевели дальше на север. Поселок сгрудился около станции — и его можно было легко обойти пешком. И в дом не к кому торопиться, пусто, но — инерция — все равно Вера привычно бежала, торопливо махая свободной рукой, как бы увеличивая этим свою скорость. «Куда это я бегу?» — думала она, проскочив поселок насквозь, и бежала обратно.
Вера первой узнала о торжестве у Кирпиковых и первой разнесла эту новость по домам. Зовут тех, говорила она, махая рукой, у кого Кирпиков пахал одворицы.
— Всем пахал дак, — говорили ей, — всех, что ли, зовет?
— Велели любому говорить: приползи, да приди.
Деляров долго чистил полуботинки. С утра он не бегал ни рысцой, ни трусцой, потому что из вчерашнего веселого вечера запомнил одно: Кирпиков научил собаку преследовать убегающего. Это надо проверить. Если собака есть, то реагирует ли на убегающего? Вообще Кирпикова за подобные шуточки надо привлечь куда надо.
Дуся тоже прихорашивала свою обувь и вообще всю себя, но цели ее были иные. Пора было доказать дочери, что ее мать умеет жить, и дать наконец дочери возможность произнести слово «папа».
Зюкин обувь не чистил, считая это роскошью. «Если я хуже собаки, то зачем?»
Ботинки Афони сорок последнего размера почистила жена Оксана.
Из прочих приглашенных явились: почтальонка Вера, суетливо начавшая помогать Варваре и разбившая уже пару стаканов (привыкшая к звону стекла, Варвара удивилась бы, если б ничего не били); фельдшерица Тася, по фамилии мужа Вертипедаль (она тоже начала помогать); ее муж счетовод Павел Михайлович Вертипедаль; буфетчица Лариса, женщина необъятная, но энергичная; и продавщица Оксана. Не явились: жена Зюкина (она вообще сторонилась всяких обществ); лесничий Смышляев (его по причине удаленности не звали); лесник Павел Одегов; стрелочники Зотов Алфей Павлинович и его тихая жена Агура, происхождением староверы (не на кого оставить дорогу); глухой пенсионер Севостьян Ариныч и дочь его Физа и прочие.
В передней комнате хозяин занимал гостей.
— В подкидного! — объявил он.
Сели в дурачка. Трое на трое. Первая команда: Афоня, Деляров, Оксана; вторая: Кирпиков, Зюкин и Дуся. Начались обычные присловья:
— Карта не лошадь, к вечеру повезет.
— Дама, за уши драла.
— Король, за уши порол!
— Туз, по пузе буц!
— Леонтий Петрович, вы карты держите так, что в них выспаться можно, — предупредила Лариса. — Я не играю, но должно быть честно.
— Да кому это надо подглядывать? — возмутилась Дуся.
Она оттого, скорее, возмутилась, что противная Лариса как-то фасонисто, по-городскому ломает язык. Пе-ет-рович! Ишь! Дусю осенило — а ведь приберут мужика. Она торопливо подвела свою команду и поздравила Делярова с победой.
— А вы, дурачки, — сказала она, партнерам, — тасуйте колоду.
Партнеру Зюкину было привычно сидеть в дураках, а Кирпиков был настроен благодушно. Раздавал карты и шутил:
— С дураков меньше спросу. На умных воду возят. О, козыри крести — дураки на месте.
И точно: Дуся благополучно предала свою команду еще раз. Она подпихнула Делярову козырную крестовую даму — мрачную брюнетку, — и Деляров дал полный отбой.
— Вам, Леонтий Петрович, — сплошная везетень, уж мне не везет в картах, так хоть бы в любви повезло, — пожелала себе Дуся.
Тут уж Лариса увидела в ней соперницу. Но легкомысленно не поняла опасности. Что может дать Дуся? Работу на приусадебном участке? А к Ларисе приходи в буфет и сиди до закрытия и после. Какое может быть сравнение?
Между тем поспел стол. Но женщины вначале пошли навести красоту. На кухне Варвара показала отбитые горлышки с целехонькими колпачками. Оксана попросила их себе. У нее есть процент списания на бой, и эти горлышки пригодятся. Но вообще, конечно, Кирпиков-то как бы не того. Женщины посмотрели на Тасю. Тася объяснила, что того или не того, это устанавливают в области. Даже в районе
